Лестер Дель Рей - Небо падает

• Название: Небо падает
• Автор: Лестер Дель Рей
• Жанр: Фэнтези

---

2

Судя по всему, ремонт его тела как-то не заладился. Дэйв постоянно бредил. Иногда умирал и чувствовал себя вселенной, давным-давно умершей тепловой смертью — проще говоря, весь смерзался от абсолютного холода; порой он забредал в фантастические миры — все, как на подбор, жуткие. И все время, даже находясь без сознания, отчаянно пытался не развалиться на части.

Просыпаясь, он всякий раз видел рядом с собой молодую медсестру. Как выяснилось, ее звали Нима. Обычно рядом с ней маячила осанистая фигура сира Перта. Иногда он замечал сатера Карфа или еще какого-нибудь старика, которые колдовали над своими странными аппаратами — правда, порой у них в руках были вроде бы обыкновенные шприцы и прочие медицинские причиндалы. Однажды он обнаружил на себе «железное легкое» — аппарат искусственного дыхания. Над его лицом витала какая-то паутинка.

Он потянулся было смахнуть ее, Нима удержала его руку.

— Не тревожь сильфа, — приказала она.

Еще один период полуосмысленности пришелся на момент, когда вокруг него воцарилась какая-то суматоха. Происходило что-то важное или опасное. Слипающимися глазами он созерцал, как некие люди торопливо сооружают вокруг его койки сеть. Тем временем в дверь, хлюпая и подтекая, билась какая-то склизкая, массивная тварь. Работники больницы явно были против нее бессильны. Слышались крики «Держи ундину!». Саламандра в груди Дэйва при каждом вопле твари забивалась все глубже и тихо блеяла.

Сатер Карф, игнорируя битву, нахохлился над каким-то предметом — кажется, то был тазик с водой. Похоже, он видел на его дне что-то увлекательное. Внезапно из его уст вырвался крик:

— Сыны Яйца! Их работа!

Он сунул руку в стоявшую подле жаровню, подцепил ладонью пламя и, что-то вереща, плюхнул это пламя в таз, на самое дно. Откуда-то издалека донесся грохот взрыва. Сатер Карф вынул из воды руки — абсолютно сухие. Ундина нежданно-негаданно попятилась. Саламандра в груди Дэйва вновь замурлыкала, и он опять впал в забытье.

Позднее, когда Нима кормила его с ложки, он попытался расспросить ее об этом происшествии, но медсестра лишь отмахнулась.

— Один санитар сболтнул, что ты здесь, — сказала она. — Но волноваться тут нечего. Мы послали двойника, чтобы запутать Сынов, а санитара приговорили к двадцати жизням под началом у строителя пирамид. Тьфу, какой же подлец мой брат! Как только у него совести хватает воевать с нами, когда небо падает?

Затем бред окончательно отступил, но Дэйва это как-то не утешало. Он пребывал в состоянии мрачной апатии и почти все время спал, точно боялся тратить свои скудные силы даже на размышления.

Теперь сир Перт почти не отходил от него. Очевидно, доктор волновался, хотя и старался это скрывать.

— Нам удалось добыть из блондина-гомункулуса немножко тестостерона, — сообщил он. — Это вас вмиг поставит на ноги. Не волнуйтесь, молодой человек, мы вас как-нибудь продержим в живом состоянии до смены Знака. — Впрочем, в его голосе слышались нотки неуверенности.

— Все читают заговоры во твое имя, — доложила Нима. — Вся планета возносит песнопения к небесам.

Смысла этого акта он не понял, но все равно порадовался. Целая планета надеется на его выздоровление! Он немного приободрился — пока не узнал, что песнопения были предписаны по закону и не имели ничего общего с благими пожеланиями.

Когда он очнулся в следующий раз, то вновь увидел «железное легкое». Собственно, его волокли к этому аппарату. Про себя он отметил отсутствие сильфа и тот факт, что у него не было особых проблем с дыханием.

У аппарата возились двое санитаров и еще какой-то мужчина в рясе врача. Каковы бы ни были их методы, он не сомневался, что здесь его стараются спасти изо всех сил.

Он попытался помочь им засунуть его в «легкое», и один из санитаров приветливо кивнул ему. Но Дэйв был все еще слишком слаб. Он поискал глазами Ниму, но та, верно, удалилась по каким-то другим делам — это бывало редко, но все же бывало. Он вздохнул, ужасно жалея об ее отсутствии. От нее было бы куда больше толку, чем от этих санитаров.

Человек в докторской рясе нервно обернулся к нему.

— Брось эти штучки! — приказал он.

Не успел Дэйв спросить, какие именно штучки он должен бросить, как в палату вбежала Нима. Увидев троих мужчин, она побледнела и, вскрикнув, выставила перед собой руку в оборонительном жесте.

Санитары набросились на нее. Один схватил девушку за плечи, другой зажал ей рукой рот. Нима отчаянно сопротивлялась, но что она могла сделать против мужчин?

