Наталья Павлищева - Фаворитка

• Название: Фаворитка
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70370-8

Новая серия женской любовно-исторической фантастики! Наша современница при дворе короля Людовика XIII. Красавица из будущего становится знаменитой фавориткой, покорительницей сердец, последней любовью кардинала Ришелье. Каково современной женщине в «немытой Европе» XVII века, где «невыносимая легкость бытия» может в любой момент оборваться от болезни или по королевскому капризу? Удастся ли ей найти любовь и женское счастье в эту роскошную и безжалостную эпоху, когда политика вершится в спальнях и на балах, кровь дешевле духов, а красота опаснее мушкетерских шпаг? Как ей выжить в лабиринте дворцовых интриг, тайных заговоров и коварных измен, где ревность становится смертным приговором, за ночь любви нередко приходится расплачиваться жизнью, в каждом бокале может таиться яд, а за любой портьерой – наемный убийца?..

---

– Нет, брюнетка, но вы все одинаковы. Слушайте меня внимательно: вы Анна дю Плесси, приехавшая из Пуату к родственнице – племяннице кардинала Ришелье Мари-Мадлен маркизе Комбале герцогине д’Эгильон. Все остальное поймете или подскажут. Что, уже запутались?

– Нет, открывайте!

– Когда перейдете, оглянитесь на дверь, чтобы потом не спутать её ни с какой другой.

Под мысленное «да пошел ты!» я шагнула в незнакомую комнату.

По ту сторону двери…

Это не была та бальная зала, в которой в прошлый раз танцевали паванну. Чья-то спальня, не слишком богатая, явно не королевская, но чистая и вполне сносная.

Но прежде зрения переход почувствовало обоняние, запахи были незнакомыми. Смесь приятных и неприятных. Я попыталась понять. Лаванда и еще какая-то трава, свечная копоть, дымок из камина, запах залежалых тканей и пыли…

Было еще что-то, сразу не понять, но я обратила внимание на свою одежду, поскольку ощущение оказалось непривычным, вокруг меня слишком много ткани, хотя это всего лишь рубашка. Сзади вдруг раздался шорох, словно падал какойто большой занавес. Я резко обернулась – так и есть, это опустился, видно, подколотый гобелен, за которым взгляд едва успел уловить низ двери. Арман посоветовал посмотреть на вход с обратной стороны, что я и поторопилась сделать, отодвинув край гобелена.

Дверь как дверь, небольшая, словно в чулан, то есть обычная для квартир моего времени – метра два в высоту и с метр в ширину. Резная ручка, крепкие петли…

Едва успела вернуть гобелен на место, как в комнату уже через высокую дверь на другой стене вошла девушка, судя по белому передничку и такому же чепцу, служанка, в руках стопка чего-то белого – то ли постельное белье, то ли одежда.

– Мадемуазель Анна, вы уже проснулись? Давайте, я помогу вам умыться и одеться.

Вот те раз! О такой помощи говорил мне Арман? Неужели вот эта щебетунья и есть та, что поможет мне освоиться и выполнить задание?

– Герцогиня о вас уже спрашивала, сказала, как проснетесь, помочь вам и привести к ней. Я Бьянка, вы меня, конечно, не помните, мадам де Комбале приставила меня к вам.

Беспрестанно щебеча, Бьянка помогла мне умыться, а потом принялась одевать.

– Ах, какая у вас нежная кожа! Без единого прыщика и пятнышка. А талия тонкая, мало кто может похвастать такой талией. Затянуть потуже?

Вообще-то, было уже достаточно туго, но я все равно храбро кивнула:

– Да, пожалуй.

Кто бы еще сказал, что я теперь должна делать? Арман все же мерзавец! Забросить человека в XVII век, ничего толком не объяснив! Сорвать заговор Сен-Мара… где этот Сен-Мар, как к нему пробиться, и вообще, как жить в этом неведомом мне мире?

Я просто услышала насмешливый голос Армана: сама напросилась…

А вот выживу! Сейчас попрошу помощи у этой Бьянки и справлюсь.

Но ничего спросить не успела, Бьянка помогла обуть туфельки и, довольная результатом своих стараний, объявила:

– Хоть на бал! Вы красавица! Пойдемте, вас герцогиня ждет.

Жесткий корсет (хотя потом оказалось, что это вовсе не жесткий, а так себе – повседневный) стянул туловище, вокруг колыхалось несколько юбок, надетых одна на другую, тонкие туфельки ловко охватили ступни, на плечах шаль, вокруг шелест шелков… Я в XVII веке!

Идти недалеко, мы немного прошли по коридору и пересекли большую приемную. Потом я поняла, что и приемная тоже небольшая, это Малый Люксембург, а не Лувр или Пале-Рояль, вернее, тогда Пале-Кардиналь.

В ответ на легкое поскребывание из-за высокой двери раздался женский голос:

– Войдите.

Бьянка шагнула первой, сделала легкий книксен (черт, а как в те времена называли маленькое приседание?) и сообщила:

– Мадам, вы приказали привести мадемуазель Анну, как только она будет готова.

– Да, пусть войдет.

Я тоже присела, не слишком старательно, боясь поднять глаза на герцогиню глаза. Что я ей буду отвечать, ведь пока с Бьянкой обходилась односложными ответами: да и нет.

