Андрей Бондаренко - Ремарк и оригами

• Название: Ремарк и оригами
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Детектив

Существует расхожее мнение, что раскрывать преступления, совершённые маньяками, не так, уж, и сложно, ибо разгадка, как правило, всегда лежит на поверхности. В этом утверждении, безусловно, есть здравое зерно. Но что делать, если таких «поверхностей» много? Как не запутаться в них? Как определить ту — единственно-верную и нужную? А ещё на этом Свете, говорят, существует Любовь. Впрочем, не стоит о ней много говорить. Любовь, она или есть. Или же её нет…

---

Неожиданно запиликал домофон.

— Гав?

— Пока не знаю, — Роберт, покинув плюшевый диван, прошёл в прихожую, нажал указательным пальцем на белую кнопку, вмонтированную в серую пластиковую панель, и поинтересовался: — Кого там черти принесли?

— Это я, сеньор. Санти, консьерж, — зачастил — через наклонные прорези в панели — молодой смущённый голос с ярко выраженным испанским акцентом. — Извините, сеньор Ремарк, что побеспокоил. Виноват. Вы же с работы. Наверное, устали. Но…

— Говори, Санти, толком. Что случилось?

— Убийство, сеньор.

— Где — убийство?

— В нашем доме. Там такое, такое. Говорят, что всё кровью залито. Всё-всё-всё…

— Отставить, — разозлился Роберт. — Помолчи-ка, морда мексиканская, секунд пять-семь…. А теперь докладывай — что, как, почему и зачем.

— Э-э-э…. Я не знаю, честное слово, зачем и почему. Извините, сеньор…

— Отставить. На каком этаже убили? И, собственно, кого? Отвечай чётко и по делу.

— На седьмом. Толстого сеньора, э-э-э, Смит…. Смит…

— Смит-Осборна?

— Ага, его самого, — облегчённо вздохнул консьерж. — Такой милый и вежливый толстячок. Некоторые жильцы нашего дома так его и величали за глаза — «мистер Толстяк»…. А ещё, говорят, что и его дочку зарезали. Рыженькую сеньориту Джуди. Жалко. Симпатичная была. Очень…

— Кто говорит?

— Сеньора Заубер, соседка синьора Смит…, соседка покойного мистера Толстяка. Это она мне позвонила и сообщила.

— Полицию уже вызвал?

— Нет, сеньор Ремарк. Я решил сперва вам доложить. Как…м-м-м, как главному…

— Ну-ну, — усмехнулся Роберт. — Льстец смуглолицый…. Значит так. Немедленно вызывай окружную полицию. Да и про медиков-докторов не забудь. Всё, конец связи. Роджер.

Первым делом, Роберт переоделся, выбрав для такого случая неброский тёмный костюм. Как же иначе? Убийство — штука официальная, требующая к себе элементарного уважения. Поэтому и выглядеть надо было — соответствующим образом.

После этого он, пожелав Рою не скучать и вести себя достойно, покинул квартиру, вызвал лифт и нажал на кнопку с цифрой «7». Дверцы плавно и совершенно бесшумно закрылись, и лифт, печально вздыхая, начал подниматься.

— Как там высказался романтичный Санти? — пробормотал Роберт. — Мол, милый и вежливый толстячок? Однако…. Мистер Томас Смит-Осборн, на мой частный взгляд, больше напоминал своим внешним видом не в меру откормленного борова. Или такого же откормленного бегемота. На выбор. Кому что больше нравится…

Дверцы разошлись в разные стороны, и он вышел из лифта. На просторной лестничной площадке располагались — на приличном расстоянии друг от друга — три квартирных двери. И возле одной из них, украшенной табличкой «25» и слегка приоткрытой, нервно переминались с ноги на ногу двое: низенькая пышнотелая дама бальзаковского возраста в цветастом шёлковом халате и высокий костистый мужчина в чёрных брюках и светло-синей футболке.

«Здоровенький такой мужичок», — машинально отметил про себя Роберт. — «Мускулистый и жилистый. Уже явно за пятьдесят, а выглядит отменно. Дай Бог каждому — в эти-то почтенные годы…. Лицо загорелое, морщинистое и волевое, с массивной «лошадиной» челюстью. Глаза характерные — тёмные и властные, с ярко выраженной «льдинкой»…. И, тем не менее, дяденька нервничает. Вон, как пальцы рук, переплетаясь, заметно подрагивают. Достойный, короче говоря, претендент на роль убийцы…».

— Инспектор Ремарк! — обрадовалась дама в халате. — Ну, наконец-то! А у нас тут такое творится! Такое…

— Успокойтесь, милая миссис Заубер, — посоветовал Роберт. — Сейчас во всём разберёмся, — вопросительно посмотрел на костистого мужчину: — А вы, мистер, собственно, кто?

— Майкл Поспишил. Друг…э-э-э, покойного Томаса. Проживаю в соседнем доме. Надумал зайти в гости. Примерно четыре минуты назад вышел из лифта. А тут — женщина причитает. Попытался её успокоить…. Я, кстати, врач.

— Согласен, очень кстати. Уже заглядывали в квартиру Смит-Осборнов?

— Нет. Признаться, хотел. Но…

— Я не пустила, — манерно поджав узкие губы, сообщила миссис Заубер. — Не положено — без представителей закона. Да и причитать я не умею.

— А если там есть живые? — зло прищурился Поспишил. — И им необходима экстренная помощь?

— Вот, ещё! — возмущённо фыркнула почтенная дама. — Я, что же, не смогу отличить нормальных людей от покойников? У мистера Толстяка…. То есть, у старика Томаса, лицо — синюшное-синюшное. И глаза открытые и неподвижные. Ресницы совсем не моргают…. А вертихвостка Джуди — вообще. Вся-вся в кровищи, и чёрная рукоятка кинжала торчит, — ткнула наманикюриным пальчиком в солидную левую окружность собственной груди.

— Нельзя показывать на себе, — пожурил Роберт. — Беду накликать — раз плюнуть.

— Ой, правда? Без шуток? А я и не знала. Прости меня, Господи, больше никогда не буду…. Рассказать вам, старший инспектор, как оно всё было?

— Конечно. Только, пожалуйста, поподробней.

— А нет никаких особых подробностей. Всё случилось очень просто и буднично. Сижу это я в своём любимом кресле, смотрю телевизор. Никого не трогаю. Вечерние новости передавали по Шестому каналу. И, вдруг, за стеной…. Там, как раз, и располагается гостиная этих богатеев Смит-Осборнов. Причём, как легко определить по долетающим звукам, с настоящим караоке и домашним кинотеатром. Это малышка Джуди, позабыв про совесть и стыд, регулярно развлекается со своими приятелями-шалопаями. То есть, развлекалась. Извините…. Продолжаю. И, вдруг, за стеной страшно загремело и загрохотало. Ну, словно бы огромный книжный шкаф, забитый под самую завязку тяжелеными фолиантами, грохнулся на пол. У меня в буфете даже вся посуда жалобно задребезжала, а ещё и портрет Алена Делона (в молодые годы), упал с трюмо…. Ну, думаю, так не пойдёт. Надо обязательно разобраться с мистером Толстяком. Сколько же можно терпеть все эти шумные безобразия? Выхожу, значит, на лестничную площадку, а дверь в соседнюю квартиру приоткрыта. Зашла, конечно, к Смит-Озборнам. Зашла и увидела…. Трупы увидела. Ещё перепархивающие бумажные самолётики…. Вернулась на лестничную площадку. Санти позвонила и стала охранять место преступления от посторонних. Вот, например, от таких, как этот подозрительный тип с мерзкой лошадиной физиономией.

— Кха-кха-кха, — возмущённо закашлялся Поспишил. — Ну, знаете ли…. А о каких бумажных самолётиках вы, мадам, толкуете?

— О каких надо, мужлан неотёсанный, о тех и толкую. Сперва, господин Лошадник, выучи наипростейшие правила вежливости, а уже после этого и обращайся с вопросами к приличным женщинам…

— Отставить, — велел Роберт. — Прекращайте, господа и дамы, дурацкую пикировку…. Значит, так. Вы, миссис Заубер, оставайтесь здесь: бессовестных зевак отгоняйте прочь, а также встречайте представителей полиции и медицины. А мы с доктором…. Кстати, господин Лош…. Извините, уважаемый. Короче говоря, а у вас при себе имеются какие-либо документы? Удостоверение личности, например? Или же водительские права?

— Пропуск на работу подойдёт? Он с фотографией.

— Давайте…. Эге, американский широкопрофильный медицинский холдинг с мировым именем. Главный анестезиолог. Внушает…. Пойдёмте, док, взглянем — что там и как.

— Из холла сразу поворачивайте в правый коридор, — любезно подсказала скандальная дамочка. — Там она и будет, шикарная гостиная.

— Спасибо за важную информацию, миссис Заубер. А также за бесценную помощь, оказанную следствию. Вы — кладезь самых разнообразных талантов и достоинств…. Доктор, за мной. И давай-ка перейдём на нормальное общение, безо всяких там официальных сюсюканий и аристократических экивоков…

В просторном, почти квадратном холле, благодаря включённой пятирожковой люстре, было очень светло.

— Ой, ч-что это? — хриплым и чуть подрагивающим голосом спросил Поспишил. — Почему они…ш-ш-шевелятся?

— Кажется, японские бумажные журавлики, — невозмутимо пожав плечами, сообщил Роберт. — Десятка два с половиной. Сложены из разноцветных бумажных листов и беспорядочно разбросаны по эвкалиптовому паркету. Совершенно, на мой частный взгляд, ничего страшного…. Почему они шевелятся? А иногда даже, отрываясь от пола на несколько сантиметров, перемещаются с одного места на другое? Так бумага-то очень тонкая и почти невесомая, а по квартире сквозняки гуляют…. Ладно, господин эскулап, поворачиваем в правый коридорчик. Только осторожней шагай, чтобы хрупких бумажных птичек не передавить…

Через несколько секунд они оказались в гостиной Смит-Осборнов.

«Солидное и богато-обставленное помещение», — мысленно прокомментировал увиденное Роберт. — «Элегантная стильная мебель. Наборной паркет ценных пород дерева. Картины в позолоченных рамах на стенах. И с профессиональным караоке миссис Заубер не ошиблась. И с навороченным домашним кинотеатром…. Теперь по делу. Возле широкого дивана, облицованного дорогой тёмно-кремовой кожей, лежит рыжеволосая женщина в летнем сарафане. Подол слегка задрался, обнажив смуглые коленки. Из груди торчит чёрная рукоятка ножа. Одежда, руки и плечи испачканы в крови. Да и на полу хватает бесформенных красно-бурых луж. А ещё и бумажных японских журавликов — и на диване, и на мёртвом теле, и в кровавых лужицах…. Это мисс Джуди? Не стоит, пожалуй, торопиться с выводами — лицо полностью закрыто густыми волосами…. Теперь о мистере Толстяке. Да, цвет лица — характерно-синюшный. И никаких ран на теле не наблюдается. Может, у него — просто-напросто — инфаркт приключился? Ага, брелок с ключами зажат в кулаке правой руки. Навевает…».