Елена Колядина - Ангел, вышитый крестиком (сборник)

• Название: Ангел, вышитый крестиком (сборник)
• Автор: Елена Колядина
• Жанр: Русское современное

Все кончено, думала каждая из героинь этих историй. Потому что он ушел. Потому что теперь обнимает другую и ей говорит слова, которые шептал тебе. Несчастная любовь, безответная, любовь-предательство и любовь-сплошная-ложь-от-начала-до-конца. Они поняли, любовь это сон, всегда исчезающий под утро, и самое большое несчастье. Но почему же так хочется вновь пережить его! И как найти в себе силы пожелать любимому счастья? А может, нужно поделиться своим нерастраченным чувством с тем, кому еще тяжелее – с маленьким ангелом, встреченным на пути, который так ждет свою маму!

---

– Ну чего, скоро там? – перекрывая шум телевизора, крикнул из комнаты Егор. – Сдохнешь, пока твоего ужина дождешься! Надо было пиццу заказать, давно бы уже привезли.

– Да-да, пять минут, – невпопад отозвалась Настя, подхватила лопатку, судорожно включила вытяжку, обернулась к ковру и шепотом спросила: – Егор хоть немного меня любит?

Виноградная лоза на ковре медленно поникла, а с розы посыпались лепестки.

В субботу Настя заказала такси и повезла ковер в химчистку. На сайте химчистки было сказано, что старый ковер осмотрит специалист, аж кандидат искусствоведения, и даст советы по реставрации.

– Максим Васильевич! – позвала приемщица, когда Настя спросила про искусствоведа.

К стойке вышел мужчина лет тридцати в очках, джинсах, вязаном джемпере и улыбнулся Кате.

– У меня тут волшебный ковер, – вдруг весело сказала Настя. – 50-х годов прошлого века. Взгляните, пожалуйста.

– С удовольствием, – Максим Васильевич внимательно поглядел на изнанку, затем развернул полотнище. – Нет, это гораздо более старое изделие. В двадцатом веке молдавские узоры приобрели черты упадка, краски были ядовито-анилиновыми, фон – черный. А у вас, видите, дерево опирается на корень, но веток нет, листья и цветы растут прямо из ствола, а цвета – теплые, мягкие. По технике ткачества молдавские ковры относятся к гладким, безворсовым. Неплохой экземпляр. Не музейный, конечно, но замечательный.

– А вы в музее работаете?

– Да, заведую отделом ковров и гобеленов в государственном музее декоративно-прикладного искусства, а по выходным дежурю в химчистке – иногда приносят редкие изделия, даже антикварные, тогда уговариваю хозяев передать или продать их на хранение в нашу коллекцию.

– Какая интересная у вас профессия!

– Пока не жалею. А вы чем занимаетесь?

– Я – человек финансово неуспешный, незаметный, – со вздохом сказала Настя. – Работаю в благотворительной организации: принимаю вещи, которые мы потом через наш склад передаем нуждающимся. Иногда вещи приносят мне домой. Человек, с которым мы вместе живем, просто бесится – недавно не пустил женщину, которая привезла детскую кроватку, а это такая востребованная вещь у одиноких мамочек! У нас на лоджии сейчас две детские ванночки, трехколесный велосипед, мешок постельного белья и коробка обуви.

– А могу я у нас в музее бросить клич на сбор вещей?

– Было бы здорово. Только вещи нужны почти новые, чистые, приоритет – детским кроваткам, коляскам и одежде для мужчин. Туфли на шпильке и вечерние платья, к сожалению, не нужны – не востребованы у многодетных и социально незащищенных.

– Все понял. Оформляем ваш замечательный ковер в чистку? – Максим Васильевич с улыбкой начал складывать полотнище.

– Да, – сказала Настя. – Ой, подождите, секундочку.

Она поглядела на узор и быстро прошептала: «Это он, моя половинка?».

Затрепетали листья орешника, роза стала белоснежной, а птица на ветке залилась радостной трелью.

На улице Настя взглянула на все еще сжатую в руке квитанцию и засмеялась. ФИО заказчика, адрес, телефон. Изделие: ковер-самолет, двухместный. Степень загрязнения: чище чистого. Дефекты: нет. Особые отметки: есть два билета на выставку французских гобеленов. Идем?

Белый танец под черным небом

Всю ночь шумел океан, и венчались в черной бездне золотистые звезды, ставшие под утро бледно-зелеными. Лента зари, разгораясь, заливала розовой дымкой заросли цветущих бугенвиллий, оплетавших бунгало, облаками лежавших на каменной ограде. Огромные розы, только что политые садовником, роняли тяжелые капли на зеленый газон, вода с шумом била из шланга по дорожкам и с шорохом – по стволам пальм с гроздьями рыжих плодов.

Марина проснулась, и, не открывая глаз, окунулась в безмятежные запахи и звуки. Кто-то уже с шумом бросился в бирюзовый бассейн. Запахло кофе и сдобным хлебом. И – Марина знала наверняка – весь сад был усыпан лимонами и мандаринами! Откуда она могла об этом знать? Ведь на море ни разу за всю прежнюю жизнь не бывала, белый песок со склоненными пальмами видела только по телевизору, в рекламе шоколада и шампуня. Марина тихо встала, проскользнула на балкон и, смеясь от счастья, посмотрела вниз. Вот же они, мандарины, висят на деревьях, как новогодние игрушки! А в траве – лимоны!

