Максим Разумков - Закат Гейропы и России

• Название: Закат Гейропы и России
• Автор: Максим Разумков
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9955-0699-7

Мир сошел с ума. Запад катится в тартарары и тащит за собой Россию. Белая христианская цивилизация капитулирует перед нашествием варварских орд мигрантов и разгулом этнической преступности, засильем гомосексуальной и феминистской мафии, кощунством воинствующих безбожников и «бешеных вагин». Европа на глазах вырождается в Гейропу, повторяя судьбу Содома. Тотальная ДЕГЕНЕРАЦИЯ – только так можно охарактеризовать эту «либеральную» чуму, теперь докатившуюся и до России.

Кто стоит за этим заговором против человечества и оплачивает гей-парады, шабаши извращенцев и наезды на Церковь? Есть ли шанс остановить этот Марш Дегенератов, заткнув «мультикультурных» кликуш, «рукопожатных» иуд и продажных «борцов с экстремизмом»? И не пора ли России заявить: ПРОЩАЙ, НЕМЫТАЯ ГЕЙРОПА! – и вспомнить слова Дж. Оруэлла, автора самой страшной антиутопии XX века: «Во времена всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм!»

---

Но все же церковь ЛаВея являлась в те времена скорее диковинкой. Количество членов невелико, а соответственно не велико и влияние. В 60-х и 70-х ее расцвет еще не наступил, а в 80-х (во времена традиционалиста Рейгана) сатанисты даже подвергались критике на официальном уровне. Равно как со стороны гомосексуалистов к республиканской администрации начала 80-х имелись претензии, что правительство не спешит бросить все дела (это в пик «холодной войны»-то!) и с головой окунуться исключительно в проблемы зараженных СПИДом геев. Но у Рональда Рейгана, приверженца традиционных ценностей и консерватора, была иная миссия. Именно он должен был сокрушить Советский Союз, дабы открыть наконец дорогу трехглавой царице.

* * *

Западная Европа, как принято этот термин понимать, во времена «холодной войны» всегда старалась идти в фарватере своего заокеанского партнера. Разумеется, не так слепо и безоговорочно, как за своим «старшим братом» Советским Союзом шли страны – сателлиты социалистического блока. Но если мы окинем взглядом процессы, подобные тем, что обсуждали выше, то очень многое покажется удивительно схожим. Да вот хоть вторая волна феминизма, начавшаяся в Великобритании и Франции тотчас, как она началась в США. Или открытые выступления геев. В 1970-м несколько сотен демонстрантов вышли на Кристофер-стрит в Гринвич-Виллидж, что считается первым «прайдом» – «парадом гордости геев». А первая демонстрация геев в Лондоне прошла следом в том же 1970 году, и через год состоялась в Париже.

Но были и специфические отличия.

Европейские страны, в отличие от США, никогда не являлись «странами пришлых» – то есть странами иммигрантов. Это Америка – страна иммигрантов, но Англия – нет. И Франция – нет. И Испания, Италия, Германия, Австрия, Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия, Голландия, Бельгия и т. д. – тоже. И если Америка была вынуждена существовать и интеллектуально развиваться за счет притока иммигрантов, прежде всего, естественно, из европейских стран, с европейским уровнем культуры и интеллекта, то для самих европейских стран это вынужденной необходимостью не являлось. В Европе не могла возникнуть проблема расовой сегрегации. Население в абсолютном большинстве однородно, так откуда сегрегации взяться?

А из бывших колоний! Всем известно, что вплоть до Второй мировой войны, а в некоторых случаях и позже, многие европейские страны имели колонии за «дальними морями-океанами». И с распадом колониальных империй стали возникать идеи об ответственности: о «бремени белого человека» и о «моральном и материальном долге» перед получившими независимость народами. Вместе с тем, для обычного европейского обывателя, появилась «подслащенная пилюля»: Мы не можем их бросить на произвол судьбы, но и сами от этого поимеем выгоду. Пусть живут у нас в безопасности, выполняя при этом за нас всю грязную работу.

Ярчайший пример – Франция. Эта страна сейчас оказалась «впереди планеты всей». Отвлекаясь и забегая чуть вперед: именно Франция среди западных стран – главный кандидат на то, чтобы события, которые описаны в фантастической антиутопии Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери», стали вовсе не фантастикой и не вымыслом, а неотвратимым будущим. И трудно представить силу, могущую что-либо изменить. Более того, в случае попытки что-либо изменить небезызвестные слова помощника члена Совета Федерации России Дагира Хасавова (правда, сказанные о другой стране – о Москве и России): «Если нам будут мешать, мы зальем город кровью, здесь (в Москве. – М.Р.) будет мертвое озеро» – эти слова именно во Франции могут подтвердиться первыми. В случае попытки изменить или помешать – они Францию кровью этнических французов зальют.