Мгновения, пока герцогиня разглядывала меня, показались вечностью. Я её тоже разглядывала из-под опущенных ресниц, а еще в большом венецианском зеркале в ажурной раме. Я читала о герцогине д’Эгийон, которую чаще называли мадам де Комбале, но во всех описаниях она пухлая блондиночка, весьма озабоченная тем, чтобы не упустить своей выгоды от близости с всемогущим дядей – кардиналом Ришелье, а передо мной сидела женщина, скорее, итальянского типа красоты. У этой герцогини было довольно узкое лицо, опущенные вниз уголки больших глаз, нос с заметной горбинкой, как у кардинала, и темные волосы.

Герцогиню подменили или Арман в чем-то ошибся? А если он вообще отправил меня не туда и я не в Париже времен Ришелье, а … бог знает где? Твердо решив в таком случае убить Армана после своего возвращения, я с ужасом поняла, что именно разглядывает герцогиня – лак на моих ногтях! Он светло-розовый, если не приглядываться, то не заметишь, но он был!

– Довольно. Оставьте нас, мы поговорим с племянницей.

Это не мне, служанки, завершив последние штрихи в наведении красоты своей госпожи, бесшумно удалились.

Мадам де Комбале сделала мне знак приблизиться.

– Как здоровье дядюшки Антуана?

Вот что я могла ответить, что представления не имею, кто он такой и жив ли вообще, а не только кашляет или нет?

– Как всегда, благодарю вас.

– А тетушка Мадлен по-прежнему чихает от табака, распугивая голубей на соседних крышах?

Не хотела бы я оказаться рядом с этой тетушкой во время чиха.

– Голуби просто перестали садиться на кровлю, заметив тетушку рядом, герцогиня. Так безопасней для птиц.

– О! – Она оглядела меня с ног до головы, усмехнулась и продолжила: – А ваш кузен Анри все так же не пропускает ни одной красивой мордашки в округе?

Я поняла, что от кузена Анри приличным мордашкам следовало держаться подальше, и скромно потупилась:

– Но, мадам, он обещал исправиться… – Как обычно?

– Как обычно.

Она откинулась на спинку кресла, с интересом разглядывая меня.

– О ком вы сейчас мне так вдохновенно врали? Дядюшка Антуан умер лет пять назад, тетушка Мадлен никогда не нюхала табак, а кузен Анри погиб на дуэли в позапрошлом году, хотя дуэли давно запрещены.

Желание придушить Армана собственными руками крепло с каждой минутой.

– Покажите мне ваши руки.

– Что? Простите, мадам, я не успела привести их в порядок… – Руки!

Разглядывая мой маникюр, герцогиня вдруг рассмеялась:

– Слава богу! Я думала, что это никогда не произойдет. Сознайтесь, минуту назад вам очень хотелось придушить Армана?

Я вскинула на нее глаза и призналась:

– И сейчас хочется.

Вот кто должен мне помочь освоиться и выполнить задание. Боже, какое счастье, что это не ловкая, но болтливая служанка Бьянка, а почти всемогущая племянница полностью всемогущего кардинала.

Позже я поняла, что никого всемогущего в этой Франции нет, разве только сам Господь, но он всемогущ везде. Все от кого-то зависели, тот же кардинал от короля, а король от кардинала.

Герцогиня д’Эгийон сделала мне знак, чтобы я повернулась вокруг своей оси: – Медленно, я должна посмотреть… Она явно что-то прикидывала.

– Мадам, – я осмелилась задать вопрос, – какой сейчас год?

– Он и это не сказал? Узнаю Армана, он неисправим. Осень 1641 года. Но об этом потом. Сначала о том, как вы выглядите и как себя ведете, потому что все может сорваться из-за одного только лака на ногтях. А потом поговорим, зачем вас прислали.

– Сорвать заговор Сен-Мара.

Герцогиня задумалась, глядя в окно.

– Вот оно что… Да, этот глупец вполне может устроить что-нибудь этакое. Хотя не понимаю зачем? Кардинал болен, король тоже, обоим осталось совсем немного, могли бы и подождать.

Я удивилась, неужели она не знает, что может измениться, окажись этот заговор успешным? Уже открыла рот, чтобы объяснить, но герцогиня сделала останавливающий жест:

– Потом.

Глаза блеснули любопытством:

– Как ваше настоящее имя?

– Анна дю Плесси. Я из Ньора.

Герцогиня чуть поморщилась:

– Надеюсь, вы быстро учитесь. Запоминайте: это о себе вы можете сказать «Анна дю Плесси», если о ком-то другом, например, я о вас, то только «госпожа дю Плесси». Вы не служанка и не простолюдинка, потому без имени, пожалуйста. В Париже и у слуг есть фамилии. А обращение по имени – признак фамильярности, это возможно только неофициально и только между хорошо знакомыми людьми.

– Благодарю, я запомнила.

– Главное – запоминайте титулы. Ошибетесь в имени – простят, посчитав просто глупой, ошибетесь в титуле – наживете врага. Если не помните, лучше сказать «госпожа» или «господин». Но даже при этом предпочтительней фамилию согласно титулу. Я маркиза де Комбале, но мне пожаловано герцогство и пэрство, потому лучше герцогиня д‘Эгийон. Если бы на моем месте был мужчина, можно проще: герцог Эгийонский. Без добавки вроде маркизы фамилию даже с «де» не произносить, де Комбале нельзя, маркиза де Комбале можно, вы поняли?