Джон Гришэм - Рэкетир

• Название: Рэкетир
• Автор: Джон Гришэм
• Жанр: Триллер
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080277-7

За всю историю США были убиты только четыре федеральных судьи. Недавно в этот список внесли и пятого — Раймонда Фосетта.

Тело судьи и труп его секретарши обнаружили в домике у озера, причем следы взлома и борьбы отсутствовали. А еще в хижине обнаружили настежь распахнутый, пустой сейф…

Кто убил Фосетта и почему? И что хранилось в сейфе?

Ответы на эти вопросы, похоже, знает лишь один человек — заключенный лагеря в штате Мэриленд Малкольм Баннистер, бывший адвокат, осужденный за то, чего не совершал.

Баннистер готов помочь агентам ФБР, предоставив им информацию. Но за помощь он требует слишком много. И к тому же не понятно, можно ли вообще ему доверять…

---

Мой арест. Городской «Сивик клаб» устраивал по пятницам ленч в историческом отеле «Джордж Вашингтон», всего в пяти минутах пешком от моей работы. В клубе состояло человек семьдесят пять — все, за исключением троих, белые. В тот день я был там вообще единственным черным, но это не важно. Я сидел за длинным столом, жевал неизбежную резиновую курицу с холодным горошком и болтал с мэром и с каким-то страховым агентом. От обычных тем — погоды и футбола — мы перешли к политике, но, как всегда, осторожно. Это был типичный ленч в «Сивик клаб»: полчаса на еду и еще полчаса на чью-нибудь скучную речь. Только в тот памятный день мне не было суждено насладиться речью.

У входа в банкетный зал началась какая-то возня, потом ворвался целый взвод вооруженных до зубов федеральных агентов, собравшихся, похоже, всех нас перебить. Настоящий полицейский спецназ в полном черном облачении ниндзя: пуленепробиваемые жилеты, устрашающее оружие, боевые каски, совсем как у гитлеровцев. Один из них проорал: «Малкольм Баннистер!» Я инстинктивно поднялся и промямлил: «Какого, собственно, черта?» В меня тут же прицелились из пяти автоматических винтовок. «Руки вверх!» — отважно гаркнул их главный, и я повиновался. Через несколько секунд меня заставили опустить руки, заломили их за спину, и я впервые в жизни почувствовал, что это такое — застегнутые на запястьях тяжелые наручники. Отвратительно и незабываемо. Меня поволокли по узкому проходу между обеденными столами и вытолкали из зала. Последнее, что я услышал, был голос мэра: «Это произвол!»

Само собой, после сего драматического вторжения члены клуба поспешили разойтись.

Вооруженные головорезы чуть ли не бегом преодолели вместе со мной вестибюль отеля. Кто-то предупредил местное телевидение, и камера засняла, как меня сажают на заднее сиденье черного «шевроле-тахо», между двумя молодцами в черном. По дороге в городскую тюрьму я спросил:

— А без этого цирка никак нельзя?

Главный, поигрывая на переднем сиденье карабином, бросил не оборачиваясь:

— Помалкивай!

— Не собираюсь! Арестовать вы меня можете, но заставить молчать — нет. Вам понятно?

— Сказано, помалкивай!

Головорез справа приставил к моему колену дуло своей «пушки».

— Уберите эту штуку, — сказал я, но дуло никуда не делось. — Похоже, вы от этого тащитесь. Это так возбуждает — прикидываться крутыми парнями, набрасываться на невиновных людей! Чистое гестапо!

— Ты что, глухой? Заткнись!

— И не подумаю! У вас есть ордер на арест?

— Есть.

— Покажите.

— В тюрьме покажу, а пока лучше помалкивай.

Ниже его гитлеровской каски виднелась полоска шеи, и она на глазах багровела. Я набрал в легкие побольше воздуха и приказал себе успокоиться.

Каска. Я сам носил такую четыре года, пока служил морпехом. В ней я воевал в первой Войне в заливе. Второй полк, восьмой батальон, вторая дивизия, морская пехота США. Это мы, морпехи, первыми ударили в Кувейте по иракцам. Великой битвой это не назовешь, но я насмотрелся на убитых и раненых с обеих сторон.

А теперь я сидел между игрушечными солдатиками, ни разу не слышавшими настоящей стрельбы и не способными пробежать даже мили. Но вообще-то они были еще ничего.

Рядом с тюрьмой уже караулил репортер местной газетенки. Мои стражи не спешили, чтобы он успел меня как следует заснять. Молодцы, нечего сказать.

Скоро я узнаю, что другой отряд официальных бандитов устроил налет на помещение фирмы «Коупленд, Рид и Баннистер», пока я сидел на ленче вместе с другими членами «Сивик клаб». Все было блестяще продумано и спланировано: отряд дождался полудня, когда в конторе осталась только бедная миссис Хендерсон. Согласно ее показаниям, они ворвались с карабинами наперевес и давай драть глотки, браниться, угрожать. Швырнули на ее письменный стол ордер на обыск, заставили сесть в кресло у окна и пообещали арестовать, если она осмелится делать еще что-нибудь, кроме вдохов и выдохов. Наша скромная контора подверглась форменному разгрому. Вывезли все: компьютеры, принтеры, десятки коробок с документами. В разгар обыска с обеда вернулся Коупленд. Стоило ему запротестовать, как его взяли на мушку. Пришлось присесть рядом со всхлипывающей миссис Хендерсон.

