Майкл Флинн - Эйфельхайм: город-призрак

• Название: Эйфельхайм: город-призрак
• Автор: Майкл Флинн
• Издательство: ACT : Астрель-СПб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065784-1, 978-5-9725-1739-8

Несколько веков назад в Германии вдруг бесследно исчез маленький городок Эйфельхайм. Историк Том Шверин и его подруга Шерон, которая занимается исследованиями в области физики, пытаются раскрыть тайну города-призрака и расшифровать изображения странных существ, встречающиеся на витражах и в средневековых манускриптах. Возможно ли, что в XIV веке Германию посетили представители внеземной цивилизации? Не их ли визит вызвал эпидемию чумы, которая захлестнула всю Европу?

«Этот насыщенный, провокационный роман, полный ярких исторических деталей, юмора и размышлений о прошлом и будущем человечества доставит читателям истинное наслаждение».

Entertainment Weekly

«Для тех, кто ценит умную научную фантастику высшей пробы».

Kirkus Reviews

---

Дитрих отрицательно покачал головой:

— Нет, ничего такого мы не видели.

Стекольщик подмигнул:

— Я думаю, что монахи отмечали праздник сбора урожая. Под этим делом я и сам полно демонов перевидал.

* * *

Когда ярмарка завершилась, фургоны отбыли в Хохвальд с кошелями монет, кусками ткани и удовлетворенной улыбкой на устах Эверарда. Дитрих не уехал с ними, ибо обещание медника оказалось чересчур оптимистичным.

— Это просто требует другого способа волочения, — настаивал мастер, — отверстие слишком маленькое, так что проволока постоянно рвется. — К такой завуалированной просьбе согласиться на более толстую нить Дитрих остался глух.

Ему не нравилась эта задержка, однако без проволоки крэнки останутся здесь навсегда, а он уже ясно мог себе представить, что это будет означать. Они, быть может, все же повесят его, если он попадется им в руки. Он жил в доме у часовни при соборе, обедал с Вилли и другими священниками, но никогда не выходил через южные ворота и не рисковал приближаться к реке Дрейзам, где вдоль высохшего по осени потока тянулись рыбацкие хижины. Он молился за женщину и ее мальчика — и за ее мужа, если она нашла себе такового, — и еще о том, чтобы он мог, по крайней мере, вспомнить ее имя. Время от времени он спрашивал себя, не ошибся ли в сути скабрезных шуток торговки. Все это как будто произошло не с ним. Все это похоронено под руинами стен Страсбурга, раздавлено копытами эльзасской кавалерии, вдали от Брейсгау. Потребовалось бы слишком много совпадений, что привели бы ее сюда. Слишком безжалостен тогда должен быть Господь.

* * *

Наконец, на день поминания св. Пирмина с Райхенау[137] проволока была готова, и Дитрих покинул город с партией шахтеров, направлявшихся к Рудной горе. Он сопровождал их, пока их дороги не разошлись у поворота на север к долине Кирхгартнер. Здесь он обнаружил караван из Базеля, ведомый евреем по имени Самуэль де Медина, состоявшим на службе герцога Альбрехта.

Дитрих счел де Медину скользким и надменным, но у того был большой отряд вооруженных телохранителей, нанятых во Фрайбурге и шествующих под командой капитана Габсбургов с охранной грамотой, подписанной Альбрехтом. Дитрих проглотил свою гордость и поговорил с управляющим еврея, Элеазаром Аболафией, который, как и его хозяин, говорил на испанском, сильно перемешанном с ивритом.

— Я не запрещаю вам идти с нами, — сказал ему тот с видимым раздражением, — но, если вы не сможете поспеть за нами, мы вас бросим.

* * *

Караван выступил на следующее утро, сопровождаемый звоном упряжи и скрипом колес повозок. Де Медина ехал верхом на подходящем его туше дженете, тогда как Элеазар сидел на облучке фургона, везущего массивный дубовый ларец. Впереди отряда ехало два тяжеловооруженных всадника, и столько же его замыкали. Остальные — пешие воины — шли вперемешку с другими путешественниками, время от времени поглядывая на фургон. Отряд включал в себя торговца-христианина из Базеля, доверенное лицо торговца солью из Вены и некоего Ансгара из Дании, паломника, облаченного в одежды с вышитыми символами тех святынь, которые он посетил. Он возвращался в Данию из Рима.

— Чума опустошила Святой град весь без малого, — сказал Ансгар Дитриху. — Мы бежали на холмы по первому знаку болезни, и Небеса сжалились над нами. Флоренция опустошена, Пиза…

— Бордо тоже, — сказал Элеазар с вышины повозки. — Чума появилась вокруг доков, и майер Бискайи предал квартал огню. Это было… — Он принялся загибать пальцы: —…На второе сентября. Но пожар спалил большую часть города, включая мастерскую моего хозяина — а также Шато дель Амбриеро, где остановились англичане. Принцесса Джованна должна была выйти замуж за нашего принца. Она уже скончалась от чумы, как мне говорили, но огонь поглотил ее тело.

