Питирим Сорокин - Человек. Цивилизация. Общество

• Название: Человек. Цивилизация. Общество
• Автор: Питирим Сорокин
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Культурология
• Год: 1992
• ISBN: 5-250-01297-3

В сборнике впервые осуществлена попытка дать целостное представление о творчестве одного из основоположников русской и американской социологических школ — Питирима Александровича Сорокина (1889–1968). В издание включены сочинения по культурологии, социально-политической, социологической и философской проблематике, написанные в России, а также переводы наиболее известных работ, отражающих почти полувековой период его исследований в США.

Адресуется всем интересующимся историей, философией и социальной мыслью XX века.

---

Оценка революции — вещь сугубо субъективная, а научное ее изучение должно быть исключительно объективным.

Революционные события подчас экзотичны и романтичны, тем не менее исследователь должен быть сугубо прозаичным, ибо он призван изучить ее методами и средствами натуралиста. В цели моего анализа поэтому входит не хвала, не хула, не апофеоз, не проклятие революции, а рассмотрение ее во всех реалиях.

Во имя этого я буду стараться каждый свой тезис проверять фактами. Конечно же, руководствуясь соображениями краткости, мои доказательства будут сведены до минимума, хотя в цитируемых изданиях читатель без труда обнаружит необходимые подтверждения с избытком.

Лишь в самых редких случаях я нарушу собственное правило и дам нравственные оценки. И поскольку они будут разительно отличаться от научных (дескриптивных) утверждений, то вряд ли их можно будет с чем-либо спутать.

Таковы, пожалуй, методологические принципы, на которых будет построено дальнейшее повествование.

Действительная природа революции существенно разнится от романтических представлений ее апологетов. Многие типические черты революции могут показаться оскорбительными, уродующими «прекрасный лик революции». Что ж, мой анализ можно рассматривать как «реакционный». Я готов согласиться с подобным обвинением и готов к эпитету «реакционер», но… особого толка.

Читатель почерпнет из моей книги, что революция суть худший способ улучшения материальных и духовных условий жизни масс. На словах обещается реализация величайших ценностей, на деле же… достигаются совершенно иные результаты. Революции скорее не социализируют людей, а биологизируют; не увеличивают, а сокращают все базовые свободы; не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса. Чего бы она ни добивалась, достигается это чудовищной и непропорционально великой ценой. Карает же она за паразитизм, распущенность, неспособность и уклонение от выполнения социальных обязанностей (хотя в любом случае происходит деградация их высокого социального положения) не столько аристократические классы, сколько миллионы беднейших и трудящихся классов, которые в своем пароксизме надеются раз и навсегда революционным путем покончить со своей нищетой.

Если таковы объективные результаты революций, то от лица людей, их прав, благополучия, свободы и во имя экономического и духовного прогресса трудящихся я не только имею право, но и обязан воздержаться от революционного идолопоклонничества. Среди многих бэконовских «идолов» безусловно есть и «идол революции». Из бесчисленного числа идолопоклонников и догматиков, готовых в угоду тотему принести в жертву и человека, есть и революционные идолопоклонники. На смену многомиллионным жертвам этому «божеству» ее жрецы продолжают требовать все новые и новые гекатомбы. Не пора ли воспрепятствовать этим требованиям и прекратить поток жертв? Как и многие другие социальные болезни, революция результирует из целого комплекса причин. Но неизбежность самой болезни не вынуждает меня приветствовать или восхвалять ее. Если подобная идеология «реакционна», то я с радостью готов принять титул «реакционера».

История социальной эволюции учит нас тому, что все фундаментальные и по-настоящему прогрессивные процессы суть результат развития знания, мира, солидарности, кооперации и любви, а не ненависти, зверства, сумасшедшей борьбы, неизбежно сопутствующих любой великой революции. Вот почему на революционный призыв я отвечу словами Христа из Евангелия: «Отче Мой! Да минует меня чаша сия!» Правда, все эти мрачные предвестия заметно уменьшаются в случае «малых» революций, не вызывающих к жизни великих гражданских войн. На первый взгляд может показаться достойным похвалы свержение без кровопролития бессильного правительства и низвержение аристократии, тормозящей социальный прогресс. Если в действительности ситуация была бы таковой, я вряд ли бы стал столь последовательным противником революции, ибо не намерен защищать паразитирующую, бесталанную и коррумпированную аристократию. Но, увы, революции, выражаясь медицинским языком, есть maladie a-typique[227], развитие которой невозможно предвосхитить. Иногда, проявляя слабые и невселяющие опасения симптомы, ситуация может внезапно ухудшиться и привести к летальному исходу. Кто может быть вполне уверен, что, зажигая свечу, не поспособствует тем самым громадному пожарищу, заглатывающему не только тиранов, но… и самых зачинщиков, а с ними многие тысячи невинных людей. Здесь, как никогда, необходимо помнить о том, что «прежде семь раз отмерь, один — отрежь».

