Павел Лукницкий - Ленинград действует. Книга 3

• Название: Ленинград действует. Книга 3
• Автор: Павел Лукницкий
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: История
• Год: 1968

Подвиг, совершенный населением и защитниками Ленинграда в годы Великой Отечественной войны, не забудется ни современниками ее, ни грядущими поколениями. Все девятьсот дней блокады и обороны города-героя, а потом месяцы наступательных операций Павел Лукницкий неутомимо вел свой подробный дневник. Никакая обстановка не могла помешать автору делать свои ежедневные записи. В них — мысли, беседы, боевые дела фронтовиков и горожан множества специальностей. Дневник дает широкую картину того времени во всей ее, порой жестокой, суровой, но предельно чистой атмосфере несравненного мужества.

Способность автора записывать происходящее вкруг него в самый момент события помогла ему создать художественный документ большой впечатляющей силы. Эта книга охватывает период времени от прорыва до полного снятия блокады и, затем, до изгнания разгромленных вражеских войск с территории Ленинградской области. Дневник заканчивается описанием судебного процесса над гитлеровскими карателями — в Ленинграде, после войны. Этой книгой автор завершает свою большую трехтомную эпопею, первые две части которой, под тем же названием «Ленинград действует…», изданы «Советским писателем» в 1961 и в 1964 гг.

---

Влияя на него — мыслями, поступками, действиями, — вливаются в русло общего, подобного электрическому, света. Исходя из таких же, как он, людей, этот ток, подобно атомной энергии в технике, знаменует собою новую эру в сознании, в психике человечества.

Все волнует советского человека. Если американские полицейские бьют негра где-нибудь в Сан-Франциско, советский человек испытывает чувство личной обиды и негодования. Если в Афинах хитосы сажают в тюрьму крестьянина, который во время войны сражался как партизан с оккупантами, советский человек возмущается, размышляя об этой несправедливости. Если на не виданные советским человеком даже на фотографиях хижины Сурабайи низвергаются зажигательные бомбы с визжащих «спитфайеров», он вспоминает сорок первый год, когда беспомощно грозил кулаком вражеским самолетам, пикирующим на растянувшуюся по дороге толпу обезумевших беженок.

Чувство справедливости, как высшее начало, столь развито в нас, что всякое нарушение ее даже в мелочах быта терзает каждого советского человека, причиняет боль, вызывает негодование. Поэтому столь ненавистны нам лицемеры и ханжи, равнодушные бюрократы и демагоги, корыстолюбцы и взяточники. Я говорю пусть о не сравнимых по масштабу, но однородных по сути явлениях — о нарушении прав Человека!

Конечно, поэтому советскому человеку трудно жить: он всегда — в борьбе.

И если он готов не щадя себя бороться с мелкой несправедливостью, то как же мог бы он примириться с тем чудовищным всемирным преступлением, какое совершено фашизмом?

Империалистические страны заболевают социальной и психической тифозной горячкой. Да, главный распространитель ее, в безумии преступных мечтаний создавший гигантский питомник отвратительных бацилл, чтобы заразить и убить ими человечество, обезврежен и сам повержен в прах, но все еще широка и уныла взлелеянная им в угоду Смерти пустыня.

Наше дело и дело тех жителей других стран, которые ныне мыслят и чувствуют заодно с нами, — взрыхлить, удобрить, оплодотворить эту пустынную целину, чтобы Жизнь восторжествовала всюду.

Советский человек научился смотреть пристально, видеть зорко, проникать мыслью в глубину тех явлений, в самую суть вещей. Война научила его быть выше личных обид, личных интересов и личных страданий. Война научила всегда видеть перед собою — сквозь дым пожарищ и горечь неудач — великий, ясный лик Победы.

Но только после войны понял он, что военное поражение врага — это Солнце, пока еще только в момент восхода медленно поднявшееся в дымных красках зари, пробившей волны гнилостных испарений тумана. Полная победа — это солнце в зените, когда не будет ни туманов, ни дыма, ни прячущихся по закоулкам длинных теней, когда ни один человек не будет испытывать чувства страха и ни при каких обстоятельствах не утратит чести и совести…

Великая справедливость во всем сущем — цель нашего бытия!

Послесловие

В США, в журнале «Нейшн» за 9 марта 1963 года, помещена рецензия Карла Дрейера на книгу американского социолога Леона Гуре «Блокада Ленинграда», изданную «Стэнфорд юниверсити пресс».

Леон Гуре — ученый, специалист «Рэнд корпорейшн» по Советскому Союзу.

