Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен

• Название: Влюблен и очень опасен
• Автор: Джиллиан Стоун
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082156-3

Отец Фанни Грейвил-Ньюджент, известный изобретатель, трагически погиб. И что еще ужаснее, пострадало его доброе имя. А вести расследование поручено не кому иному, как Рейфелу Льюису, бывшему жениху Фанни – смелому и проницательному детективу Скотленд-Ярда! Фанни понимает: только Рейфел в состоянии помочь восстановить истину. Но стоит ли доверять мужчине, однажды уже обманувшему ее чувства? Даже если в сердце под пеплом горечи и разочарования еще теплится огонек былой любви…

---

Рейфел смотрел на нее так, словно стал свидетелем чуда. Глаза его расширились от изумления и восторга. Он мог бы смотреть так на лесную нимфу или наяду. Никогда ни один мужчина так на нее не смотрел. Взгляд его, обжигая кожу, скользнул по ее губам и опустился ниже, в глубь отчаянно смелого декольте.

– Видит Бог, ты потрясающе красива.

Фанни зарделась, принимая комплимент, но, так уж вышло, не растерялась:

– Видишь, что случается с теми, кто учится с чрезмерным усердием. Удивительно, как ты вообще меня узнал. Если бы ты нашел время хоть раз заехать к нам…

– Но я приезжал домой. – Глаза его таинственно мерцали в темноте. – А ты, как мне помнится, проводила лето то ли в Риме, то ли во Флоренции.

– А вот мне помнится, что ты намеревался поехать с нами, но отчего-то передумал. Ты и представить не можешь, каково мне было во Флоренции в компании тети Офелии и кузины Клер.

– В горе спутников иметь – утешенье страдальца, – произнес на латыни Рейфел и, одним махом допив бренди, опустил пустой бокал на перила балюстрады. – Не сомневаюсь, что ты прекрасно провела время и без меня. Представь на минуту, что я был бы рядом… среди изобилия всех этих чудесных фресок с полуобнаженными прелестницами, среди гигантских нагих статуй, да к тому же в компании впечатлительной юной красавицы… – Глаза его блеснули, вызвав ответный прилив жара к щекам. – Ах, ты могла бы даже воспользоваться моей слабостью.

Ее ошибка состояла в том, что, вместо того чтобы посмеяться над его скабрезной шуткой, она сказала то, что подумала:

– Не знаю, получилось бы у меня или нет, но я бы приложила к этому все старания, сэр.

Рейф шагнул к ней и стиснул в объятиях.

– Как насчет поцелуя, красавица?

Фанни дерзко прижалась губами к его губам. Ей не забыть жар того поцелуя. Рейф был напорист и смел. Она помнила, как прижималась к нему всем телом, когда он шептал у самых ее губ:

– Я бы отдался тебе после первой же прогулки по галерее Уффици. – Он провел пальцем по ее губам, принуждая их раскрыться.

– Наскоро, между Боттичелли и Рафаэлем? – Она помнила, как сплетались, словно в танце, их языки, как кружилась от восторга голова.

Рейфел покрывал поцелуями ее щеку, ее висок.

– Я бы отвез тебя в пансион и не выпускал бы до самого вечера. – Он опалил дыханием нежную кожу за ухом. – Из своей постели. – Фанни почувствовала, что дрожит всем телом и ничего не может с этим поделать. Он усмехнулся и провел языком от мочки уха вниз, к ключице.

Рейф прикасался к ней там, где не должен был прикасаться. Фанни не остановила его и тогда, когда рука его скользнула в вырез декольте. Она вдохнула так глубоко, что лиф соскользнул с груди. Или это он его приспустил? Он бесстыдно мял ее грудь, и она не сопротивлялась, потому что внезапно силы покинули ее. Колени подгибались, отказываясь удерживать тело.

– Фанни, еще немного, и я не смогу остановиться. – Голос его был хриплым от желания. – Я совершил ужасную ошибку, не поехав с тобой в Италию. Что бы ни случилось после сегодняшней ночи… – Рейф приподнял ее грудь, что держал на ладони, и опустил на нее взгляд. Она чувствовала себя полуобнаженной Сабинянкой, запечатленной в мраморе Джованни да Болонья. Ее бросало то в жар, то в холод. Она помнила, как ее тело пронзило желанием, когда он прикоснулся к соску языком. Она даже не смогла сдержать стон… Стыд и срам!

Даже сейчас щеки ее вспыхнули от стыда при воспоминании о том, как вдруг негромко скрипнула, открываясь, дверь, и как потом она тихо закрылась. После из кабинета донеслось сдавленное хихиканье, а затем и сдержанное покашливание, словно кто-то прочищал горло. Рейф оторвался от ее груди, поднял голову и, встретившись с ней глазами, посмотрел в сторону двери. Фанни тогда тоже повернула голову и сквозь стекло встретила осуждающий взгляд отца, рядом с которым стояла его тогдашняя пассия…

«Довольно, – приказала себе Фанни. – Пора возвращаться из прошлого». Воспоминания разволновали ее, и даже мерное покачивание кареты не могло успокоить бушевавших в ней страстей. Что она себе позволяет? Не прошло и часа, как предали земле тело ее отца, а она… Нашла о чем думать в день похорон!