Арест стал полной неожиданностью. ФБР взяло меня в оборот за год с лишним до того. Я нанял адвоката, и мы с ним изо всех сил старались сотрудничать со следствием. Эксперты ФБР дважды проверяли меня на детекторе лжи. Мы предоставили все документы, которые я как юрист имел право показать, не нарушая требований этики. Дионн я рассказывал об этом далеко не все, но она знала, что я не нахожу себе места от тревоги. Я не мог справиться с бессонницей, ел через силу — пропал аппетит. Наконец, после целого года жизни в постоянном страхе, ФБР уведомило моего адвоката, что правительство утратило ко мне интерес.

Правительство солгало — не в первый и не в последний раз.

В городской каталажке — хорошо знакомом мне месте, которое я посещал не меньше двух раз в неделю, — закрепился еще один взвод агентов. На них были просторные куртки с желтыми буквами «ФБР» на спинах, и все изображали крайнюю деловитость, хотя понять, чем они заняты, не представлялось возможным. Местные полицейские, многие — мои хорошие знакомые, держались в сторонке и смотрели на меня смущенно и сочувственно.

Так ли уж необходимо было задействовать две дюжины федеральных агентов, чтобы арестовать меня и конфисковать мои документы? Я всего лишь перешел из здания конторы в отель «Джордж Вашингтон». Любой самый безмозглый коп мог бы остановить и арестовать меня в свой обеденный перерыв. Но ведь и этим чрезвычайно важным людям хочется получать от жизни удовольствие!

Меня отвели в тесную комнатушку, усадили за стол, сняли наручники и велели ждать. Через несколько минут вошел человек в темном костюме и назвался специальным агентом ФБР Доном Коннором.

— Очень рад, — сказал я.

Он положил передо мной листы бумаги.

— Вот ордер на ваш арест. — Толстая стопка листов, сколотых степлером. — А вот обвинительное заключение. Даю вам несколько минут, прочтите.

Сказав это, он отвернулся и вышел, со всей силы саданув дверью. Дверь была железная, толстая, и грохот от удара сотрясал каморку несколько секунд.

Никогда не забуду этот звук.

Глава 6

Через три дня после моей первой встречи с начальником тюрьмы Уэйдом меня снова вызывают в его кабинет. Я застаю его в одиночестве, за важным телефонным разговором, и скромно стою у двери, дожидаясь, пока он закончит. Наконец он с невежливым «хватит!» кладет трубку и, встав, манит меня за собой, в соседнюю переговорную. Стены там чиновничьего светло-зеленого цвета, железных стульев больше, чем когда-либо понадобится.

В прошлом году аудиторская проверка выявила покупку Управлением тюрем для «административных нужд» четырех тысяч стульев по восемьсот долларов за штуку. Производитель просит за такой стул семьдесят девять долларов. Мне-то наплевать, но, работая за тридцать центов в час, приобретаешь новый подход к деньгам.

— Садитесь, — говорит он, и я опускаюсь на это сверхдорогое уродство. Он устраивается напротив — между нами должен быть барьер, в данном случае это стол. Я насчитываю двадцать два стула — ну и пусть.

— После вашего ухода я звонил в Вашингтон, — начинает он напыщенно, как будто поддерживает регулярный контакт с Белым домом. — Управление порекомендовало мне действовать по своему усмотрению. Я поразмыслил и связался с ФБР в Роаноке. Они прислали двух сотрудников, которые уже здесь.

Я изображаю бесстрастность, хотя новость воодушевляющая.

Он тычет в меня пальцем:

— Только учтите, Баннистер, если вы затеяли жульничество и поставите меня в неудобное положение, то уж я постараюсь испортить вам жизнь!

— Никакого жульничества, сэр, клянусь!

— Сам не знаю, почему я вам верю.

— Вы не раскаетесь.

Он достает из кармана очки, водружает их на нос и смотрит в бумажку.

— Я говорил с помощником директора Виктором Уэстлейком, курирующим расследование. Он прислал для беседы с вами двух подчиненных, агентов Хански и Эрарди. Я не назвал ваше имя, так что они ничего не знают.

— Спасибо, сэр.

— Ждите здесь.

Он хлопает ладонью по столу, встает и выходит. Я напрягаю слух в ожидании шагов и чувствую резь в животе. Если ничего не получится, я просижу еще пять лет, а может статься, даже больше.

Специальный агент Крис Хански — старший по должности, ему примерно столько же лет, сколько мне, и много седины в волосах. Агент Алан Эрарди — его подчиненный. В газетах писали, что делом Фосетта занято сорок агентов ФБР, и эти двое — далеко не из главных. Первая встреча будет важной, как и последующие, но руководство поступило правильно, прислав поначалу мелкую сошку.