Георгий Семенов - Наступает ударная

• Название: Наступает ударная
• Автор: Георгий Семенов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

От истоков Волги до Берлина прошла с боями 3–я ударная армия. Ее соединения штурмовали центральные кварталы вражеской столицы и водрузили над рейхстагом Знамя Победы.

Автор, находившийся на оперативной работе в штабе этой армии, хорошо знает, как вынашивались планы некоторых крупных операций, как эти операции разрабатывались, готовились и проводились. Он тепло пишет о своих фронтовых товарищах, о том, как росло и оттачивалось у штабных офицеров умение управлять войсками в сложных, быстро менявшихся условиях.

---

Всего мы использовали 117 эшелонов. Погрузку в основном закончили за 17 дней: грузилось семь эшелонов в сутки. Для ускорения перевозки эшелоны пустили по трем направлениям с выходом во фронтовой район через Белосток, Волковыск и Брест.

Передислокация армии прошла без воздействия авиации противника, и это, естественно, было большим плюсом. Немцы либо не заметили переброски такой массы людей и техники, либо не имели возможности помешать нам. Эту ответственную задачу армия выполнила успешно. Однако главное ожидало нас впереди.

Отправляясь в штаб 1–го Белорусского фронта, генерал Букштынович взял с собой меня и начальника разведки полковника В. К. Гвозда. Через час наша машина мчалась по улицам небольшого чистенького городка Седлец. Обстановка здесь была спокойная, до передовой линии — около 50 километров.

Прибыв в штаб, каждый из нас отправился к начальникам «по своей службе». Михаил Фомич Букштынович — к начальнику штаба фронта генерал–полковнику М. С. Малинину, Владимир Климентьевич Гвозд — к начальнику разведывательного управления, а я — к заместителю начальника оперативного управления фронта полковнику В. М. Крамару.

После взаимного знакомства Владимир Михайлович Крамар развернул на большом столе карту, на которой красными стрелами были нанесены задачи армий. Пользуясь этой картой, он познакомил меня с общей обстановкой в полосе действий фронта, с замыслом предстоящей операции.

Суть дела была такова. Немецкое командование любой ценой стремилось удержать оставшуюся в руках гитлеровцев часть Польши. Из семи оборонительных рубежей противника между Вислой и Одером наиболее подготовленным был первый — вислинский. Его занимали главные силы группы армий «А». Остальные рубежи предназначались для того, чтобы последовательной обороной обескровить, в случае прорыва, наши наступающие войска и не допустить их к Одеру. Вражеский гарнизон Варшавы состоял из четырех–пяти крепостных батальонов.

По решению Ставки разгром немецко–фашистских оккупантов в Польше возлагался на войска 1–го Белорусского и 1–го Украинского фронтов. Им предстояло завер–шить освобождение польского народа от гитлеровского господства и создать выгодные условия для наступления на Берлин.

Основная идея намеченной Висло–Одерской операции состояла в том, чтобы одновременными сильными ударами на нескольких участках взломать оборону гитлеровцев, быстро ввести в образовавшиеся бреши крупные массы войск и, развивая успех танковыми и механизированными соединениями, стремительно преследовать противника. При этом предполагалось овладеть промежуточными рубежами вражеской обороны раньше, чем их займут отступавшие немецкие части или резервы.

1–й Белорусский фронт наносил главный удар с магнушевского плацдарма южнее Варшавы в общем направлении на Познань. Другой удар наносился южнее, с пулавского плацдарма, в направлении Радом, Лодзь. Еще один удар — в обход Варшавы с севера, на Сохачев. Непосредственно против варшавской группировки противника должна была наступать 1–я армия Войска Польского.

Выслушав информацию полковника Крамара, я не удержался от вопроса:

— Уверены ли вы, что такой большой и сложный план будет полностью выполнен?

Крамар удивленно посмотрел на меня своими серыми глазами. Ответил сдержанно и спокойно:

— Планы, которые нам приходилось разрабатывать до сих пор, войсками фронта осуществлялись успешно. Под Сталинградом, под Курском, в боях за Днепр и за Белоруссию. Верю, что и на этот раз намеченная цель будет достигнута.

Владимир Михайлович Крамар был ветераном этого фронта, имел богатый опыт работы в оперативном управлении одного из лучших фронтовых штабов. Здесь не бросали слов на ветер. Его уверенность опиралась на реальные силы Лишь после войны мне стало известно, что накануне Висло–Одерской операции в составе двух фронтов — 1–го Белорусского и 1–го Украинского — было 2 млн. 200 тысяч человек, свыше 32 тысяч орудий и минометов, около 6500 танков и самоходных артиллерийских установок и до 5000 боевых самолетов. Эти два фронта имели половину танков и примерно одну треть орудий и самолетов всей действующей армии.

