Павел Лукницкий - Ленинград действует. Книга 3

• Название: Ленинград действует. Книга 3
• Автор: Павел Лукницкий
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: История
• Год: 1968

Подвиг, совершенный населением и защитниками Ленинграда в годы Великой Отечественной войны, не забудется ни современниками ее, ни грядущими поколениями. Все девятьсот дней блокады и обороны города-героя, а потом месяцы наступательных операций Павел Лукницкий неутомимо вел свой подробный дневник. Никакая обстановка не могла помешать автору делать свои ежедневные записи. В них — мысли, беседы, боевые дела фронтовиков и горожан множества специальностей. Дневник дает широкую картину того времени во всей ее, порой жестокой, суровой, но предельно чистой атмосфере несравненного мужества.

Способность автора записывать происходящее вкруг него в самый момент события помогла ему создать художественный документ большой впечатляющей силы. Эта книга охватывает период времени от прорыва до полного снятия блокады и, затем, до изгнания разгромленных вражеских войск с территории Ленинградской области. Дневник заканчивается описанием судебного процесса над гитлеровскими карателями — в Ленинграде, после войны. Этой книгой автор завершает свою большую трехтомную эпопею, первые две части которой, под тем же названием «Ленинград действует…», изданы «Советским писателем» в 1961 и в 1964 гг.

---

Бой за Роккалан-йоки кончился, когда противник пошел второй раз в контратаку. Но я не отдал плацдарм. Приказ был: окопаться и организовать систему огня (а мне не верили, что я на той стороне, и командир корпуса прислал проверить, и тогда — всю технику направили сюда). Здесь я закрепился, дал людям отдых. Но люди, увлеченные боем, не хотели выходить из него, шестая рота ушла в бой без приказа, — подполковник Иван Дмитриевич Котов захватил ее на свои самоходки. Командир шестой роты, лейтенант Постолов — новый. Вернулись, однако, все целы.

В районе Роккала преодолел шесть рядов колючей проволоки, противотанковый ров, железобетонные доты, минирование, реку. Мост он взорвал, форсировали реку вплавь…

А всего потерял я сорок офицеров, триста двадцать четыре человека.

Остров Ревансаари пал, когда мы перерезали перекресток. Позже туда пошла моя рота, седьмая, под командованием старшего лейтенанта Костромина (новый). Представлен к ордену Отечественной войны первой степени…»

…Этот закончившийся сегодня бой за Роккалан-йоки полк Семенова вел, как я уже сказал, вместе с другими, подошедшими сюда передовыми частями наступающих войск, но и здесь Семенов опередил всех, первым форсировав реку Роккалан-йоки и захватив плацдарм на ее правом берегу.

«…Я предвидел обстановку, — рассказывает Семенов, — река сорок метров ширины. Я приказал двум самоходным пушкам и штурмовому отряду (тридцать человек), под командой инженера старшего лейтенанта Иванского, захватить переправу, но они не только захватили, а и обеспечили форсирование так, что на их плечах весь полк переправился на ту сторону. Противник начал бить прямой наводкой по наступающим. Тогда я крикнул: «Ввести полный штурмовой батальон, под командованием капитана Комарова, захватить плацдарм!» — для развития успеха дальнейшего наступления по правому берегу реки Роккалан-йоки. Та группа действовала. Развернулись, окопались и с левой стороны нашли для нас брод. Самоходки и дивизион «катюш» поддерживали огонь.

Финны прекратили сопротивление. Я ввел полный полк, сам переправился тоже.

Финны попятились в лес, метров на двести от «катюш», за красный дом. Через тридцать минут мы рассредоточились для боя. Финны двинулись в контратаку с правого фланга, из леса, — усиленная рота с четырьмя танками. Мы отбили ее.

Через пятнадцать минут — вторая контратака двумя усиленными ротами с четырьмя танками и огнем четырех батарей. Хотели нас замкнуть на плацдарме, с флангов. А я самоходками и пулеметами прикрыл фланги. Самоходки били по бегущим в рост людям, покосили человек шестьдесят — семьдесят, — вот тут и убили их майора, который шел на двести метров от нас с людьми… А мост через эту реку взорвался от детонации — из-за грома нашей артиллерии.

Провода были перерезаны нашей штурмовой группой, а взрывчатка осталась, — очень чувствительные были детонаторы, а мы около четырехсот снарядов «сработали» — хорошая «сработка» с подполковником Котовым была!.. А капитан Комаров в этом бою тяжело ранен, отправлен в госпиталь. Теперь, за прорыв «линии Маннергейма» и за то, что сделал здесь, он представлен к ордену Красного Знамени…»

…Для нас, добравшихся в Хумалиоки, — взятые вчера Макслахти и сегодня ночью правый берег Роккалан-йоки еще впереди. Нам нужно взглянуть на Койвисто, а по пути побывать в штабе корпуса.

Командир корпуса генерал Тихонов со своим штабом только что перебрался под Койвисто, — точные координаты нам указал здесь мчавшийся туда на мотоцикле офицер-информатор. Мы узнали от него, что сегодня взяты станции Сомме и Лейпясуо, Муола; что «линия Маннергейма» прорвана сегодня в десятках мест; что наши автоматчики пробираются повсюду сквозь боевые порядки финнов, нападают на штабы, захватывают и уничтожают узлы связи; что наши войска с разных направлений приближаются к Выборгу и что на прорыв последней, четвертой линии обороны финнов под самым Выборгом конечно же потребуется немного часов…

Станция Сомме — крупный узел обороны врага — взята не только ударом с севера, но и встречным ударом с юга: этот удар стал возможен отчасти благодаря стремительному наступлению отряда подполковника С. Ф. Семенова, от которого для захода в тыл Сомме была в районе Макслахти отделена поддерживавшая его стремительный рейд боевая техника, ибо направление главного удара на Выборг было снова внезапно перенесено в центр перешейка — к Выборгскому шоссе.

