Михаил Николаев - Телохранители

• Название: Телохранители
• Автор: Михаил Николаев
• Жанр: Прочая старинная литература

Середина XXII века. Человечество вышло в Космос, вступило в Галактическое сообщество. Каков он, этот бесконечный многогранный мир, по каким законам живёт, что мы принесём в него и что получим взамен? Готовы ли мы к этому? Героев романа ждут головокружительные, смертельно опасные приключения, сильные, безжалостные противники, почти непреодолимые препятствия. Но рядом всегда будет плечо напарника. И нет ничего страшного в том, что напарник — не человек.

---

Дальше всё посыпалось как доминошные кости. Неприятности следовали одна за другой. Сначала из дома выскочил русский, схватил гарпун и принялся с огромной скоростью крутить его над головой, выписывая чудовищные восьмёрки, которые сливались в единый сверкающий диск. Я ведь своими глазами видел, как арбалетный болт пробил ему грудь. После такого не выживают. У него что, десять жизней?

Я дал команду бросать в окна бутылки с горючей смесью. Русские называют их коктейлями Молотова. Неужели они это пьют? Так вот, ни одна из бутылок в окно не влетела! Нет, они попадали, но какая-то невидимая сила отбрасывала их в сторону. Пламя полыхнуло знатное, с чёрным дымом и копотью, но не внутри, а снаружи! Дом каменный и гореть будет долго.

Тут на газонах включились какие-то установки, по всей видимости, дождевальные. Только гнали они не воду, а белёсую жидкость, которая моментально превращалась в белый дым. Потянуло холодом. Несколько секунд и пламя, ещё только что жадно лизавшее стены дома, опало и погасло.

В этот момент всё и началось. Сначала оранжевый карлик, исполняющий роль местного светила, вдруг скрылся за тучами, плотно обложившими весь небосвод. Стало холодно. А потом со стороны дома раздалось мерзкое шипение, настолько громкое, что перекрыло гомон и крики дерущихся людей. Я посмотрел в сторону дома и почувствовал, как волосы у меня на голове встают дыбом.

— Шайтан, — воскликнул тонкий испуганный женский голос у меня над ухом.

— Шайтан! — прошелестело по толпе.

— Шайтан!!! — в едином порыве вскричали сотни и сотни глоток.

Это шипел кот. Огромный, со зловещей раззявленной пастью, наполненной острыми белыми клыками, с всклокоченной шерстью и стоящим дыбом хвостом. Он стоял, выгнув спину на мощных, толстых как колонны чуть согнутых лапах, и рос, рос, рос. Сначала он был размером с быка, потом с носорога, и вот он уже стал выше двухэтажного здания. В красных светящихся глазах мелькали отблески адского огня. От них исходила такая мощная волна злобы, что хотелось выть. Я испытывал не просто иррациональный страх. Это был леденящий кровь ужас, от которого шевелились волосы на голове и дрожали поджилки. Он подавлял волю, изгонял весь человеческий опыт, накопленный за тысячелетия развития цивилизации, на задворки сознания и давал полную инстинктам. А инстинкт требовал одного — бежать.

Первыми, с истошными воплями бросились наутёк женщины. Вслед за ними устремились мужчины. Я тоже хотел убежать. И убежал бы без оглядки. Но меня неожиданно подхватили под руки две очень крупные и сильные женщины, а третья впечатала кулак прямо в солнечное сплетение. Силясь вздохнуть, я согнулся в три погибели, буквально повиснув на их руках. Ох, какие же у них крупные волосатые руки. Волосатые?! Так ведь это и не женщины вовсе, а переодетые в женскую одежду мужчины! Ну, я попал!

Иннокентий

Когда Сергей открывал дверь, я проскочил в дом между его ногами и сразу устремился на чердак. Там меня уже ждал оператор с киностудии, со своими приборами. Я вскочил на стол, придвинутый к небольшому окошку, чтобы видеть обстановку на улице. Непосредственно перед мордой у меня стоял микрофон, а вокруг роились какие-то механические насекомые, размером с муху. Их было чрезвычайно много, наверное, сотни. От них шло какое-то излучение, вызывающее в голове лёгкое покалывание. Это было непривычно, но вполне терпимо. Оператор колдовал над своим пультом, вводя дополнительные спецэффекты. Уловив момент, когда Сергей бросил взгляд на окно, я призывно муркнул оператору, и мы начали трансляцию.

Шипел я знатно. При этом шерсть вздыбилась рефлекторно, мне даже не потребовалось затрачивать на это усилий. Я хорошо запомнил эмоции толпы перед выстрелами арбалетчиков и сейчас транслировал их с такой силой, на которую только был способен.

Мне потом демонстрировали эту запись. Я был неподражаем! Может в дальнейшем, на старости лет, пойти в голо сниматься?

Сергей

— Всё, — бросил я в пространство, стягивая бронежилет, — на сегодня всё кончилось. Оцепление можно распускать по домам.

