Кристин Каст - Призванный

• Название: Призванный
• Автор: Кристин Каст
• Издательство: Олма медиа групп
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04858-3

Силы Тьмы и Света вновь готовы сойтись в непримиримой схватке за души вампиров и людей в Дом Ночи Талсы.

Зои Редберд вместе с верными друзьями, Хранителем Старком и бабушкой должна раскрыть тайну гибели своей матери в Ритуале Откровения и, наконец, узнать, какое отношение имеют к ней Неферет и Белый бык Тьмы.

Бессмертный Калона, отказавшись от своего сына и бывшего ворона-пересмешника Рефаима, тоскует и жаждет с ним встречи. Ему не известно, что Рефаим получил от Богини ночи Никс дар ненадолго становиться человеком.

В безопасности ли Зои, Верховная Жрица недолеток, среди тех, кто ее окружает? Готова ли любовь выдержать испытания, которым ее подвергает сама Тьма?

Девятая книга всемирного бестселлера «Дом ночи».

---

— Я не смог удержать их, — сказал Нисрок. — Рефаим мертв…

— Рефаим не мертв! — взорвался Калона, отчего Нисрок вздрогнул и склонил голову еще ниже. Крылатый Бессмертный замолчал и взял себя в руки, прежде чем продолжить. — Хотя лучше бы он умер!

— Отец?

— Он выбрал служение красной вампирской Жрице и ее Богине.

Стая пересмешников зашипела, словно он ударил их.

— Как так получилоссссь? — спросил Нисрок.

— Это все женщины и их уловки, — хмуро ответил Калона.

Он слишком хорошо знал, как легко стать жертвой женских чар. Его самого заманили в ловушку… Внезапно на него снизошло озарение, и Калона, вздрогнув, заговорил больше сам с собой, чем с сыном:

— Но действие их чар не длится долго! — Он покачал головой и почти улыбнулся. — И почему я раньше об этом не подумал? Рефаим устанет быть ручной птицей Красной, а когда это произойдет, он поймет, какую ошибку совершил, и что ответственен за нее не он один. Красная использовала его, отравила и обратила против меня. Но только на время! Когда она отвергнет его, а рано или поздно это произойдет, он покинет Дом Ночи и вернется ко мне… — Калона замолчал, быстро приняв решение: — Нисрок, возьми с собой двух братьев. Возвращайтесь в Дом Ночи. Следите. Будьте настороже. Не спускайте глаз с Рефаима и Красной. Когда представится возможность, поговорите с ним. Скажите, что пусть он и совершил ужасную ошибку и отвернулся от меня…

Калона замер, сжимая и разжимая челюсти, чувствуя досадную грусть и одиночество, которые как всегда нахлынули на него при мысли о выборе Рефаима.

Крылатый Бессмертный собрался с духом и продолжил наказывать Нисроку:

— Скажи Рефаиму, что хотя он и принял неверное решение, рядом со мной всегда найдется для него место, но он послужит мне лучше, если останется в Доме Ночи, даже решив его покинуть.

— Он выссслеживает! — прошипел Нисрок, и другие вороны-пересмешники разделили его восторг, хрипло закаркав.

— Так и есть, но пока он об этом не догадывается, — согласился Калона. А затем добавил: — Ты понял, Нисрок? Вы должны присматривать за ним. И стараться, чтобы никто, кроме Рефаима, вас не заметил.

— Не убивать вампиров?

— Нет, если они не угрожают вашей жизни. Тогда можете делать что хотите, но не сдавайтесь в плен и не убивайте ни одну из Верховных жриц, — медленно и отчетливо произнес Калона. — Неразумно лишний раз вызывать гнев Богини, а поэтому убивать Верховных жриц Никс не следует. — Он хмуро посмотрел на Нисрока, вспомнив о другом своем сыне, который не так давно едва не убил Зои Редберд, поплатившись за это собственной жизнью. — Ты понял меня, Нисрок?

— Да. Я все ему ссскажу. Сссмотреть за Рефаимом. Ссследить за ним.

— Летите и возвращайтесь прежде, чем небосвод окрасит заря. Летите высоко. Летите быстро. Летите тихо. Слейтесь с ночным ветром.

— Да, отец.

Калона огляделся, одобрительно кивнув при виде густой чащи, которую его дети выбрали для своих укрытий.

— Люди здесь бывают? — спросил он.

— Охотники, да и те больше не сссуются, — отозвался Нисрок.

Калона приподнял брови:

— Вы убили людей?

— Да, двоих. — Нисрок нахохлился, перебирая ногами от нетерпения. — Швырнули их на камни.

Он указал на просвет впереди, и Калона решил взглянуть на крутой склон хребта, над которым тянулись провода, несущие современному миру магию электричества. Люди очистили участки, окружающие высокие столбы, и вырубленная просека широкой лентой уходила за горизонт. На открытом пространстве отчетливо различались смертоносные зазубренные края огромных валунов оклахомского песчаника.