Дитрих и паломники перекрестились, и даже евреи выглядели безрадостными, ибо чума косила христиан, евреев и сарацин с одинаковым равнодушием.

— Чума не проникла к швейцарцам, — отозвался Дитрих.

— Да, — ответил еврей. — Базель был чист, когда мы покинули его. Так же как и Цюрих — хотя это и не остановило горожан от того, чтобы изгнать мой народ, ибо они думали, что мы можем занести ее.

— Но… — произнес шокированный Дитрих, — его святейшество дважды осудило это верование.

Элеазар только пожал плечами.

Дитрих отстал от фургона и оказался рядом с базельским торговцем, ведшим под уздцы своего валашского скакуна.

— Что евреи не скажут тебе, — забормотал тот, — так это то, что швейцарцы добились признания. Еврей по имени Агимет признался в том, что отравлял колодцы вокруг Женевы. Он и подобные ему были подосланы каббалистами с тайными указаниями.

Дитрих понимал, что эта история, передаваемая из уст в уста, не была абсолютно достоверной. Если бы христианский мир обладал переговорными механизмами крэнков, одна и та же история могла бы быть рассказана всем. Это, быть может, и не гарантировало, что люди узнали бы правду, но, по крайней мере, все слышали бы одну и ту же ложь.

— Подтвердил ли этот Агимет свое признание впоследствии?

Купец пожал плечами:

— Нет, он все отрицал, а значит — лгал. Поэтому его подвергли пыткам во второй раз, и все подтвердилось.

Дитрих покачал головой:

— Подобные признания неубедительны.

Базелец вскочил на своего мерина и с высоты коня спросил:

— Так ты любитель евреев?

Дитрих ничего не ответил. Опасность миновала, ныне ядовитые испарения унесло за Париж, но страх цеплялся за те города, что недуг пощадил. Паника питала слухи, а погребальные костры разжигали панику.

Дитрих оказался столь погружен в свои мысли, что, только налетев на спину паломника-датчанина, он обнаружил, что караван остановился, и мнимые охранники, к которым присоединились рыцари под знаменем сокола, окружили его с обнаженными мечами.

На земле с аккуратно перерезанным горлом лежал их капитан. Дитрих вспомнил, что он прибыл с евреями из Базеля, тогда как остальные стражники были наняты охранять сундук во Фрайбурге. На накидке мертвого было изображение орла Габсбургов, но только это Дитрих и успел заметить, как его и остальных пленников погнали подобно столь многим овцам до них по тропе к воротам Соколиного утеса.

X Ноябрь, 1348 День поминания Флорентия Страсбургского. 7 ноября

Паломник, купец, священник, еврей — все были едины для властителя Фалькенштайна. Его интерес всецело был связан с сундуком. Но возможность выкупа поодиночке усиливала сладость его операции, поэтому он допросил своих пленников. Когда наступил черед Дитриха, стражники привели его пред высокий трон и швырнули священника под ноги его владельца без особого почтения к духовному сану.

Филипп фон Фалькенштайн был смугл, волосы колечками спадали на его плечи. На нем был длинный по щиколотку темно-зеленый далматик, затянутый на поясе, а поверх него — парчовая накидка с хохолком сокола. У него была бородка клинышком, и Дитриху показалось, что лицо Филиппа имело отсутствующее выражение пустого человека.

— Что ты предложишь за свою свободу? — сказал Филипп. — Что у тебя есть самого ценного?

— Что ж, моя бедность, мой господин. Если вы заберете ее у меня, я это переживу.

Стражники, выстроившиеся вдоль огромного зала, переступили с ноги на ногу. Камень замковых стен был влажен, холоден и отдавал селитрой. Фалькенштайн пронзительно посмотрел на него, и красный полумесяц медленно прорезал его бороду. По этому сигналу по залу пробежала волна угодливых хихиканий. Герр Филипп молвил:

— Кто твой господин, и что он сделает, чтобы выкупить тебя?

— Мой господин Иисус Христос, и он уже выкупил меня своей кровью.

На этот раз Фалькенштайн не улыбнулся.

— Я дарую каждому право на одну шутку. Две показали, что ты умен. Теперь отвечай прямо. Кому ты служишь?

Стражники немного напряглись, когда Дитрих запустил руку в свой заплечный мешок, хотя его нож вместе с медной проволокой у него уже забрали. Ему была оставлена только «упряжь для головы» крэнков, которую ошибочно приняли за что-то, требуемое католическим обрядом. Дитрих сжал печать, как он делал вновь и вновь с момента захвата.

— Господин фон Фалькенштайн, — сказал он отчетливо. — Я Дитрих, пастор Оберхохвальда, деревни во владении герра Манфреда фон Хохвальда.

— Заплатит ли он, чтобы вернуть тебя назад? Нравятся ли ему умные священники, которые отпускают шутки за его счет? — Он повернулся к своему секретарю и шепнул какие-то указания.

— Герцог не отнесется благожелательно к этой краже, — предположил Дитрих.

Филипп вскинул голову:

— Какой краже?

— Не требуется особой премудрости понять, что сундук хранил нечто ценное для Альбрехта. Серебро, я полагаю.