Итак, Франция. С 1954 года по 1962-й длилась война за независимость Алжира от Франции. Война не игрушечная, а вполне жестокая. Со средневековыми пытками пленных солдат, с убийствами гражданского населения и актами этнического геноцида. Как в приморском городе Оране, например. В этом городе 85 % населения составляли европейцы. Сразу же после объявления независимости Алжира в город вошли вооруженные люди, устроившие массовую резню. Следом по всей стране был выдвинут лозунг «чемодан или гроб». Около миллиона европейцев бежали из Алжира. Но не только они. Во Францию устремились те, кто называл себя лоялистами – те, кто выступал на стороне метрополии. Их становилось все больше. А как отличишь? Сегодня он клянется, что всегда был за «Единую Францию», а быть может, вчера резал в Оране женщинам и детям горло, убивал французов с 16 лет и бегал по гор… по пустыням с автоматом? Так или иначе решили пускать. Пусть пока работают на грязных низкооплачиваемых работах, а там будет видно.

Кто-то резонно скажет: а что французы хотели? Нечего было лезть, колонии захватывать. За все приходится рано или поздно платить.

В принципе, трудно не согласиться с подобным мнением. Но в данном конкретном случае пример не совсем корректный. Почему? А потому что в 1830 году французские войска вторглись в Алжир по причине того, что Алжир являлся центром пиратства. Почти точь-в-точь, как современный Сомали. С той лишь разницей, что Сомали далеко от европейских берегов. И страдали от этого пиратства прежде всего французские корабли.

Итак, мы все-таки вправе провести аналогии в ситуации с иммиграционными процессами во второй половине XX века с США. Несмотря на изначально однородный этнический состав в европейских странах, аналогии и с иммиграционными процессами, когда в страну идет миграция иных, отличных этносов, так и аналогии религиозные. С приходом или новообразованием религий, альтернативных основной традиционной религии в стране. Правда, в европейском варианте, в отличие от США, это в большей степени касалось не новообразованных полусект, типа церкви Сатаны, а религий традиционных. Например, Ислама.

А та самая «подслащенная пилюля», которую обещали коренным жителям Европы, в первое время себя оправдывала. Обратимся снова к опыту Франции и беженцев из арабского Алжира и других стран Магриба (Северной Африки). Действительно – первая волна послевоенных иммигрантов на многое не претендовала. Бежавшие в метрополию от войны люди довольствовались мирным небом над головой и готовы были выполнять тяжелую или неблагодарную работу. К тому же малооплачиваемую, с точки зрения коренных жителей. Снова забегаю вперед, это очень скользкий момент. Катрин Витол де Венден, из парижской Школы политических наук, в своем докладе отметила, что в сознании современных французов укоренилась развращающая мысль – выполнять грязную работу может только мигрант. В период кризиса 2008 года существовали надежды, что французы, по причине увольнений и безработицы, вытеснят мигрантов из Азии и Африки с рынка низкооплачиваемого труда. Однако этого не произошло.

Возвращаясь к первому поколению иммигрантов, продолжим. Они не просто довольствовались малым, получая меньше французов, но и в быту были крайне замкнуты и дисциплинированны. Несмотря на то, что у многих из них имелось французское гражданство со времен алжирской войны, эти люди вели себя так, как и подобает гостям. Они не рвались захватывать ниши в бизнесе, не били себя кулаками в грудь, что являются «тожефранцузами» или «французиянами», размахивая паспортами граждан Французской Республики. Но вместе с тем, что удивительно, именно это первое поколение проявляло способность к адаптации в новой стране, а местами и к будущей ассимиляции. Их дети во французских школах смогли находить общий язык со своими сверстниками. Впрочем, это легко объяснимо. Из-за малочисленности дети мигрантов просто растворялись в школьной среде и ассимилироваться им волей-неволей приходилось.

Стоит добавить, что в 50-е и 60-е годы XX века во Францию продолжался приток иммигрантов и из других стран Европы – Португалии, Испании, Италии. Их адаптация, разумеется, проходила еще легче.

Так что – можно было уже торжествовать победу? Ставка на дешевую рабочую силу, которая не создаст ментальных и культурных неудобств по причине постепенной ассимиляции, себя оправдала? Ведь если стали заметны успехи с первым поколением и с первой послевоенной волной иммиграции, то дальше будет легче?

Все оказалось не так просто.

В 80-е во Франции началась так называемая «четвертая волна иммиграции». Мы с вами считаем со времен алжирской войны, поэтому давайте условно именовать эту волну «второй». Чтоб не запутаться. Итак, вторая волна:

Журнал «Эксперт» 2005:

«Четвертая волна, начавшаяся в середине 80-х, отличается от всех остальных изменившимся национальным составом иммигрантов, их целями и условиями жизни во Франции. В основном это уже африканцы (арабы и негры); они едут не столько работать, сколько жить во Франции; они едут в районы компактного проживания своих соплеменников – в ставшие уже арабскими пригороды французских городов.