— Что, всех распускать? — уточнил Матти, пытаясь встать с дивана, — я помощника своего вызвал.

— Сидите, пожалуйста, — остановил его я. — Парочку на крыльце, для гарантии, можно оставить. Но это мы с Вашим помощником решим. А Вам срочно в ререгенерационную ванну надо. Флаер вызвали?

— Ещё нет.

— Ну, так вызывайте быстрее. Они концы арбалетных болтов в экскрементах вымазали. Представляете, что у Вас в крови сейчас творится?

Матти отвлёкся на минуту, выдал ценные указания и вернулся к расспросам:

— Как там всё прошло?

— Достаточно спокойно. Ваши отпускники здорово выручили. При их наличии шансов у нападавших практически не было. Жидкий азот всё погасил мгновенно. Он ведь не столько кислород отсекает, сколько охлаждает всё ниже точки воспламенения. А вот цветнику вашему, Унельма — конец пришёл. Сначала горящий бензин, потом жидкий азот. Это уже критично. Придётся всё по новой растить.

— Главное, чтобы было кому растить, — подчеркнул Матти. — Так чем всё закончилось?

— А закончилось всё явлением Иннокентия народу. Голограмма получилась мощнейшая. Мне самому жутко стало. А остальное вы слышали.

— Это уже не совсем голограмма, — включилась в разговор Унельма. — Там степень вещественности за 18 процентов зашкаливает. И действие происходит в динамике, в реальном масштабе времени. Но вот волна ненависти, которую даже мы тут почувствовали — это что? Наше оборудование такого выдавать пока не может. Мы вашему коту обычный микрофон дали и через наружные динамики вывели сигнал на улицу. Непонятный эффект.

— Всё тут как раз понятно. Это им Кеша их же собственные эмоции назад вернул. Чуть-чуть усилив.

— Разве такое возможно?

— Не знаю насчёт других, но раз Иннокентий может, значит — возможно.

— А куда все нападавшие делись? — снова включился в разговор Матти.

— Мужчины в разные стороны прыснули, а женщины дунули целенаправленно к портальному комплексу. Сколько у вас там входных мембран?

— Для людей 70. И ещё две большие транспортные.

— Ну, тогда большой давки не будет. Подозреваю, что бегают они с разной скоростью. А вот комплекс у вас больно маленький. У нас в Новосибирске тысяча двести индивидуальных мембран и больше сотни транспортных.

— Что вы хотите? В Новосибирске Большой континентальный портальный комплекс, а у нас тут острова. Нам и такого за глаза хватает.

— А когда урожай отгружаете?

— Без проблем. Ставим контейнер на транспортёр, Циклоперид даёт отмашку, вжик, и он уже на той стороне. А из возвратной мембраны в это время порожняк выскакивает.

— А если не пропустит?

— На моей памяти такого не было. Какая у нас контрабанда?

На улице приземлился госпитальный флаер. Матти пытался встать на ноги, но его, не слушая возражений, быстро уложили на носилки. Я вышел следом, чтобы пояснить врачу особенности ранения и донести до него информацию о том, что именно я вводил раненому. Как раз к этому моменту успел помощник нашего полковника. Матти представил нас друг другу, получил в ответ пожелания быстрее выздоравливать и отбыл лечиться.

Ветер меж тем, усиливался. Что интересно, порывов не было вообще. Он дул ровно, словно был искусственно отрегулирован и настроен на определённую скорость. Я раньше подобное встречал только в аэродинамической трубе.

Помощник руководителя департамента оказался моим ровесником в звании капитана. Звали его Антеро, а когда он сказал, что его фамилия Корхонен, я долго смеялся. Увидев его недоумение, пояснил, что моя фамилия — Петров. Теперь рассмеялся он. Дело в том, что фамилия Корхонен, в Финляндии так же широко распространена, как Петров в Союзе Российских Государств. Обе на втором месте.

Войдя, я представил Антеро и Иннокентия друг другу. То, как они знакомились, меня сначала несказанно удивило. Антеро, неожиданно для меня, подставил руки ладонями вверх, а Иннокентий тут же запрыгнул на них, потёрся об его щёку и заглянул в глаза. Потом невозмутимо устроился на его левой руке, и подставил шею для чесания. Это было нечто! И тогда я понял, в чём причина. Корхонен вовсе не был глухим (фамилия Корхонен происходит от «Корхо» — глухой). Он был одним из нас. Эмпатом. И, судя по всему, мог не только слышать, но и транслировать эмоции.

Котяра, в отличие от меня, его раскусил сразу. Мы с Антеро переглянулись, я кивнул ему на диван и мы уселись таким образом, чтобы могли чесать Иннокентия одновременно.

Капитан объяснил причины своей задержки. Арбалетчиков взяли всех троих. У них получилось сделать только по одному выстрелу. Перезарядить оружие уже не дали. Главаря тоже повязали. Разведчики. Немножко помяли, но не существенно. Вот его потрошением капитан и занимался в тот момент, когда его вызвали к нам.