Мы приближаемся к Койвисто, взятому вчера почти без боя. Чтобы оказаться там так неожиданно для противника, наши войска должны были пройти сквозь приморские укрепления «линии Маннергейма». Со времен сорокового года всему миру известно, что представляла она собой и как была разрушена тогда.

Но за три года нынешней войны она вновь была насыщена инженерными сооружениями, множеством огневых точек. Прежние противотанковые рвы были углублены, леса, холмы и перешейки между озерами оплетены новыми рядами колючей проволоки, а бреши в бесчисленных рядах надолб закрыты новыми надолбами. Десятки новых дотов, множество дзотов, минные поля и многие другие препятствия встали перед нашими войсками в эти два дня барьером, казавшимся противнику неодолимым.

Наши войска с ходу прорвали обновленную и усиленную «линию Маннергейма» — третью линию обороны финнов. Только тот, кто видит воочию гигантскую мощь нашей техники, непрерывным потоком движущуюся по всем дорогам к Выборгу, кто вместе с войсками проходит сам сквозь все укрепления третьей оборонительной полосы врага, может получить ясное представление о силе, сокрушившей эти укрепления.

«Линия Маннергейма» не задержала наступления наших войск ни на один день. Вся западная ее часть сокрушена и пройдена. Сегодня войска рвут и крушат последние опорные пункты ее восточной части. Южное побережье Суванта-ярви и Вуокси-ярви уже очищено.

Ходит волнами зеленая рожь на полях за «линией Маннергейма». Эту рожь будем жать и убирать мы, печь хлеб будут русские хлебопеки в Выборге, как пекли его во время Петра Первого…

Койвисто

19 июня

Маяк в бухте, вышки на рифах (малый островок — гряда камней). Слева эта коса — полуостров Койвисто. Десантные суда. Залив. Мыс Кивиниеми. А дальше виден остров Бьерке. Противотанковый ров поперек. Пусто. Лес. Валуны. Сосна.

Мох.

Слева все то же море, пенные волны которого сегодня спешат рядом с наступающими на суше войсками на север. По морю, окутавшись дымовою завесой, кильватерным строем идут многочисленные десантные суда, эскортируемые быстроходными боевыми кораблями. Их курс — на север, туда, где сегодня будет высажен десант балтийцев. Они огибают взятое вчера Койвисто.

Келлолатен — деревня на берегу залива, а на том берегу — Кивикомяки.

Лес мельче. Сосна. Никаких укреплений. Фундаменты сгоревших домов. Надолбы гранитные в шесть рядов. Дот.

Остановились.

«Karjala» — газета 1941 года. Железобетонный дот. Под развалинами лаз: кто-то жил на ветвях.

Финские свежие ячейки — обстреливали дорогу. На дороге наши пушки.

«А не возьмут ли сегодня Выборг?»… Далекий гул артиллерии.

Здесь никаких войск, тыловые мелкие группы, отдельные бойцы.

Указатель «Выборг 36 километров» у развилка. Влево нет моста, строят.

Объезд. Едем вправо. В бухте тринадцать десантных барж. На горизонте белые дымы идущих на север судов.

Красивая деревня широко раскинулась по берегам бухты. Железная дорога.

Увидев стрелку с надписью «Хозяйство Тихонова», сворачиваем влево.

Каменный дом с соломенной крышей. Посевы. Железнодорожный мост направо взорван. У домов мебель и утварь финнов.

Деревня Кивиколайнен. Гранитные хаты.

Хозяйство Тихонова. Генерал. Сутки без перемен. Наши части в восемнадцати километрах от Выборга. В 4. 00 начинается наступление. Сейчас — 4. 06, слышен гул.

Едем в Койвисто. Пленные финны.

Девственная природа. Ярко-зеленые луга. Береза, сосна. Шоссе прекрасное. Едем вдоль железной дороги. Белое цветение. Березовые дрова везде; вдоль железной дороги — поленницы. Шесть километров от Койвисто — гранитные валуны, грядами; мох. Сосновый лес. Сухо. Целая связь, много проводов. Разбитый грузовик — наш.

Понадеявшись на несокрушимость «линии Маннергейма», противник не успел подготовиться в Койвисто к длительной обороне. Поспешно бежавшие из Койвисто под угрозой полного окружения многие солдаты и офицеры противника попали в плен. Мы видим их: по дороге на юг бредут под конвоем.

Вот и Койвисто! Впереди готическая кирка. Слева заливчик, мол, пристань, трава и валуны до воды. Чистый городок.

Танки. Баркасы. Трофейные винтовки. Бочки. Населения нет. Видим только наших десантников: серые шинели, черные погоны…

Надпись: «Тарвихартиала».

Койвисто невредимо, никаких следов войны, никаких разрушений и укреплений, кроме старых заросших травою рвов, домов, взорванных или сожженных в 1941 году и раньше. Единственный признак войны — дачи с хаосом поспешно брошенного имущества и военного снаряжения, сортируемого бойцами трофейной команды (которых здесь очень мало). Возле одной из дач, увидев прекрасные кусты сирени, мы остановились, нарвали огромные букеты сирени и цветов с клумб. Ничего не взяли отсюда, хотя тут было множество вещей, белья, шелкового и прочего, домашнего скарба и продуктов (горох, галеты, сало и пр.) Я фотографирую все…