Марианна Баконина - Девять граммов пластита

• Название: Девять граммов пластита
• Автор: Марианна Баконина
• Жанр: Детектив

Несколько слов об авторе: Марианна Баконина – родилась 1-го марта. Популярная телеведущая. Программы «Обратный отсчет», «ТСБ – телевизионная служба безопасности», «Между строк», «Информ TV». Главная героиня её произведений – тоже популярная телеведущая, которую сама профессия сталкивает с различными преступлениями. Первая книга автора «Школа двойников» имела большой успех у читателей.

Несколько слов о книге: В петербургской пекарне обнаружен отравленный хлеб... В Лондоне расстреляны два чеченских авторитета... Взрывают машину ведущей телевидения... Убит журналист информационного агенства... Покушаются на жизнь оперативного работника РУБОП... Есть ли связь между столь разными преступлениями? Журналистам питерского телевидения удается такую связь установить, но дело принимает совсем неожиданный поворот... Занимаясь этими столь разными происшествиями, тележурналистка Елизавета Зорина выясняет, что главный мотив, соединяющий несколько очень разных преступлений в единую цепь, – старая как мир ревность...

---

Все остальные названия – Риджент-парк, Оксфорд-стрит, Пиккадилли, Сохо – на разные голоса нашептывали о семейных неурядицах Форсайтов, прогулках Шерлока Холмса, шутках завсегдатаев Пиквикского клуба и чаепитиях мисс Марпл.

Лизавета Зорина чувствовала себя в Лондоне, как рыба в воде. Ей нравилось все – и медленные прогулки по центру после деловых встреч, и поездки на двухэтажных автобусах. Лондонские водители сущие лихачи, на своих махинах они носятся сломя голову даже по довольно узким улицам. Сначала жутковато, а потом привыкаешь. Лизавете это нравилось. Если можно было выбрать автобус, она ехала на нем, а не спускалась в мрачноватую лондонскую подземку. Старую, самую старую в мире. Она именуется здесь не метро, а просто «Труба» – «Тьюб».

«В Лондоне построили метро в том же году, когда в России отменили крепостное право. Вот и вся разница между двумя цивилизациями» – так прокомментировал их первую поездку в «Тьюб» журналист из московских «Вестей». Он представлял собой весьма гремучую смесь англофила и патриота одновременно. Лизавета тогда еще подумала, что чудаков в России не меньше, чем в Британии, и это помогает взаимопониманию.

Поездка российских журналистов в Англию была задумана Министерством иностранных дел Великобритании. Уайтхолл решил, что если русские поближе познакомятся с тем, как работают британские средства массовой информации, а попутно поделятся собственным опытом, то это сделает жизнь в общеевропейской коммунальной квартире если не мирной, то хотя бы понятной.

Журналисты, и российские, и британские, старались, как могли. Встречи, визиты, круглые столы, лекции, пресс-конференции… Заодно россиян решили на практике познакомить с тем, как британская пресса взаимодействует с правоохранительными ведомствами. Именно поэтому в Буш-Хаус, где располагается штаб-квартира Внешнего вещания Би-би-си и где проходило большинство лекций и семинаров, явился рыжий веснушчатый полицейский, ответственный за связи полиции Большого Лондона с газетчиками и тележурналистами.

Он коротко и внятно изложил принципы сотрудничества. Говорил на литературном английском, смотрел прямо, на вопросы отвечал по существу, чем выгодно отличался от начальника пресс-службы ГУВД Петербурга и области. Этот начальник слыл легендарной в своем роде фигурой. Достаточно было посетить любую пресс-конференцию, чтобы заметить, что он предпочитает предложения без подлежащих и сказуемых, путается в спряжениях и падежах и тайной следствия прикрывает нежелание или неумение рассказать даже о тех делах, которые давно переданы в суд.

Вторая часть знакомства с работой лондонской полиции задумывалась как своеобразный практикум. Журналистов распределили по разным полицейским участкам, и уже полицейские «на земле», если пользоваться терминологией отечественных стражей порядка, растолковывали им, что, как и почему.

Лизавете и парню из «Вестей» достался «противоречивый» участок – именно так заявил принявший их суперинтендент, а по-нашему – начальник РУВД. Он ткнул пальцем в карту Лондона:

– Видите, это как нарезанный пирог с рыбой. Здесь кварталы богатые, благополучные. Вот тут дом нашей Маргреты. – Так фамильярно многие лондонцы называют бывшего премьера и вечную «железную леди» мадам Тэтчер. – А здесь трущобы, многоэтажные муниципальные дома. Тут творится Бог знает что. И наркотики, и грабежи, и… В общем, сами увидите.

Проведя инструктаж и показав собственно участок, грузный суперинтендент сдал журналистов с рук на руки патрульным группам (если по-российски – ПМГ), которые и по вызовам ездили, и просто катались по своим улицам, за порядком следили.

Каждого отправили в отдельной патрульной машине. Коллеге из «Вестей» достался «Форд», а Лизавете выпало ехать на «Фольксвагене». Вообще, судя по автопарку данного полицейского участка, избыточным патриотизмом здесь не страдали. Покупали что дешевле и качественнее.