Медовый месяц на островах, на берегу океана – еще год назад Марина даже мечтать о таком не стала бы: нужно жить реальной жизнью и по одежке протягивать ножки. Хотя бы один раз побывать на море, пусть недалеко и недорого, в Абхазии или Крыму – даже такой отпуск был бы для нее желанным. Но жизнь, долго относившаяся к ней равнодушно, вдруг вспомнила, покаялась, оглушила заботой и любовью, завалила подарками.

Марина была швеей, шила шторы. Если бы ее жизнь была сказкой, про нее, Марину, сказали бы нежно – златошвейка. Из-под ее волшебной иголки и швейной машинки-фокусницы струились фалды занавесей для маленького самодеятельного театра, кружились складки штор для детского кафе и бурными волнами набегали ламбрекены для городского загса. Вот только платили за неповторимые изделия – почти «хэнд-мейд», ручная работа, значит – мало. Потому что, собственно говоря, обитатели маленького городка заказывали, что подешевле, попроще, в рамках бюджета, недорого. Марина вздыхала и соглашалась, а потом ночи не спала, придумывая за копейки небесную роскошь для музыкального зала детского сада или стильные украшения для школьных окон. А год назад принесла цветочную райскую арку, сшитую из шелка, для украшения холла детского дома. Сшила бесплатно – у сирот какие деньги? К тому же на цветы из шелка пошли всякие разные лоскутки и обрезки. «Ерунда», – смущенно отмахивалась Марина от благодарностей директора.

– А вот еще один наш благотворитель, – сказала директор, когда к крыльцу детдома подъехала «Газель», и мужчина в кроссовках и джинсах начал вытаскивать из кузова ящики с яблоками и канистры с медом. – Чтобы мы без вас делали, Женечка, дорогой! А посмотрите, какую бесценную вещь нашим деткам Мариночка преподнесла!

– Вы два месяца шили эти цветы, чтобы просто подарить детям? – удивился Евгений, когда после концерта в честь «друзей, жертвователей и дарителей», которые сидели перед сценой на детских стульчиках, они вместе вышли в холл.

– Это же все из лоскутков, – опять начала объяснять Марина, теребя шелковые вьюнки с гроздьями кружевных розовых бутонов. – Обрезки всякие, остатки. Просто увидела в интернете фотографию: океан, розы, бугенвиллии, и захотелось хоть кому-нибудь эту красоту подарить.

Марина на цыпочках проскользнула назад, в комнату с белоснежной мебелью и лепестками на ковре. Персонал отеля, узнав, что прибыли молодожены, украсил постель сердцем, выложенным из орхидей. А еще новобрачных ждало шампанское в ведерке и блюдо невиданных фруктов: кроме банана Марина ни одного из ароматных плодов не то что не ела, а в жизни не видела!

– И все это благодаря тебе, любимый мой, – прошептала она мужу.

– Нет, без тебя ничего бы этого не было, – Евгений схватил руку Марины и притянул жену к себе. – Иди сюда…

– А, так ты не спишь, притворяешься!

– Да, хотел заманить в свои объятия самую прекрасную и желанную!

Он с такой силой сжал Марину, что она застонала… А потом принялся медленно осыпать поцелуями все ее тело так, что она дрожала от желания. Они сбросили на пол подушки, а потом упали следом, желая, чтобы ложе стало огромным, и слились воедино, сминая на ковре хрупкие белые лепестки, пахнувшие ванилью. Потом оба в изнеможении лежали на полу и смотрели сквозь стеклянную столешницу на огненный фрукт, скатившийся с блюда.

– Как я жил без тебя?

– Ты – неплохо. А вот как я жила без тебя?

Они так и не вышли из номера. Лишь к вечеру, когда в парке перед отелем началась развлекательная программа и загремела музыка, Марина сказала: «Белый танец, дамы приглашают кавалеров!» – и потащила мужа на балкон. Они медленно покачивались, крепко прижавшись друг к другу, и смотрели на черное бархатное небо, и слушали грохот набегавших в темноте волн.

– Чем завтра будем заниматься? – прошептала Марина.

– Тем же, чем и сегодня! – засмеялся Евгений.

– А послезавтра?

– Тем же, чем и завтра.

– Согласна, – с улыбкой сказала Марина. – Но давай, все-таки выберемся в город, должны же мы купить подарки внукам. Ты своему что купишь, дедушка?

– Как всегда, машинку. А ты своим, бабушка?

– У меня тоже без вариантов – кукол. И еще хочу поискать какую-нибудь интересную ткань, – Марина виновато поводила ногтем по руке мужа. – Для детдома… Они там задумали по-новому оборудовать комнату отдыха, сделать кухню, как в обычной квартире. А я пообещала сшить скатерть, салфетки и занавески.

Запас слов

Крошечные коготки уцепились за подушку, прошагали к Катиному плечу и нырнули в волосы. Катя потрясла головой сквозь сон. По лицу махнуло крыло, а маленький палец попытался открыть Катин глаз. Катя застонала и приподняла голову с подушки. Две пары глаз – серые, чуть припухшие, и мелкие бусинки – молча смотрели на нее.