Маргарет Эллисон - Рождественское чудо

• Название: Рождественское чудо
• Автор: Маргарет Эллисон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03433-0

Что это? Это полночная мгла, в которой одинокие сердца согревает пламя любви. Это дар неподдельной страсти, властно вторгающейся в жизнь. Это волшебные мгновения, которые переживаешь лишь однажды. Это чувство и чувственность, романтика и нежность. Любовь — такая разная и такая похожая. Любовь на все времена!

---

— Около семи часов. Нам нужно добраться до сердца, потом остановить его, провести операцию как таковую и снова запустить сердце.

— Вам придется останавливать сердце? — Ким с беспокойством посмотрела на доктора Гаркави.

Тот кивнул:

— Кровь будет разгоняться по телу механическим способом.

Тони ободряюще улыбнулся ей и взглянул на часы. После короткой паузы он сказал:

— Если у вас больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду.

Ким кивнула, все еще сомневаясь, тот ли это человек, с которым она столкнулась в аэропорту. Может быть, он и в самом деле один из лучших хирургов в стране, но только, глядя на него, в это трудно поверить.

— Ваш отец обязательно поправится, — сказал Тони, чтобы как-то утешить ее.

Ей вдруг стало трудно дышать. Должно быть, она неважно выглядела, потому что Тони сказал:

— Здесь есть комнаты, где вы могли бы прилечь.

Ким покачала головой:

— Я буду ждать здесь.

— Хорошо, — согласился Тони. — Я зайду к вам, когда операция закончится.

Он ушел, и Ким посмотрела на доктора Гаркави.

— Я представляла себе доктора Хофмана совсем другим, — призналась она.

Доктор Гаркави улыбнулся:

— У него нетипичная внешность для хирурга, однако, уверяю вас, он один из лучших специалистов в этой области, если не самый лучший.

Ким кивнула, но лицо ее по-прежнему выражало сомнение.

— Обещаю вам, он все сделает как надо, — добавил он.

* * *

Ким ходила по комнате, то и дело поглядывая на часы.

Несколько раз она варила себе кофе, хотя знала, что и без того не сможет уснуть. Каждый раз, когда кто-нибудь проходил мимо комнаты ожидания, она вскакивала, уверенная, что идут к ней с известиями об отце. И каждый раз готовилась к худшему.

Она снова заставила себя сконцентрировать внимание на мозаике. В половине пятого утра, допивая пятую чашку кофе, Ким услышала свое имя. Она повернула голову и увидела в проеме дверей доктора Хофмана. Со страхом ожидая его приговора, девушка напряглась. Он вошел в комнату и сел рядом.

— Все прошло хорошо, — сказал он. — Ваш отец держался молодцом.

Ким облегченно выдохнула, и слезы побежали по ее лицу.

— Спасибо.

— Сейчас он отдыхает. Я думаю, завтра утром вы сможете его навестить.

Ким незаметно вытерла слезы указательным пальцем.

— Я так волновалась, — сказала она. — Когда я поняла, что это из-за меня вы не смогли прилететь вовремя…

— Это не имело большого значения, — тихо сказал он. — Не терзайтесь понапрасну. Вы были совершенно правы. Вам необходимо было находиться рядом с ним. Я все равно не смог бы ничего сделать до тех пор, пока его состояние не стабилизировалось, а для этого ему требовалось ваше присутствие. Я думаю, это ваша заслуга. Вы дали ему силы, которых ему так не хватало.

Слезы высохли на ее лице.

— Правда? Но он был без сознания, когда я приехала.

— Это не важно, он ощущал ваше присутствие. Так что все случилось именно так, как должно было случиться. К тому моменту, как я прибыл, его состояние стабилизировалось. — Он улыбнулся. У него была хорошая улыбка. Успокаивающая.

— Все равно, мне очень жаль.

— И совершенно напрасно. — Он опять улыбнулся. Ким посмотрела в его дымчато-зеленые глаза. Глядя в такие глаза, можно забыть обо всех печалях. — Давайте я провожу вас в комнату для родственников тяжелобольных, — предложил он. — Это в соседнем здании. Там вы сможете немного поспать.

Она покачала головой:

— Нет. Я останусь здесь.

— Ну хорошо. Тогда до завтра. — Он снова ободряюще улыбнулся.

Какой внимательный мужчина, подумала Ким после его ухода. Он проявил искреннее внимание не только к своему пациенту, но и к его дочери.

Ким доплелась да, кровати. Оглядев пустую комнату, вспомнила первую встречу с доктором Хофманом. Она была благодарна ему за то, что он не стал упоминать инцидент с билетом в присутствии доктора Гаркави. Более того, он был с ней очень вежлив и посоветовал не терзаться угрызениями совести. И это несмотря на все неудобства, которые она ему причинила.

