Людмила Леонидова - Часовые любви

• Название: Часовые любви
• Автор: Людмила Леонидова
• Издательство: ACT, ACT Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055052-4

Не смог забыть немецкий предприниматель Людвиг Штайн свою единственную любовь, веселую и открытую девушку Машу, которая много лет назад предпочла ему своего одноклассника, знаменитого спортсмена.

Чувства ожили, когда он с деловым визитом вновь приехал в Москву, где встретил и потерял возлюбленную. В юной зеленоглазой переводчице, заказанной им в агентстве, он находит черты той, которая покинула его. Штайн готов сделать для красавицы все, что она пожелает...

Но судьба подкидывает ему сюрприз: возвращает к прошлому. Перстень счастья, фамильная драгоценность семьи Штайнов, подаренный им когда-то Маше, выполняет свое предназначение и круто меняет его жизнь.

---

Катя с Димой переглянулись.

— Димка, тебе не кажется, что у Регины характер меняется? — хохочет Катя.

— Точно, она на Машку становится похожей. А все серьезную, строгую из себя строила.

— Я от Левы заразилась, — оправдывается Регина. — Он целыми днями анекдоты рассказывает и над всеми подтрунивает.

— Ты же про фригидность что-то нам с Машей говорила, — шепнула ей Катя на ухо.

— Кажется, прошла.

— Ты хочешь сказать?..

— Нет. Еще нет!

— Но уже готова?

Регина покраснела.

— А что на это отец?

— Знаешь, тетя Катя, когда ты Людвигу про то, что он мой отец, рассказала, он такой задумчивый стал.

— Не верил, что так, случайно, дети получаются?

— Наверное. Я тоже привыкнуть к этому никак не могу. Он ведь сначала пробовал за мной ухаживать. Но галантно. А ты меня еще до этого предупредила, чтобы я с клиентами не расслаблялась. Но он все больше про любовь свою прошлую вспоминал. Может, я ему маму напоминала? Я видела, что он переживает очень. Не догадывалась, что речь о маме. Ведь мне никто и никогда его фамилии не называл. И вообще при мне о нем не говорили.

— А мне называли. Только я в списки клиентов редко заглядывала. — Катя покачала головой. — Да и если бы заглянула, не знаю, подумала ли бы, что тот самый Штайн? Мало ли совпадений фамилий.

— Да, Юлечка сказала, что Штайнов как у нас Ивановых. Представляете, тетя Катя, ведь и работа со мной — это судьба! От него какая-то переводчица накануне отказалась. Заболела. И Юля мне предложила. Я тоже сначала не хотела: так сразу, в первый же день, с места в карьер. А потом подумала, что надо вам долг возвращать.

— Глупенькая.

— В общем, масса совпадений! Но он не сразу, а постепенно согласился, что я его дочь. Все приглядывался ко мне. Однажды хозяин рюмочной, где с мамой все случилось, сказал мне: вы так на отца похожи! Я ему перевела. Правда, не задумываясь, просто так! А потом, когда мы во время операции в больнице сидели, он фотографию своей мамы в молодости мне показал.

— И что?

— Ты не поверишь, теть Кать. Я вылитая. Если прическу другую и платье тех времен…

— Регина фон Штайн? Звучит!

— Он сказал, что дочернюю компанию специально для меня откроет.

— Она именем твоим будет называться?

— Да.

— Ты когда-нибудь об этом мечтала?

— Я всегда мечтала бизнесом заниматься. Крутым!

— Крутым не надо.

— Это еще почему?

— Крутых у нас каждый день из автоматов кладут. Или еще похуже что-нибудь! — грозно брякнул Дима.

— Глупости!

— Слышала? Сегодня жена Берцева погибла? — сообщила Катя.

— Застрелили? — с ужасом спросила Регина и побледнела.

— Что с тобой? Ее не застрелили. Автомобильная катастрофа.

— Как?

— По встречной с каким-то Бобриком ехала, — сказал Дима.

— А ведь я и ее, и этого Бобрика знаю, — задумавшись, произнесла Катя. — Он мне угрожал.

— Тебе? — Регина раскрыла глаза.

— Да, — вздохнула Катя. — Когда я деньги к ним приходила для Маши просить. Они меня из дома выгнали.

— Зачем ты перед ними унижалась? — не выдержала Регина.

— А перед кем надо было? — резонно возразил Дима. — Мы только-только бизнес начали укреплять, а тут такое.

— Я ее жабой обозвала. А Бобрик предупредил, что она оскорблений не прощает.

— Наверное, с кем-то более крутым связалась, и ее тоже не простили? — предположил Дима.

— А может, действительно несчастный случай, а? — с надеждой сказала Регина.

Глава двадцать седьмая

Перстень счастья возвращали под расписку.

Маша, Регина и Катя пришли в больницу с огромным букетом цветов. Медсестры их ждали.

Голубоглазая молоденькая регистраторша качала головой:

— Мы с девочками решили, что это бижутерия простая. А потом, когда вы с отцом стали спорить, чей он, решили посоветоваться с кем-нибудь знающим.

— У нас в больнице один продавец из ювелирного магазина лежал, — продолжила старшая, — он сразу сказал: старинный, скорее всего бриллиант.

