Грегуар Делакур - Шкатулка желаний

• Название: Шкатулка желаний
• Автор: Грегуар Делакур
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-72045-3

По-французски элегантный роман о том, как связаны богатство и счастье. У Жослин была обычная жизнь — лом, семья, собственный галантерейный магазинчик, подруги. Так бы все и шло, не свались однажды на Жо гигантский лотерейный выигрыш в 12 миллионов евро. Жо не бросилась скупать дизайнерские наряды и драгоценности, не стала дарить мужу сверкающие авто, не отправилась в роскошный круиз. Нет, она решила сначала составить список своих заветных желаний, припомнить то, о чем мечтала всю жизнь, но никогда не могла себе позволить. И пока лотерейный билет тихо себе лежал в старой растоптанной туфле, гармоничная, пусть и не брызжущая счастьем жизнь Жо постепенно разваливалась на куски. Иногда, чтобы понять простые истины, нужно подойти к самому краю пропасти…

«Шкатулка желаний» стала одним из самых больших французских бестселлеров. Только во Франции книга разошлась почти полумиллионным тиражом, она издана в 29 странах.

---

Кошмар какой. О чем я только думаю.

То, что со мной случилось, наводит ужас.

~~~

Мне назначена встреча в Булонь-Бийянкуре, это недалеко от Парижа. Там меня ждут в компании, которая занимается всеми нашими французскими лотереями.

В поезд я села рано утром, а мужу сказала, что должна встретиться с поставщиками текстильной фурнитуры, пуговиц, тканей и прочего галантерейного товара, — в общем, наврала с три короба. Вернусь, скорее всего, поздно, сказала я ему, не жди меня, в холодильнике есть куриные грудки и овощное рагу, разогрей себе и поешь.

Жо проводил меня до вокзала и рванул на завод, чтобы не опоздать к началу занятий.

Я ехала в поезде и думала…

Я думала о мечтах двойняшек, о разочаровании, которое обрушивается на них каждый пятничный вечер, когда падают шары с другими номерами, не с теми, которые они выбрали, не с их — задуманными, обдуманными, взвешенными номерами.

Я думала о «Золотых руках» — о своем сообществе в Интернете — и о пяти тысячах принцесс Аврор, мечтающих уколоть палец веретеном, чтобы потом их разбудили поцелуем.

Я думала о папиных шестиминутных циклах. О том, как все непрочно в нашей жизни. О том, чего деньгами никогда не исправишь.

Я думала о том, чего у мамы не было, но чего ей всегда так сильно хотелось и что я теперь запросто могла бы ей подарить, — и все-все-все она получила бы: и путешествие по Нилу, и жакет от Сен-Лорана, и сумку «Келли», и домработницу, и керамические коронки вместо ужасных золотых, портивших ее чудесную улыбку, и квартиру на улице Тентюрье, и вечер в Париже — с Мулен Руж и рестораном «Моллар», где, говорят, превосходные устрицы… и еще внуков. Она говорила, что бабушки — самые лучшие матери, мать ведь слишком занята тем, чтобы быть хорошей женой… Мне так же сильно не хватает мамы, как в тот день, когда она упала. Я не перестаю чувствовать холод ее отсутствия. Кому отдать восемнадцать миллионов пятьсот сорок семь тысяч триста один евро и двадцать восемь сантимов, чтобы мне вернули маму?

Я думала о себе: о том, какие огромные возможности у меня теперь появились, и о том, что мне ничего не хочется. Ничего из выставленного на продажу, ничего такого, что можно было бы получить в обмен на все золото мира.

Интересно, все ли в подобной ситуации думают так же?

В Булонь-Бийянкуре меня встретила очаровательная девушка.

А, так это вы с карточкой из Арраса!

Она оставляет меня в маленькой приемной, приносит журналы, чтобы не было скучно — ведь придется немного подождать, — предлагает выпить чаю или кофе… Спасибо, говорю я, с утра уже три чашки выпила, — и сразу же чувствую себя глупой и безнадежно провинциальной, вот именно, совершеннейшей провинциальной дурой.

Она уходит и вскоре возвращается за мной, ведет в кабинет некоего Эрве Менье. Тот встречает меня с распростертыми объятиями. Да уж, нагнали вы на нас страху, смеясь, признается он, ну ничего, вы наконец объявились, а это главное. Прошу вас, садитесь. Устраивайтесь поудобнее. Будьте как дома… «Как дома» мне предлагается чувствовать себя в просторном кабинете, где на полу толстый ковер, и я незаметно высвобождаю ногу из туфли на плоской подошве, поглаживаю пальцами ворс, погружаю в него ступню, из кондиционера дует приятный ветерок, за окнами видны другие офисные здания. Похоже на огромные картины, огромные картины Хоппера,[16] только черно-белые…

Именно здесь, в этом кабинете, начинается путь к новой жизни. Здесь, сидя напротив письменного стола Эрве Менье, люди получают чудодейственное средство. Здесь им дают талисман, который способен полностью изменить жизнь.

Грааль.

Банковский чек.

Чек на 18 547 301 евро и 28 сантимов.

Чек, выписанный не на чье-нибудь имя, а на твое собственное — на имя Жослин Гербетт.

