Михаил Ципоруха - Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии

• Название: Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии
• Автор: Михаил Ципоруха
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91921-130-3

В XII–XX веках русские мореплаватели, землепроходцы и ученые-натуралисты открыли великое множество географических объектов, занесенных на современную карту мира. Лишь малая часть наших великих первооткрывателей знакома читателям из учебников географии и истории. В своей книге «Первопроходцы» Михаил Ципоруха собрал бесценную информацию о тех путешественниках, чьи имена сегодня незаслуженно забыты.

Книга содержит биографии русских исследователей, волнующие истории их путешествий, культурные очерки о жизни малоизвестных народностей и описания географических объектов, сделанные во время экспедиций. Каждая глава посвящена отдельному путешественнику. Старинные карты, архивные материалы прекрасно дополняют и иллюстрируют издание.

Книга «Первопроходцы» рекомендована к прочтению детям среднего и старшего школьного возраста и их родителям.

---

И академик Г. Ф. Миллер, описывая Курильские острова, руководствовался отчетом Козыревского. От мыса Лопатка до острова Шумшу можно было в кожаных байдарах пройти на веслах за два-три часа. На этот остров приплывали жители южных островов для покупки меха морских бобров, лисиц и орлиных перьев для стрел. На вулканический остров Алаид (теперь остров Атласова; от побережья Камчатки до него 80 километров), расположенный к западу от Шумшу, жители Камчатки и двух соседних островов добирались в лодках для промысла сивучей и тюленей, которых в то время там было множество.

У жителей Южной Камчатки существовала легенда о вулкане Алаиде: «бутто помянутая гора стояла прежде сего посреди объявленного озера (Курильского озера на юге Камчатки); и понеже она вышиной своею у всех прочих гор свет отнимала, то оные непрестанно на Алаид негодовали и с ней ссорились, так что Алаид принуждена была от неспокойства удалиться и стать в уединении на море; однако в память свою на озере пребывания оставила она свое сердце, которое по-курильски Учичи, так же и Нухгунк, то есть пупковой, а по-русски сердце-камень называется, которой стоит посреди Курильского озера и имеет коническую фигуру. Путь ее был тем местом, где течет река Озерная, которая учинилась при случае оного путешествия: ибо как гора поднялась с места, то вода из озера устремилась за нею и проложила себе к морю дорогу».

Карта Г. Ф. Миллера

Жители острова Парамушир делали холст из крапивы. От приезжавших с южных островов (например, с острова Уруп) курилов они получали взамен шелковые и бумажные ткани, котлы, сабли и лаковую посуду. Оружием им служили луки, стрелы, копья и сабли, имели они и панцири. Следующий остров — Мушу, или Оникутан (теперь Онекотан, по-айнски «старая деревня»).

Жители острова, айны, промышляли морских бобров и лисиц, ходили на соседние острова для промысла, а иногда добирались для покупки бобров на Камчатку. Как писал Миллер, «многие знают камчатский язык, коим говорят на Большой реке, потому что они с Большерецкими камчадалами торгуют и женятся».

Дальше находится остров Араумакутан (ныне Харамукотан, по-айнски «деревня лилий»). На пятый остров, Сияскутан (ныне Шиашкотан), съезжались курильцы с севера и юга для торга. Затем идут мелкие острова. На острове Китуй (ныне Кетой) растет камыш, употреблявшийся ранее курильцами на древки стрел (имелся в виду, очевидно, курильский бамбук). Одиннадцатый остров, Шимушир (Симушир), был населен. В перечислении Миллера двенадцатым значится остров Итурупу (Итуруп) и тринадцатым — Уруп. Тут Миллер ошибся (повторил чужую ошибку): Уруп лежит севернее Итурупа.

< >

Об Итурупе, самом большом острове Курильской гряды (длина до 211 километров), сообщалось: остров велик, и на нем много жителей, которые по языку и обычаям отличаются от северных курильцев — бреют голову и «поздравление отдают на коленях». Говорилось также, что на острове были леса, в которых водились медведи; текли реки, имелись удобные гавани, в частности, на северо-восточном берегу, в бухте Майоро (или Медвежьей).

Жители Урупа, по Миллеру, были такими же, как и на Итурупе. Они покупали ткани на Кунашире и сбывали их на первом и втором северных островах. Жители Урупа и Итурупа получали с Матсмая (остров Хоккайдо) через посредничество жителей Кунашира японские шелковые и бумажные ткани, железные изделия. А итурупцы и урупцы продавали японцам ткани из крапивы, меха, сушеную рыбу и китовый жир.

Далее Миллер описал остров Кунашир, жителей которого обогащала торговля с японцами. Они часто ездили для торговли на остров Матсмай и, возможно, заметил академик, зависели «от города Матмая» (город Хакодате на юго-западе Хоккайдо). От Козыревского Миллеру стало известно о содержании в неволе на Матсмае, Кунашире, Итурупе и Урупе множества камчадалов, мужчин и женщин (которые попадали в рабство в результате межплеменных войн).