Вот несколько точно цитируемых мною отрывков из рецензии Дрейера на его книгу:

«…Его рассказ о блокаде Ленинграда ценен не только сам по себе, но и как напоминание обо всем том, что испытали русские во второй мировой войне, которая обогатила нас и разорила их, в которой мы потеряли 300 тысяч, а они — 30 миллионов человек. Эта книга поможет получить правильное представление о том, каким будет положение в американских (и русских) городах после того, как страна потеряет 40, 80 или 160 миллионов человек, и каковы будут наши шансы на «победу», даже если мы сумеем немного опередить СССР в ракетном вооружении…

…С точки зрения прогнозов на будущее Ленинград может служить ценным арифметическим примером. Если предположить, что людские потери США составят 80 млн. человек, из них 50 млн. — убитыми, то общая смертность будет равняться 22 процентам. До войны в Ленинграде жило более 3 миллионов человек. В первое время после объявления войны убыль населения за счет эвакуировавшихся компенсировалась притоком беженцев. Данные о смертности в кошмарную зиму 1941–42 гг. сильно разнятся между собой, однако погибло, по всей вероятности, 1 000 000 — 1 250 000 человек, т. е. 33 процента населения города. Соответствующая цифра людских потерь в Хиросиме и Нагасаки составляла 23 и 30 процентов. Во всех четырех случаях процент смертности приблизительно одинаков, и не приходится сомневаться, что в случае ядерной войны он будет значительно выше…

Святые, герои и мученики встречаются не так часто. Вот почему их так запоминают. Среди ленинградцев нашлись и святые, и герои, и мученики. Но среди них нашлось также и небольшое количество людей, сочувствовавших немцам, и много таких, которые просто хотели конца блокады, не зная, что Гитлер поклялся стереть город с лица земли.

Те, кто были ревностными коммунистами или просто русскими патриотами, имели большое психологическое преимущество перед теми, кто уцелеет после ядерной войны: у ворот их города стоял осязаемый враг и продолжал их обстреливать. Многие из тех, кого могли эвакуировать, предпочли остаться в родном городе. «Если суждено погибнуть, — писала одна женщина, — погибнем здесь». Один член партии сказал: «Будем есть кирпичи, но не сдадим города».

«Дави насмерть проклятых фашистских гадов», — писала какая-то девушка своему жениху на фронт…

…Всякий, кто еще не совсем ослеплен предубеждениями, рожденными холодной войной, читая книгу Гуре, должен прийти к заключению, что блокада Ленинграда наряду с обороной Москвы и разгромом немцев под Сталинградом является одной из величайших эпопей в истории человечества…»

Далее, рассуждая о том, к чему приводит «свободное предпринимательство», и рассуждая о возможной ядерной войне, Дрейер пишет:

«…Что же произойдет тогда в стране, где свободное предпринимательство восхваляется как источник всех благ? В стране, настолько уважающей права частной собственности, что почтенный священник способен уверить свою паству в том, что было бы вполне законно застрелить соседа, который попытался бы забраться в их семейное убежище от радиоактивных осадков?.. В такой стране после ядерного нападения могут возникнуть звериные условия существования и возврат к нормальному существованию будет еще труднее или даже совсем невозможен?

Чем тяжелее ситуация, тем более развитым должно быть чувство коллективизма в обществе для того, чтобы оно могло справиться со всеми трудностями…»

Гуре пишет:

«…Наличие социальных групп придавало каждому Ленинградцу сознание принадлежности к более крупной единице, чем его семья, и в какой-то степени они заменяли ему семью. Они обеспечивали ему моральную поддержку, сознание безопасности и различные формы помощи, когда последняя требовалась ему…

…Если мы ввяжемся в большую войну с русскими, преимущества, которыми мы сейчас пользуемся, могут оказаться нашими недостатками, быть может непреодолимыми, — если только мы сами не превратимся в коллективистов…

…Ни одна страна не подготовлена к таким потерям в людском составе, которые вызовет ядерная война, но из всех стран Запада меньше всего к подобным потерям и лишениям подготовлены американцы…

…Военная и промышленная интеллигенция, возможно, увидит в ней (в книге Гуре. — П. Л.) всего-навсего лишний довод в пользу превентивного удара… Однако это было бы такой военной и политической авантюрой, при мысли о которой волосы на голове становятся дыбом. Если допустить наиболее вероятный случай, что война возникнет непроизвольно в результате наращивания вооружений, то у коммунистического общества шансов на восстановление будет больше, чем у нас, и оно возродится почти в той же форме, в какой существует сейчас, даже при более тяжелых потерях, чем наши. Наше же общество, возродившись, возможно, станет неотличимым от их общества или же будет отличаться только тем, что их общество будет неокоммунистическим, наше же — неофашистским. Пока на земле сохраняется мир, противопоставление, заключающееся в поговорке «лучше быть красным, чем мертвым», является неправомерным. Но после ядерной войны, возможно, эта поговорка покажется уцелевшим как нельзя более верной».

Такими словами заканчивает свою рецензию цитируемый мною американец.

Такими его словами заканчиваю мою книгу и я, потому что комментировать их излишне и потому еще, что каждому советскому человеку, каждому прогрессивному человеку на всем земном шаре ясно и из слов этого американца и из всей моей книги: священный долг каждого честного человека не жалеть своих сил для борьбы за мир!..