— Да, это старинный бриллиант, — надев перстень на палец, тихо улыбнулась Маша.

Она не могла еще бурно проявлять свои эмоции.

— А почему он называется «перстень счастья»? — поинтересовалась юная девушка.

— У моего мужа в роду было поверье. Кто выберет его, тот будет жить счастливо.

— И вы его выбрали?

— Да.

— Выбирали наугад?

Маша кивнула.

— Глаза завязывали? — Любопытство юной девушки было неподдельным.

— Нет, в шкатулке разные драгоценности хранились.

— И вы сразу выбрали перстень счастья? — допытывалась регистраторша.

— Представьте себе!

— И жили счастливо?

— Сначала да. Но жизнь ровной не бывает. Горестей хватало. — Маша помолчала, вспоминая, как ей счастливо жилось с Людвигом. — Человек, если все хорошо, думает, что так будет всегда, и за счастье не считает. А когда приходят несчастья, осознает…

— Но ведь все сейчас хорошо? — спросила голубоглазая медсестра, которой очень хотелось сказки со счастливым концом.

— Да, девочки. Потому что в каждом случае, где могло бы случиться непоправимое, неожиданно появлялись хорошие люди и меня спасали.

— Такие, как наш доктор Юрий Анатольевич?

— Конечно, — подтвердила Маша. — Ведь он мог выписать меня в дом для инвалидов, а он другу позвонил.

— Хорошему Доктору, — подсказала Регина.

— Хозяин рюмочной тоже ведь не бросил меня замерзать в снегу. Позвонил в «Скорую».

— Да, — в задумчивости произнесла старшая сестра. — Дочка у вас и муж тоже настоящими людьми оказались. Упорно искали, а сколько так людей без вести пропадает! И дальше вас поддерживают! Ведь когда кто-то близкий рядом, все по-другому! Вылечил бы доктор, а у вас ни души вокруг! Жить-то для кого? Он сказал, если бы не тепло близких, из комы бы не вышли!

— И еще подруга у меня оказалась настоящей. — У Маши на глазах выступили слезы.

— Брось ты, любая на моем месте поступила бы точно так же. — Катя обняла Машу за плечи.

— Любая бы могла поступить, а поступила только ты. Меня, девочки, по подозрению в мошенничестве еще до травмы в тюрьму посадили. И пока следствие шло, Катя… — Дальше Маша не могла говорить.

— Мама, ты только не расстраивайся.

— Я не расстраиваюсь, я плачу от счастья. Представляете, девочки, Катя, вот эта моя подруга, — Маша взяла Катину руку и сжала ее, — в банке ссуду взяла, в квартиру свою меня прописала, с мамой и дочкой. В общем, все сделала, чтобы меня вытащить.

Маша вспомнила, как по дороге в больницу дочь рассказала, сколько сделала Катя и для нее тоже. Вспомнила, как Регина, ни разу до того не поинтересовавшаяся, как все это могло с ней, с ее родной мамой, случиться, вдруг тихо спросила:

— Мам, а в тюрьме страшно было?

— Страшно, когда ты одна, девочка. Даже там нашлись люди, которые мне помогли.

— Бандитки? — Глаза девушки сузились.

— Были и бандитки. Но та, что мне помогла, свое уже отсидела. Ее должны были выпустить. Во всем мире считается, если человек наказание отбыл, значит, прощен. Иначе бы жизнь не могла продолжаться.

— Не зря же Прощеное воскресенье существует, — подтвердила Катя.

— Помогли мне там, даже очень сильно помогли. Иначе бы несправедливость восторжествовала.

— А ты им… — Регина не стала продолжать.

— Все, что могла, сделала. Правда, дорогой ценой.

— Значит, ты все же влезла в эту историю из-за черной вдовы? — сокрушенно покачала головой Катя.

— Я не могла иначе. Свой долг я должна была человеку вернуть.

— Почти что ценой жизни, — упрекнула подругу Катя.

— Те, кто мне помогал, тоже многим рисковали.

— Значит, ты этой жабе пригрозила, не испугалась?

— Если честно, то боялась, когда ей свидание назначила. Даже хотела маму на всякий случай предупредить.

— Все с тобой ясно. Ты, абсолютно беззащитная, несмотря на все наши с Димой предостережения, встретилась одна с женой Берцева и…

— Я ей условие поставила. Она его не выполнить не могла, иначе очень серьезный компромат против нее был бы предан огласке. Даже живые свидетели согласились давать показания. Хотя, как мне объяснили в тюрьме, от показаний всегда можно отказаться.

— Но тебе-то она за все отомстила. — Катя посмотрела на ослабевшую от травмы подругу.

— В день, когда я ей назначила встречу, над Фаиной проходил суд. — Катя широко раскрыла глаза. — Да. Не хотела вас во все посвящать. По дополнительно открывшимся обстоятельствам, — пояснила Маша. — Ей должны были добавить срок. Об этом постаралась жена Берцева. Причин было много. И месть. И нежелание возвращать деньги. В общем, я ее предупредила заранее, — вздохнула Маша, — если Фаину осудят, если она не вернет деньги…

— Тебе лично? — Катя не могла поверить своим ушам.