Менье просит меня показать выигрышный билет и мое удостоверение личности. Пристально то и другое изучает, разве что на зуб не пробует. Куда-то звонит. После короткого телефонного разговора сообщает, что чек будет готов через пару минут, а пока не хотите ли кофе? У нас полный ассортимент капсул «Неспрессо». На этот раз я ничего не отвечаю на предложение. Что ж, не хотите — как хотите, а лично я подсел на «Ливанто», доверительно сообщает Менье, он, видите ли, такой маслянистый, у него такой… м-м… нежный, бархатистый вкус, ну ладно, пока что, спохватившись, перебивает он сам себя, я хотел бы познакомить вас с коллегой. Собственно говоря, вы обязательно должны с ним поговорить.

Оказалось, под «коллегой» он имел в виду психолога. А я и не знала, что обладание восемнадцатью с половиной миллионами евро — болезнь, психическое расстройство. Но от каких бы то ни было комментариев воздержалась.

Психологом у них, как оказалось, работает женщина, похожая на актрису Эмманюэль Беар. Она тоже сделала себе губы, взяв за образец клюв Дейзи Дак;[17] мой Жо говорит про них: ну уж до того накачанные, что только прикуси — тут же лопнут. Дейзи Дак затянута в черный костюм, выгодно подчеркивающий фигуру (удачно перекроенную пластическими хирургами), она подает мне костлявую руку и обещает надолго меня не задерживать. А потом минут сорок, не меньше, объясняет, что случившееся со мной, конечно, величайшая удача, но вместе с тем и величайшее несчастье. Да, я богата, могу купить себе все, что хочу, могу делать подарки. Это, разумеется, плюс. А минус? Теперь, когда у меня появились деньги, меня внезапно начнут любить, и потому я должна быть особенно внимательной, осторожной и недоверчивой.

Стоит вам разбогатеть, говорит психологиня, и сразу окажется, что вас прямо-таки обожают люди, которых вы даже и не знаете. Вот увидите! Вам станут делать предложения руки и сердца. Вам будут посвящать стихи и адресовать любовные письма. Между прочим, и злобные, полные ненависти письма вы тоже будете получать… Но в основном у вас будут просить денег.

К вам обратятся с просьбой оплатить лечение маленькой девочки, которую, как и вас, зовут Жослин, и она больна лейкемией…

Вам пришлют фотографии несчастной замученной собачки, сопроводив их предложением сделаться ее спасительницей и покровительницей, а в награду пообещают назвать вашим именем собачий приют или собачий же конкурс красоты, украсить вашим именем пакеты и банки с собачьим кормом…

От мамы ребенка, страдающего миопатией,[18] вы получите видеоролик с душераздирающими кадрами: вот посмотрите, как мой малыш падает на лестнице и ударяется головой о стену! Разве можно не откликнуться на ее просьбу, ей так нужны деньги на то, чтобы установить лифт в ее доме…

Любящая дочь сопроводит фотографии старушки, которая пускает слюни и ходит под себя, горестной и слезливой мольбой: ей совершенно необходимы средства на то, чтобы нанять мамуле сиделку. Более того, к письму она заботливо приложит бланк: заполните, подпишите — и пожертвованную вами сумму вычтут из ваших налогов…

Неизвестная вам мадам Гербетт из Пуант-а-Питра[19] вдруг окажется вашей близкой родственницей и стребует с вас денег на билет в Аррас (надо же вам наконец-то встретиться), затем — на покупку квартиры (не пристало ведь вашей кузине жить в тесноте!), а потом — за возможность попасть без очереди на прием к ее другу-целителю, способному избавить вас от лишних килограммов…

Не говоря уж о банкирах, которые сразу же начнут рассыпаться в любезностях и истекать медом: мадам Гербетт то, мадам Гербетт се, у меня вложения не облагаются налогом, инвестируйте в заморские владения… Закон Мальро…[20] Винный погреб… Золото и драгоценные камни… Вот только они не станут говорить с вами о налогах. О налоговой системе. О налоговом контроле. И уж конечно — о собственных издержках.

Я понимаю, о чем идет речь. Нет, обладание восемнадцатью миллионами евро — это не болезнь, вернее, это не моя болезнь. Это болезнь тех, кому выигрыша не досталось, это их собственные страхи, которые они пытаются привить мне, впрыснуть, как вакцину. И вот тут я возражаю. Есть же все-таки люди, сумевшие это пережить, правда? Я выиграла только восемнадцать миллионов. А как же те, кто выиграл сто, пятьдесят или хотя бы тридцать? Они же все это выдержали? Вот именно, об этом я и говорю, с загадочным видом отвечает психолог, вот именно… И тогда, только тогда я соглашаюсь на чашечку кофе. Как его — «Ливато», кажется… или, может быть, «Ливатино»? Во всяком случае, что-то в этом роде, знаете, такой маслянистый, с нежным, бархатистым вкусом… Да, с сахаром, спасибо. А она продолжает: случилось очень много самоубийств. Случилось много, очень много депрессий, разводов, драм… А какая разгоралась порой ненависть, чего только мы не навидались… Ножевые ранения. Удары, нанесенные головкой душа. Ожоги от бытового газа. Распавшиеся, разрушенные семьи. Лживые невестки и спившиеся зятья. Контракты с наемными убийцами, да-да, как в плохих фильмах. Я знала человека, который пообещал полторы тысячи евро тому, кто уберет его жену, говорит психологиня, тому, кто убьет ее, — жена выиграла без малого семьдесят тысяч евро. И знала зятя, который отрезал теще фаланги двух пальцев, выпытывая код ее банковской карточки. Я видела поддельные подписи и подделки почерка. Деньги лишают рассудка, мадам Гербетт, деньги — мотив четырех преступлений из пяти. Причина каждой второй депрессии…