Ким улыбнулась, вспомнив, как отзывалась о хирургах всего несколько часов назад. И надо же такому случиться, что здесь, за тысячи миль от Флориды, врачи оказались ее единственными друзьями. И может быть… но только может быть, она ошибалась в своем суждении относительно людей, выбирающих эту трудную, ответственную профессию. Возможно, не все они такие, как ее отец.

При мысли об отце Ким смахнула слезинку и легла на кровать. Многочасовое напряжение наконец дало себя знать. Она набросила на плечи свитер вместо одеяла и уже через секунду провалилась в глубокий сон.

* * *

Прихлебывая кофе, Тони ждал лифта. Он взглянул на настенные часы. Пять тридцать. Почти утро.

Трудно было поверить, что еще двадцать четыре часа назад он спал у открытого окна на Багамах и вдыхал бальзамический воздух тропиков. Это был его первый отпуск за многие годы, да и тот продлился всего два дня.

Тони долго откладывал отпуск, так как знал, что ему придется отдыхать в одиночестве. У него были приятельницы, однако не настолько близкие, чтобы ему хотелось провести с кем-нибудь из них драгоценные дни отдыха. Вообще некоторое время назад он решил вести одинокую жизнь закоренелого холостяка, довольствуясь случайными связями. Ему до сих пор не встретилась женщина, которая смогла бы целиком завладеть его сердцем, а он дал себе слово, что не согласится на меньшее. Последние шесть лет он встречался с одной женщиной. И хотя оба они с самого начала понимали, что не подходят друг другу, разрыв не стал от этого менее болезненным.

Он крепко зажмурился и потряс головой, стараясь прогнать усталость. Бог с ними, с Багамами. Ему доверили сложнейшую операцию, которая будет важным шагом в его карьере. Он не имеет права на усталость. Сейчас его пациентом был его учитель и судья — доктор Гарольд Риссон.

Подошел лифт, открылись двери. Тони шагнул внутрь и нажал кнопку третьего этажа. Критическое отделение.

Он проработал вместе с Гарольдом Риссоном почти пять лет, и все это время отношения их были довольно натянутыми. У Тони было мало общего с чопорным и консервативным заведующим отделением. К тому же Риссон, по общему мнению, испытывал к Тони стойкую неприязнь. Ходили слухи, что это было связано с тем, что Тони прочили на место Риссона после того, как тот уйдет на пенсию. И Риссон, похоже, принимал эти слухи близко к сердцу, поскольку несколько раз во всеуслышание заявлял, что в обозримом будущем не собирается на пенсию. Тони были так же неприятны эти слухи, поскольку он всегда старался держаться в стороне от служебных интриг и однажды прямо сказал старшему администратору, что не примет должность доктора Риссона, если только тот сам не предложит его кандидатуру. Однако этот поступок Тони не улучшил их отношений, и месяц назад Риссон предпринял попытку перевести Тони в небольшую и менее престижную больницу. Риссон долго жаловался, что Тони нарушает дисциплину, но никто, включая главного врача больницы, не поддержал его предложения. К счастью, для Тони, не все его коллеги оказались столь консервативны, как Гарольд Риссон.

Конечно, Риссона можно понять, думал Тони. В свое время он считался новатором. Талантливый хирург, он был одним из первопроходцев в области трансплантатной хирургии. Но он принадлежал к старой школе, тогда хирурга почитали почти так же, как Бога. А Тони принадлежал к новой школе, приверженцы которой рассматривали медицину всего лишь как часть огромной области и использовали в лечении достижения и натуропатической, и холистической медицины. Тони относился к врачеванию как к искусству и всегда с радостью хватался за новые технологии, считая, что только так можно удержаться на гребне успеха. Однако медицина — это та область, где к новаторству относятся осторожно, и Тони было трудно бороться с консервативным мышлением.

Он вышел из лифта и направился в критическое отделение. Проходя мимо комнаты ожидания, вспомнил о Ким. Кто бы мог подумать, что женщина, которой он отдал билет на самолет, окажется дочерью Риссона? Он усмехнулся, вспомнив, как она возмущалась порядками в аэропорту. Уж очень она тогда была похожа на отца.

Тони удивился, узнав, что у Риссона есть дочь. Он ни разу не слышал, чтобы тот когда-нибудь упоминал о семье. Но с другой стороны, у Риссона не было друзей среди коллег по работе. И вряд ли они были у него за пределами больницы. Он всегда работал, и Тони подозревал, что Риссон до сих пор не оставил пост заведующего отделением по той простой причине, что в работе заключался смысл его жизни. Риссона считали одиноким, несчастливым человеком. И если бы Тони не видел его сердце своими собственными глазами, то готов был бы спорить, что у Риссона его нет вообще.

И все же, подумал он, вспомнив усталые глаза Ким, дочь, похоже, любит его.