В особенности об этом следует помнить сейчас, когда в воздухе и так веют взрывоопасные настроения, когда порядок — необходимое условие всякого прогресса! — потревожен, а революционный шквал вот-вот обрушится на многие страны.

Сейчас, пожалуй, более, чем когда-либо, человечество, нуждается в порядке. Ныне и плохой порядок предпочтительнее беспорядка, как «худой мир лучше доброй ссоры».

Кроме революционных экспериментов существуют и другие способы улучшения и реконструкции социальной организации. Таковыми принципиальными канонами являются:

1. Реформы не должны попирать человеческую природу и противоречить ее базовым инстинктам. Русский революционный эксперимент, как, впрочем, и многие другие революции дают нам примеры обратного.

2. Тщательное научное исследование конкретных социальных условий должно предшествовать любой практической реализации их реформирования. Большинство революционных реконструкций не следовало этому правилу.

3. Каждый реконструктивный эксперимент вначале следует тестировать на малом социальном масштабе. И лишь если он продемонстрирует позитивные результаты, масштабы реформ могут быть увеличены.

Революция игнорирует этот канон.

4. Реформы должны проводиться в жизнь правовыми и конституционными средствами. Революции же презирают эти ограничения.

Попрание этих канонов делает каждую попытку социальной реконструкции тщетной.:Подобным канонам люди следуют, к примеру, возводя мосты или при разведении скота. Но, увы, очень часто считается, что при реконструкции общества нет необходимости следовать этим канонам. Несведущий человек зачастую становится лидером революционных реформ; учет реальных условий сплошь и рядом объявляется «буржуазным предрассудком», а требование законности — трусостью или гражданским мошенничеством. Призывы к мирным и правовым методам — «реакцией». «духом разрушения». Эти «революционные методы» приводят к провалам в революционных реконструкциях, а появление жертв становится обыденным явлением. Житель далекой планеты, наблюдающий за нашими действиями, вправе заключить, что на земле коровы и мосты ценятся больше, чем человеческая жизнь: к первым относятся явно с большим тщанием, ими не жертвуют с такой легкостью и в таком количестве, в каком приносят на алтарь революции ad majoriam gloriam[228] человеческие жизни.

Обозревая все эти факты, трудно определить — смеяться над ними или плакать.

При любом раскладе было бы несправедливым уравнивать права человека с «привилегиями» коров и мостов. Однако это требование гораздо проще выполнить, чем многие призывы всевозможных «Деклараций прав человека и гражданина».

Причины революций

Основные причины революций. Анализируя предпосылки революций, правильнее было бы начать с причин, порождающих революционные отклонения в поведении людей. Если поведение членов некоего общества демонстрирует такие отклонения, то и все общество должно быть подвержено подобным изменениям, поскольку оно представляет собой сумму взаимодействующих друг с другом индивидов.

Каковы же тогда те причины, которые приводят к быстрым и всеобщим отклонениям в поведении людей?

Вопрос о причинах, поставленный в наиболее общей форме, всегда аморфен и имеет некоторый метафизический душок. А потому, видимо, мне необходимо как-то дополнительно квалифицировать свой вопрос. Под причинами я в данном случае разумею комплекс условий, связь событий, обрамленных в причинную цепочку, начало которой теряется в вечности прошлого, а конец — в бесконечности будущего. В этом смысле можно дать предварительный ответ на поставленный вопрос. Непосредственной предпосылкой всякой революции всегда было увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения.

Таково в общих чертах суммарное утверждение о причинности революций, которая конечно же проявляется во множестве конкретных реалий разных времен и места действия. Если пищеварительный рефлекс доброй части населения «подавляется» голодом, то налицо одна из причин восстаний и революций; если «подавляется» инстинкт самосохранения деспотическими экзекуциями, массовыми убийствами, кровавыми зверствами, то налицо другая причина революций. Если «подавляется» рефлекс коллективного самосохранения (к примеру, семьи, религиозной секты, партии), оскверняются их святыни, совершаются измывательства над их членами в виде арестов и т. п., то мы имеем уже третью причину революций. Если потребность в жилище, одежде и т. п. не удовлетворяется по крайней мере в минимальном объеме, то налицо дополнительная причина революций. Если у большинства населения «подавляется» половой рефлекс во всех его проявлениях (в виде ревности или желания обладать предметом любви) и отсутствуют условия его удовлетворения, распространены похищения, насилие жен и дочерей, принудительное замужество или разводы и т. п. — налицо пятая причина революций. Если «подавляется» собственнический инстинкт масс, господствует бедность и лишения, и в особенности, если это происходит на фоне благоденствия других, то мы имеем уже шестую причину революций. Если «подавляется» инстинкт самовыражения (по Э. Россу) или индивидуальности (по Н. Михайловскому), а люди сталкиваются, с одной стороны, с оскорблениями, пренебрежением, перманентным и несправедливым игнорированием их достоинств и достижений, а с другой — с преувеличением достоинств людей, не заслуживающих того, то мы имеем еще одну причину революций.