– Уолтер, – представился Лизаветин спутник, длинный костлявый парень с лошадиными зубами и обаятельной улыбкой. – А это Джимми. – Он кивнул в сторону своего напарника, уже сидевшего за рулем. – Самый молчаливый «бобби» в Лондоне, а может, и в Уэльсе.

– Почему в Уэльсе? – сразу удивилась Лизавета.

– Он к нам оттуда приехал, говорит с ошибками, вот и предпочитает помалкивать.

Сам Уолтер говорил чисто, не на кокни – лондонском просторечии, а на языке, который раньше называли королевским английским, но теперь, в эру телевидения, переименовали в язык Би-би-си. Безупречное произношение выдавало в Уолтере выскочку. Он явно не учился в хорошей частной школе или Оксфорде. Там ставят особую разговорную речь – с чудесной кашей во рту, чтобы свой свояка отличал с первого же слова. А может, Лизавета ошибалась. Ее представления о классах и социальных прослойках в Великобритании были почерпнуты из английских романов начала века. Но с той поры богатейшая Британская империя, где солнце не заходило ни на минуту, благополучно превратилась в самое обыкновенное государство на острове – побогаче одних, победнее других. Так что Уолтер мог быть и сыном герцога, решившим послужить родине в полиции.

– Значит так, леди. Вы садитесь сзади. – Уолтер приветливо распахнул дверцу синего «Фольксвагена». – Если что будет непонятно, спрашивайте.

Лизавета уже привыкла, что здесь всех плохо знакомых дам называют леди, а потому не сделала книксен, прежде чем залезть в автомобиль.

– Меня зовут Элизабет, по-русски Лизавета, но если вам трудно выговорить такое длинное имя, можете называть меня Лиз.

– Ли-за-фетта, – пропел Уолтер. – Как-нибудь справимся. Правда, Джимми?

Джимми только кивнул и тронул машину с места.

– Это наш участок, мы знаем здесь каждый дом, каждую улочку и закоулок, – начал полицейскую экскурсию Уолтер.

Они ехали очень медленно. Километров тридцать в час, не больше. Джимми спокойно рулил и помалкивал. Уолтер болтал. Но оба зорко поглядывали по сторонам. Один раз притормозили – Джимми высунулся в окно и что-то крикнул компании юнцов, игравших на обочине в футбол.

– Что он им сказал?

– Что пора спать.

Лизавета машинально глянула на часы.

– У нас школьники не имеют права шляться по улицам после девяти вечера, – ухмыльнулся Уолтер.

– Вчера около одиннадцати я была в Сохо. По-моему, половина гуляющих там в это время – школьники лет шестнадцати.

– Это не наш участок.

Путешествие, точнее, патрулирование продолжалось. Резко и невнятно пролаяла рация. Уолтер взял трубку, коротко с кем-то переговорил. Сказал несколько слов напарнику. Тот ударил по газам. Теперь они не тащились, а неслись по внезапно стемневшим улицам, лихо вписываясь в крутые повороты. Вообще-то Лизавета не боялась скорости, но в Англии она никак не могла привыкнуть к левостороннему движению, и всякий раз, когда они круто сворачивали от поребрика влево, ей казалось, что они лоб в лоб поймают встречный автомобиль. Молчаливый Джимми был классным водителем, и в аварию они не попали.

– Куда мы приехали? – поинтересовалась Лизавета, когда «Фольксваген» остановился у темного многоэтажного дома.

– Был звонок, что здесь подростки курят травку, – охотно ответил Уолтер. – Пойдем проверим…

– Можно я с вами?

– Только тихо!

Они крались по черной и темной бетонной лестнице. От лифта, к которому было шагнула Лизавета, полицейские отказались, пояснив, что шум может вспугнуть теплую компанию.

Ступеньки были грязные и крутые, от стен пахло не то рыбой, не то кошками, в общем, бедностью. «Самое подходящее место для жуткого преступления», – подумала Лизавета. А заодно стала прикидывать, как они втроем, вернее, вдвоем – свои бойцовские качества Зорина оценивала не слишком высоко, – справятся с группой обдолбанных тинейджеров, которым после двух-трех косячков и море по колено, и вообще все по барабану.

Однако ни преступников, ни преступления они не нашли. Благополучно дотопали до шестого этажа, где, по словам заявительницы, обосновалась компашка курильщиков. Кроме тяжелого запаха конопли и горки окурков, там ничего не было.

– Ушли, – вздохнул Уолтер. Лизавета не поняла, что скрывал вздох – сожаление или облегчение.

Джимми опять ничего не сказал. Молча повернул к лифту. Вниз они уже ехали, а не шли. Лифт был как лифт, если не считать того, что здесь писали и рисовали на стенах с таким же удовольствием, как и в далекой варварской России. Значит, Россию считают варварской не поэтому.

Когда они вернулись к машине, рация пищала отчаянно. Уолтер – вероятно, из опасения нашуметь – оставил трубку в «Фольксвагене». Не особенно прислушиваясь к писклявым выкрикам, он схватил трубку и принялся названивать в участок. Затем, переговорив с дежурным, запрыгнул в автомобиль. Джимми и Лизавета сделали то же самое. Уолтер продиктовал Джимми адрес, и опять началась гонка по темным улицам. Лизавета не спрашивала, что происходит, – сами скажут. И сказали.