Вместе с отчетом Иван Козыревский представил приказчику Василию Колесову найденное на Парамушире шелковое и крапивное платье, японские сабли, три золотые монеты, а также двух аманатов (заложников) и одного «дальнего курильца именем Шаптаной», прибывшего с Итурупа на Парамушир для торговли японскими товарами.

Козыревский собрал первые сведения о коренных жителях Курильских островов — айнах. Он выяснил, что до появления казаков айны, заселявшие не только северные острова гряды, но и южные — Уруп, Итуруп и Кунашир, не признавали над собой ничьей власти. От него стало известно, что японцам запрещено плавать севернее острова Хоккайдо и торговля японцев с островами Курильской гряды ведется только через посредников-айнов. Эти сведения побудили царя Петра I к продолжению исследования Курильских островов.

Любопытна дальнейшая судьба Ивана Козыревского. Дед его, поляк, взятый в плен во время войны с Польшей, был сослан в Сибирь. Иван Козыревский принимал активное участие в восстании казаков на Камчатке в 1711 году. Правда, сохранилось свидетельство его сына: отец имел лишь косвенное отношение к убийству В. Атласова. В 1717 году Козыревский постригся в монахи и принял имя Игнатий. В 1720 году он, будучи на постоялом государевом дворе, повздорил с одним служилым, укорявшим его в убийстве камчатских приказчиков. Козыревский, теперь уже монах Игнатий, ответил, что «которые де люди и цареубойцы, и те де живут приставлены у государевых дел, а не велие дело, что на Камчатке прикащиков убивать». За эти слова Игнатий был отправлен под караулом в Якутск с сопроводительным письмом, где было сказано: «А от него монаха Игнатия на Камчатке в народе великое возмущение».

Но в Якутске он был отпущен и даже одно время замещал архимандрита Феофана в Якутском монастыре. В 1724 году его вновь взяли под стражу по делу о камчатском восстании 1711 года. Он бежал из-под стражи и подал Якутской воеводской канцелярии челобитную, что знает путь до Японии и просит отправить его по этому делу в Москву, но получил отказ.

В 1726 году монах Игнатий (Козыревский) явился в Якутске к Витусу Берингу с чертежом Камчатки и Курильских островов и просил принять его на службу для плавания к берегам Японии. В записке, переданной Берингу, он указал метеорологические условия в проливах в различные времена года и расстояния между островами.

Беринг также отказал ему.

В следующем году Игнатий был включен в отряд казачьего головы Афанасия Шестакова, направлявшегося на северо-восток Сибири «для изыскания новых земель и призыву в подданство немирных иноземцев». Игнатию было поручено плыть до устья Лены, выйти в море для открытия земель к северу от устья. Он построил за свой счет (а может, за счет монастыря) судно «Эверс» и на нем в августе 1728 года поплыл вниз по Лене, а добравшись до Сиктяха (селение на Лене, почти под 70° северной широты), там зазимовал. В январе 1729 года Игнатий вернулся в Якутск; весной «Эверс» был изломан при подвижке речного льда.

В 1730 году Игнатий появился в Москве. По его челобитной Сенат выделил 500 рублей, немалую для того времени сумму, на обращение в христианство камчадалов. Он был возведен в сан иеромонаха и начал готовиться к отъезду. В «Санкт-Петербургских ведомостях» от 26 марта 1730 года была напечатана статья о его заслугах в деле открытия новых земель к югу от Камчатки: «И о пути к Япану и по которую сторону островов итти надлежит, такожде и о крайнем на одном из оных островов имеющемся городе Матмае или Матсмае многие любопытные известия подать может».

Но опять последовал донос на него как якобы на участника бунта против Атласова. По приговору Синода он был лишен сана и монашеского чина, после чего «до прибытия документов из Сибири» помещен в тюрьму, где и скончался 2 декабря 1734 года.

Мартын Шпанберг ВДОЛЬ КУРИЛЬСКОЙ ГРЯДЫ

После того, как был налажен «морской ход» между Охотском на западном побережье Охотского моря и Камчаткой, царь Петр I решил организовать экспедицию «для поиска близрасположенных от Камчатского полуострова земель». В 1719 году он приказал, чтобы геодезисты Иван Михайлович Евреинов и Федор Федорович Лужин, обучавшиеся в Морской академии в Петербурге, досрочно сдали экзамены за полный курс обучения и были отправлены во главе отряда из 20 служилых на Дальний Восток с поручением: «Ехать вам до Таболска и от Таболска взять провожатых, ехать до Камчатки и далее куды вам указано. И описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией, что надлежит зело тщательно зделать не только сюйд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить».

Позже историками высказывалось мнение, что геодезистам была дана, кроме того, устная секретная инструкция. Так, серьезно занимавшийся историей капитан 1-го ранга А. С. Сгибнев в 1869 году обоснованно, на наш взгляд, писал о том, что задание узнать, сошлась ли Америка с Азией, было дано лишь для того, чтобы замаскировать подлинную цель экспедиции — исследовать Курилы и собрать подробные сведения о пути в Японию. Некоторые полагают, что Петр послал геодезистов на Курилы проверить, нет ли там серебряной руды.