Человек в докторской рясе решительно отпихнул «железное легкое» в сторону и запустил руку в складки своей одежды. Достал странный нож с двумя лезвиями. Повернувшись к Дэйву, занес нож над ним, целясь прямо в сердце.

— Час вылупления близок, — глухо произнес он. То был голос культурного человека, да и лицо у лжеврача было утонченное — Дэйв заметил это, хотя его взгляд был прикован к ужасному ножу. — Глупцы не способны уберечь скорлупу. Оттянуть миг Рождения мы им тоже не дадим. Ты был мертв, сын мандрагоры, и вновь станешь трупом. Но поскольку вся вина лежит на них, да не преследуют тебя дурные сны по ту сторону Леты!

Нож начал опускаться — но в этот миг Ниме удалось вырваться. Она выкрикнула что-то суровым, приказующим голосом. И вдруг из груди Дэйва выпрыгнула ярко пылающая саламандра, метя прямо в лицо убийце. Зверюшка сияла, словно кусочек солнечного ядра. Убийца отпрыгнул, торопливо делая пассы. Но было поздно. Саламандра налетела на него, всосалась в его тело, озарила изнутри. «Доктор» осел, задымился… и превратился в горстку пыли, которая медленно опала на ковер. Саламандра, развернувшись, направилась к остальным. Но на сей раз она выбрала не «санитаров», а Ниму. Девушка отчаянно пыталась что-то предпринять, ее лицо побелело, руки тряслись.

Внезапно на пороге палаты возник сатер Карф. Его рука взмыла в воздух, выделывая что-то вроде балетных па. С его уст слетели слова — целый поток шипящих и свистящих согласных, слишком быстрый, чтобы Дэйв мог что-то разобрать. Саламандра растерянно замерла и начала съеживаться. Сатер Карф развернулся. Его руки вновь зашевелились. Одна качнулась назад и затем вперед, точно бросая какой-то невидимый предмет. Сатер Карф повторил этот жест. После бросков оба «санитара» упали на пол, хватаясь за шею, и в тех местах, за которые они пытались держаться, образовались складки — полное впечатление, будто затягивалась незримая стальная удавка. Их глаза вывалились из орбит, лица посинели. Повинуясь еле заметным жестам сатера Карфа, к ним двинулась саламандра. Спустя миг от них не осталось и следа. Старик вздохнул. Его лицо собралось в морщины, выдававшие усталость и возраст. Затаив дыхание, он нагнулся к саламандре, приласкал ее, пока она не превратилась в кроткий тусклый огонек, и посадил назад на грудь Дэйва.

— Молодец, Нима, — утомленно произнес он. — Власть над саламандрой тебе пока не по силам, но с этой непредвиденной ситуацией ты справилась прекрасно. Я увидел их в воде, но чуть не опоздал. Проклятые фанатики! В наши дни — и вдруг такое мракобесие!

Он обернулся к Дэйву, чьи голосовые связки все еще не оправились от паралича, вызванного ужасной встречей с ножом.

— Не волнуйся, Дэйв Хэнсон. Отныне все сиры и сатеры будут защищать тебя средствами высшей и низшей магии. Завтра, если небо позволит, Знак сменится — а до тех пор мы закроем тебя щитом. Не для того мы вытащили тебя с того света, не для того мы тебя складывали атом к атому, электрон-призрак к призраку-электрону, чтобы позволить опять убить. Мы уж как-нибудь добьемся твоей окончательной реинкарнации! Даю слово.

— С того света? — за время долгой болезни Дэйв проникся равнодушием к своему прошлому, но теперь вновь заволновался. — Значит, меня убили? А не просто заморозили и перевезли сюда на машине времени?

Сатер Карф недоумевающе уставился на него:

— Машина времени? Ничего подобного. Трактор раздавил тебя, и ты был похоронен. Вот и все. Мы просто реинкарнировали тебя, собрав в кулак все наши магические ресурсы. Не посчитались ни с риском, ни с затратами, ведь небо падает…

Вздохнув, он вышел из палаты, а Дэйв вернулся в пучину своего бреда.

3

Когда он наутро проснулся, ни бреда, ни жара и в помине не было. Напротив, он чувствовал себя здоровым и бодрым. Сказать по чести, Дэйву Хэнсону в жизни еще не было так хорошо — даже в прошлой жизни.

Он пересмотрел свои выводы насчет бреда: вдруг и это ощущение — лишь галлюцинация? Но для галлюцинации оно было слишком подлинным. Словом, Дэйв решил, что выздоровел.

Правда, это противоречило всякой логике. Ночью он очнулся от мучительной боли и увидел, как Нима отчаянно распевает заклинания и делает пассы над его телом. Дэйв решил, что стоит на пороге своей второй смерти. Ему запомнился один момент, незадолго до полуночи, когда она замерла, точно лишившись всякой надежды. Но тут же, взяв себя в руки, приступила к какому-то ритуалу, хотя совершать его явно опасалась. После этого, насколько ему помнилось, боль утихла.