В январе 1945 года я, разумеется, не знал этих цифр. Грандиозный и смелый план наступательных действий фронта поразил меня.

3–й ударной армии в Висло–Одерской операции отводилась на первых порах довольно скромная роль. Нам было приказано стоять в резерве фронта восточнее Варшавы и готовиться к выдвижению в западном направлении. Более подробных директив мы еще не имели.

3

Три года наша армия сражалась с врагом на так называемых второстепенных направлениях, среди лесов и болот. Не было на нашем пути крупных промышленных центров, известных на всю страну. До Риги — и то не дошли. Уж не о нас ли писал в своей замечательной поэме А. Т. Твардовский:

Бой в лесу, в кустах, в болоте,
Где война стелила путь,
Где вода была пехоте
По колено, грязь — по грудь,

Где брели бойцы понуро
И, скользнув с бревна в ночи,
Артиллерия тонула,
Увязали тягачи, —

Этот бой в болоте диком…
Не за город шел великий,
Что один у всей страны,

Не за гордую твердыню,
Что у матушки реки,
А за некий, скажем ныне,
Населенный пункт Борки.

Сколько таких безвестных населенных пунктов стояло па пути 3–й ударной! Нельзя было миновать их — через них лежала дорога на запад. А в них сидели фашисты. И чтобы освободить каждый такой населенный пункт, приходилось расплачиваться кровью.

Не витала над нашими знаменами громогласная слава, но, вероятно, не так уж плохо воевала 3–я ударная, если в конце войны Ставка решила вывести ее на направление главного удара, на прямой путь, ведущий к фаши–стекой столице. Это была высокая честь. Ее заслужили бойцы и командиры, навеки оставшиеся у истоков Волги, на обледенелых берегах Ловати, в дремучих сырых лесах под Великими Луками и Невелем. Эту честь заслужили солдаты и офицеры, громившие врага в Латгалии и Курляндии, закалившиеся в многочисленных тяжелых сражениях.

Мы привыкли довольствоваться малым, надеяться главным образом на свои силы. Трудно вспомнить такой период, когда у нас было достаточно боеприпасов, горючего, других видов снабжения. Пополнение приходило редко, дивизии наши, как правило, имели примерно половину положенного состава. Но мы не жаловались, мы понимали — фронт велик, есть более ответственные участки. И при всех этих трудностях воевали по меньшей мере не хуже других. Во всяком случае, 3–я ударная ни разу не отступила перед противником.

Оказавшись на главном направлении боевых действий, где страна сосредоточивала основные усилия, мы сразу ощутили, какова разница между прежним и новым положением армии. Теперь нам щедро давалось все: вооружение, техника, боеприпасы. И главное — люди. Армия получила пополнение — 30 тысяч солдат и офицеров. Никогда раньше мы не могли даже помышлять о такой цифре. В короткий срок численность каждой дивизии была доведена до 6000–6500 человек. 3–я ударная превратилась в полнокровный, хорошо оснащенный боевой организм.

Все наши заявки рассматривались в высших инстанциях в первую очередь. Щедрость интендантов порой удивляла нас.

Характерна, на мой взгляд, такая история. В начале ноября генерал Симоняк был вызван в Москву для доклада в Ставке. Наши снабженцы, разумеется, не преминули воспользоваться случаем: каждый нес командарму заявки по своей служебной линии. Авось, мол, в столице генерал сумеет получить имущество.

Майор Лисиц, узнавшая об отъезде генерала позже других, тоже составила заявку. Второпях, не по форме, на листке бумаги она перечислила то, что было особенно нужно нашим армейским связистам. А нуждались они во многом. 1000 километров кабеля, 300 радиостанций РБ, 500 новейших полевых телефонов и многое дру–гое просила Агриппина Яковлевна. Цифры эти даже ей самой казались столь большими, что она не питала надежд. И все же…

Начальник связи генерал Акимов, отправляясь на доклад к командарму, даже не захватил заявку майора Лисиц, пренебрежительно назвав этот наспех составленный документ бумажкой. Стыдно, мол, такую фитюльку нести командарму.

Но Агриппину Яковлевну не зря считали человеком настойчивым. Когда Акимов возвратился от командующего, она отправилась к адъютанту командарма и сказала, что генерал Акимов просит приобщить к документам отдела связи небольшую заявку по технике связи.

Адъютант выполнил эту просьбу. А майору Лисиц простителен такой шаг: за снабжение армии имуществом связи с нее спрашивали строго, без всяких скидок. Не могла же она упустить представившуюся возможность!