Офелия, между тем, вошла в раж:

– Какое бесстыдство! Это же надо набраться наглости, чтобы явиться сюда, да еще и в такой день! Представляю, как ужасно ты себя чувствуешь. Бедняжка! – пронзительно причитала она.

У Фанни лопнуло терпение. Она даже не пыталась скрыть раздражение:

– Тетя Офелия, вам не хватит никакого воображения, чтобы представить, в каком состоянии я сейчас нахожусь.

Офелия сделала вид, что ее душат слезы, и принялась промокать платочком блеклые глаза. Фанни давно привыкла к подобным приемам и на провокацию не поддалась.

– О, Фрэнсин, – прошепелявила тетя. – Эдвард прав. Я тебя расстроила. Теперь ты на меня сердишься.

Фанни, самодовольно ухмыльнувшись, покрутилась на сиденье, устраиваясь удобнее.

– Не то чтобы я на тебя разозлилась, но, если ты будешь продолжать в том же духе, я действительно рассержусь.

Офелия неодобрительно поджала губы.

– Будь он хоть трижды граф Сент-Олдуин, на похоронах твоего отца ему делать нечего.

– На отпевании в церкви его не было. По крайней мере я его там не видела, – с усталым вздохом сказала Фанни. Чтобы не встречаться глазами с родственниками, Фанни предпочла смотреть в окно, делая вид, будто любуется панорамой города с моста над озером. В карете стало невыносимо душно. Фанни раскрыла веер, но, вспомнив о траурной вуали, с раздражением захлопнула веер. По ее телу заструился пот.

Оставалось лишь одно – распахнуть окно и глотнуть свежего воздуха. Пусть ветер и не приносил прохлады, он обдувал лицо, и Фанни радовалась и этому. Еще вчера все жаловались на холод, с нетерпением ожидая настоящего летнего тепла, и вот сегодня днем погода переменилась. А вот она, по крайней мере, радости по этому поводу не испытывала. Лучше уж мерзнуть, чем задыхаться от зноя.

– Мне даже хочется, чтобы он явился на поминки. С каким удовольствием мы укажем ему на дверь, – злобно прошипела Офелия.

Фанни едва не подскочила на сиденье.

– Мы этого не сделаем.

Офелия изумленно расширила глаза.

– Не сделаем?

Глядя в растерянное лицо тети, Фанни раздумывала, какой из многочисленных сценариев отмщения ей следует претворить в жизнь. За пять лет она успела продумать в мельчайших деталях столько разных сюжетов, что хватило бы на толстый том.

– Думаю, настало время поквитаться с досточтимым Рейфелом Льюисом, графом Сент-Олдуин. – Она усмехнулась одними губами. – Я заставлю его исповедать свои грехи, но, будь спокойна, Офелия, отпущения их он не дождется.

– Похоже, из всех присутствующих, если, конечно, среди них не окажется случайно забредшего сюда чужака, ты одна не участвуешь в заговоре молчания, – сказал Рейфел, подмигнув тетушке Вертилайн.

– И почему только, – усердно обмахиваясь веером, протянула тетя, – несмотря на все твои грехи, я продолжаю тебя любить?

– Действительно, почему? – наклонившись к тете, шепотом спросил Рейфел. Он сразу заметил в дальнем углу комнаты прелестную Фрэнсин Грейвил-Ньюджент. Она потрясающе смотрелась в черном платье. Элегантная, утонченная. Настоящая светская львица. И эти ее каштановые вьющиеся волосы, блестящие, густые, забранные в высокий узел. С каким бы удовольствием он распустил бы их, освобождая прядь за прядью, по одной вытаскивая шпильки из ее прически. И эти пухлые губки. Как она расцвела за эти годы! Или он забыл, как она красива?

– Хочешь знать правду? Я терплю тебя лишь за то, что ты умеешь меня рассмешить, – с простодушной ухмылкой призналась Вертилайн.

Вдохновленный примером тетушки, Рейф отважился и себе кое в чем признаться. Нет, он не забыл, как хороша Фанни. Он вообще не забывал о ней все эти годы, а лишь старался о ней не вспоминать, чтобы не причинять себе боль.

– Ну, тогда, чтобы тебя не разочаровать, я буду изо всех сил стараться ломать комедию.

– Кстати, твоя мать тебя заметила, – сообщила Вертилайн, кивком головы указав Рейфу, куда смотреть.

Вдовствующая графиня Сент-Олдуин стояла возле парадной лестницы в компании брата Рейфа Реджинальда, графа Сент-Олдуин, и своей невестки, миниатюрной Бесс, едва доходившей Реджинальду до плеча. Бесс, наблюдая за деверем из-за широкого плеча мужа, взглядами давала Рейфу понять, что готова исполнить роль миротворицы.

Рейф сдержанно кивнул, встретив полный ледяного презрения материнский взгляд. С Бесс он тоже поздоровался кивком, но сопроводил его приветливой улыбкой.

– Похоже, моя невестка решила нарушить бойкот. По крайней мере переводчиком я обеспечен. – Бесс, боязливо улыбнувшись, принялась яростно обмахивать красным веером пунцовые щеки.