— Замечательно, — одобрил Бессмертный. — Походит на несчастный случай. Отличная работа. — Он повернулся лицом к поляне и столпившимся там воронам-пересмешникам, не сводившим с него глаз. — Вы выбрали хорошее место. Я хочу, чтобы здесь, со мной, были все мои дети. Нисрок, отправляйтесь втроем в Дом Ночи Талсы. Выполните мою просьбу. Остальные летите на запад. Призовите своих братьев — соберите их всех. Здесь мы будем ждать. Здесь мы будем следить. Здесь мы будем готовиться.

— Готовиться? К чему, отец? — спросил Нисрок, склонив голову набок.

Калона вспомнил о том, как пленили его тело, а душу вырвали и отправили в Потусторонний мир. Вспомнил, как по возвращении Неферет высекла его, поработила и обращалась с ним так, будто он был ее собственностью, обязанной исполнять ее приказы.

— Готовиться к уничтожению Неферет, — объявил он.

Рефаим

Все смотрели на него с недоверием. Рефаим это ненавидел, но понимал. Он был их врагом. Он убил одного из них. Он был монстром. И мог остаться монстром.

Когда начался третий урок, и профессор по имени Пентисилея прочитала отрывок из написанной вампиром Рэем Брэдбери книги «451 градус по Фаренгейту», а затем заговорила о важности свободы слова и мысли, Рефаим притворялся, что внимательно и с интересом слушает, а сам постоянно отвлекался. Ему хотелось слушать преподавателя и думать о том, что она называла «расшифровкой символизма», но его мысли занимало только превращение из человека в ворона.

Это было не только больно и страшно, но и захватывающе.

И он почти ничего не помнил из того, что происходило с ним после.

День в птичьем обличье оставлял у Рефаима лишь смутный образ и чувственный опыт.

Стиви Рей отправилась с ним из глубоких подземных туннелей к ближайшему к вокзалу дереву, тому самому, что не так давно послужило им защитой от палящего солнца.

— Возвращайся назад. Светает, — попросил он, ласково прикоснувшись к ее щеке.

— Я не хочу оставлять тебя, — не послушалась она, обнимая его и крепче прижимая к себе.

Он только на секунду позволил себе заключить ее в объятия, а затем нежно выбрался из кольца ее рук и решительно повел Стиви Рей под тенистые своды входа в подземелье.

— Спускайся вниз. Ты устала, и тебе нужно выспаться.

— Я посмотрю, пока ты… ну, ты понял…не превратишься в птицу.

Последнее слово она произнесла одними губами, будто, если не произносить его вслух, что-то изменится. Это, наверное, было глупо, но вызвало улыбку на губах Рефаима.

— Неважно, озвучиваешь ты предстоящее или нет. Это произойдет.

Стиви Рей вздохнула:

— Знаю. Но все равно не хочу оставлять тебя одного. — Она потянулась в отступающую ночь и взяла Рефаима за руку. — Я хочу, чтобы ты знал: я с тобой.

— Я не верю, что птица много знает о мире людей, — заметил он, потому что не знал, что еще сказать.

— Ты станешь не обычной птицей. Ты превратишься в ворона. А я не человек. Я вампир. Красный вампир. И, если я здесь не останусь, то как ты поймешь, куда возвращаться?

Рефаим услышал в ее голосе всхлип, от которого у него закололо сердце.

Он поцеловал ее ладонь.

— Клянусь, что всегда найду дорогу к тебе. — Он собрался осторожно подтолкнуть ее к входу, но внезапно его тело пронзила обжигающая боль.

Теперь, вспоминая об этом, Рефаим понимал, что ее следовало ожидать. Превращаться из человека в ворона было невыносимо больно. Но в его мире существовала Стиви Рей, и простая, но всеобъемлющая радость обнимать ее, целовать, прижимать к себе…

Он не станет думать о звере. И, по крайней мере, в следующий раз будет знать, чего ожидать.

Боль пронзила его. Он услышал, как Стиви Рей закричала вместе с ним. Последнее, что Рефаим ощутил в человеческом обличье — тревогу за нее. Последнее, что увидел — как она качает головой и плачет. Она потянулась к нему, когда его превращение в птицу завершилось. Рефаим вспомнил, как расправил крылья, словно потягиваясь после долгого заточения в клетке. В тюрьме. И полетел.

Он помнил полет.

На закате он очнулся, замерзший и обнаженный, под тем же деревом у старого вокзала. И едва натянул на себя одежду, аккуратной стопочкой дожидавшуюся его на табуретке, как Стиви Рей выскочила из подземелья.

Она сразу же, не колеблясь, бросилась в его объятия.

— С тобой все в порядке? Правда? Все нормально? — повторяла она, оглядывая Рефаима и ощупывая его руки, словно ища сломанные кости.

— Все хорошо, — заверил ее он, и только тогда понял, что она плачет.

Рефаим взял ее лицо в ладони и сказал: — Что случилось? Почему ты плачешь?

— Тебе было очень больно. Ты кричал так, будто тебя убивали.

— Нет, — солгал он. — Не очень. Просто неожиданно.

— Правда?

Он улыбнулся — как же ему нравилось улыбаться, — обнял ее, целуя светлые кудряшки, и произнес:

— Правда.

— Рефаим?

Рефаим вернулся в настоящее, услышав свое имя, произнесенное преподавателем.

— Да? — обычным вопросительным тоном ответил он.

Она не улыбалась ему, но и не делала замечаний и не издевалась. Просто сказала: