Ирина Стражева - Со скоростью "Хикари"

• Название: Со скоростью "Хикари"
• Автор: Ирина Стражева
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1990
• ISBN: 5-02-017019-4

В книге освещена деятельность Общества японо-советского сотрудничества, описаны встречи с японскими активистами этого общества и работниками ряда предприятий. Рассказывается об особенностях жизни японцев, их нравах, традициях, праздниках.

---

— Хотите прочесть воспоминания историков о старой дороге Токайдо? Здесь всего одна страничка.

Читаю: «Мостов через реки было построено много, но они были не везде, поэтому часто надо было переплывать реки на лодках или переходить вброд… По всей дороге были заставы и посты полиции, которая подчинялась власти Эдо… Конечно, духовенство тоже интересовалось такой многолюдной дорогой. На трудных участках дороги строились молельни, ставились священные камни, идолы, сооружались храмы… Особенно интересным было путешествие даймё. Число свиты было от 100 человек до нескольких тысяч. Впереди шли слуги, высоко поднимая ноги…».

Рассказывается в справочнике и о станциях, состоявших из небольшой конторы с садиком, помещения для носильщиков, складов для вещей, конюшен. Были на тракте построены гостиницы, чайные домики. Стояли тут же и столбы, на которых вывешивались объявления властей, сообщалось о знатных приезжих.

И еще любопытная подробность: прохожие уступали дорогу скороходам, которые бежали парами и несли почту. Была тогда и такая профессия — скороход.

Старой дороги Токайдо, соединявшей Эдо и Киото, нет. Но память о ней сохранилась благодаря художникам того времени. Так, Утагава Хиросигэ в 1834 г. выпустил серию «Пятьдесят три станции Токайдо», принесшую ему широкую известность. «Лодки у отмели», «Станция Мисима», «Станция Соно»… Одна из лучших гравюр — «Снегопад. Станция Камбара».

«Глубокий, мягкий, пушистый снег окутал землю, маленькую деревушку, одиноко бредущих путников. Все замерло, застыло в тишине ночи. Горизонт закрыт грядами гор, крышами строений, черной полосой ночного неба»{52}.

«Хикари» набирает скорость. За окном мелькают домики, крохотные садики, огороды. На десятки километров протянулись многоэтажные корпуса мощнейших японских предприятий. И на всем пути реклама, кричащая о том, что в Японии есть такие фирмы, как «Мицубиси», «Хитати», «Сони», «Шарп»… И кажется, что вместе с «Хикари» с огромной скоростью по рельсам бежит вся страна.

Знакомство с «Кабуки»

В Токио мы вернулись в середине дня.

— Вечером идем в «Кабуки», — напомнила Эрико-сан. — Если вы не очень устали от поездки, то до начала спектакля можно погулять по городу и посмотреть, правда издали, на императорский дворец.

И ближе к вечеру мы пошли в Кадзимати. Это центр города.

Императорский дворец окружает зеленый массив, и лишь сквозь листву деревьев просвечивает позолота вогнутых крыш. Здесь живет император (охорибата, т. е. «благородная особа, живущая во дворце через ров»).

Территория парка с расположенным в ней дворцом чем-то напоминает остров, соединяющийся с японской столицей лишь мостом, переброшенным через ров.

Гуляем по Токио. На улицах чисто. Жители столицы знают, что за окурок и брошенный мусор взимается немалый денежный штраф.

Идем мимо многоэтажного здания. Здесь проводятся ремонтные работы. На всю громаду наброшен полупрозрачный полиэтиленовый колпак. Прохожие могут спокойно идти по тротуару, не беспокоясь, что на их одежде останутся следы краски или штукатурки.

Светофоры мигают зелеными, красными предупреждающими сигналами. На перекрестках, где светофоров нет, установлены ящики. В них лежат флажки. Если пешеход очень торопится или если идет инвалид, то, взяв в руку флажок, он может безбоязненно переходить улицу. Водители автомобилей обязательно пропустят его.

В городе много торговых автоматов. Эти «механические продавцы» торгуют сигаретами, чулками, носовыми платками, прохладительными и алкогольными напитками, сувенирами. Они могут предложить на выбор сорт кофе, выдать нужное количество молока и сахара. Надо только нажать соответствующие кнопки.

В жизнь страны прочно вошла компьютерная техника. Подтверждающих примеров можно привести множество. Так, в печати сообщалось, что японская компания «Атэна систем», занимающаяся разработкой математических средств обеспечения цифровых компьютеров, разработала оригинальное устройство. Оно может помочь клиенту выбрать наиболее подходящую для него прическу.

«Лицо человека демонстрируется на дисплее, и на него накладывается графическое изображение причесок, хранящихся в памяти ЭВМ. Прически разработаны известными парикмахерами в шестидесяти вариантах (в том числе сорок один для женщин) для пяти форм лица (треугольная, квадратная, овальная, круглая, удлиненная). В перспективе компании создание детских причесок».

Прогулка по городу окончена. Мы у здания «Кабуки». Людей у входа в театр толпится много, в том числе здесь и иностранцы. Как и у нас, в Советском Союзе, немало желающих купить «лишний билет».

— Здание театра выглядит немного старомодно, — говорит, поднимаясь по ступенькам, Эрико-сан. — Театр построен в 1889 г. и с тех пор подвергался лишь незначительной реконструкции. Но многим жителям Токио даже нравится такая старомодность.

Кабуки — один из ведущих жанров традиционного японского национального театра. В нем органически соединились музыка, слова, актерская игра и декоративность постановок. Его возникновение относится к концу XVI и началу XVII в. и тесно связано с исконным народным танцевально-песенным искусством.

Кабу — это «песня и танец», а глагол кабусу означает «петь и танцевать».

«В ходу было также просторечное слово „кабуку”, имевшее много значений, в том числе „одеваться модно и экстравагантно”, „шутить”, „балагурить”, „резвиться“, „развлекаться“, „шалить“, „заигрывать“, „флиртовать”, „иметь низменные наклонности”, „вести себя фривольно”.

Когда в конце XVI в. появилась несколько смелая манера танцевать, ее стали называть словом, „кабуку”, а сами танцы — отглагольным существительным „кабуки“»{53}.

Склонность к оригинальному, необычному: одежде, поведению, походке.

«Позднее для написания слова „кабуки” были подобраны и китайские иероглифы в произвольном фактическом чтении. Это написание, состоящее из трех иероглифов: „ка” (песня), „бу” (японский традиционный танец) и „ки” (техника, актерское мастерство), сохраняется до сих пор, так как в известной степени передает основной характер этого жанра»{54}.

В дни праздников в храмах устраивались красочные представления при участии ставших уже профессиональными танцоров и музыкантов.

Рождение театра «Кабуки» связано с именем храмовой танцовщицы Идзумо-но Окуни, дочери кузнеца.

«В старинных хрониках говорится, что она была красавицей с волосами мягкими и длинными, как ветви ивы, и обликом походила на цветок персика. „Ее танцевальная манера была величественной, — отмечали хроники, — а звонкий голос поражал всех, приходящих на нее посмотреть”. Она была также известна своим нежным сердцем, и ею в равной степени восторгались как мужчины, так и женщины»{55}.

В 1603 г. Окуни исполнила в Киото под открытым небом буддийский танец, сопровождавшийся буддийскими молитвами, и покорила этим выступлением многочисленных зрителей. Это представление и считается началом театра «Кабуки».

Дальнейшее совершенствование актрисы проходило под влиянием бывшего вассала одного феодального дома Нагоя Сандзабуро, ставшего мужем Окуни. В репертуаре ее появились модные песни, преобразились ее театральные костюмы. Окуни стала исполнять и мужские роли. Оформилась небольшая по численности труппа «Кабуки Окуни». Она ставила небольшие танцевальные сценки и включала в свой репертуар комические интермедии.

«„Кабуки” этого периода обычно называют „Окуни Кабуки” („Кабуки Окуни”), „Онна Кабуки” (женский каблук) и „Юдзё Кабуки” (Кабуки куртизанок)»{56}.

Представления «Онна Кабуки» стали приобретать в народе большую популярность и проходили в крупнейших городах страны — Киото, Осака и Эдо.

Но в 1629 г. по распоряжению феодального правительства выступления женской труппы были запрещены. Тогдашние «блюстители порядка» сочли их безнравственными. Театральные коллективы распустили. Однако через некоторое время театр вновь обрел жизнь. Только актерами в «Вакасю Кабуки» стали длинноволосые подростки. Но и эту труппу постигла неудача.

«Бдительная полиция, однако, скоро заприметила, что и эти новые труппы, состоящие из одних очень красивых мальчиков, также мало способствовали улучшению нравов; поэтому в 1652 г. были запрещены и эти труппы».

Но приостановить развитие полюбившегося зрителям нового театрального жанра уже не удалось. Властям пришлось пойти на уступки.

«Они разрешили представления Кабуки при условии, что юные длинноволосые мальчики не будут допускаться на сцену и что в представлении будет увеличено число пантомимических драм и диалогов за счет песен и танцев. Так стала складываться подлинно театральная форма Кабуки»{57}.