Анна Шилай - Дар Солнца

• Название: Дар Солнца
• Автор: Анна Шилай
• Жанр: Современные любовные романы

Начало ночи совсем не предполагало, что наутро я получу посылку в виде трехнедельного ребенка со странным письмом. Кто и почему доверил мне, взбалмошному и совершенно безответственному парню двадцати двух лет, свою дочь, а главное, стоит ли верить утверждению в письме, что отец этого недоразумения — я? Чувствую — без моих сверхъюморных друзей не обошлось. Но почему мне царапает память подпись — Солнечная?

---

Мои заколки разлетелись по всем углам, так отчаянно Матвей запустил пальцы в волосы, и я даже услышала его рык, когда он все глубже нырял в них носом.

— Ты настоящая колдунья, — разобрала я и рассмеялась — очаровывать мог не только он.

— В таком случае позволь показать тебе, насколько ты прав, — ответила я, чуть отталкивая его.

Матвей послушно замер в паре шагов от меня, заворожено смотря. Я не позволяла себе допустить мысль, что он так реагирует на меня не только потому что пьян и заряжен под завязку стимуляторами, а что он реально долго хотел этого, намерено отпуская себя, чтобы наружу вышли инстинкты. Я завела руки за спину, освобождая локоны от последних шпилек, и вьющаяся копна волос заструилась по плечам и парочка даже упала на лицо. Я хотела убрать их, но мою руку перехватила чужая — Матвей бесконечно ласковым движением коснулся моей щеки, заглядывая в глаза. Цвет его глаз всегда ассоциировался у меня с пасмурным днем — их обладатель такой же переменчивый, опасный, непредсказуемый, но неотвратимый и возбуждающий — а сейчас я видела расплавленный свинец, покорный и согласный на волю другого творца… покорный мне.

В груди защемило, и хоть я упорно хотела не думать об этом, меня захлестнула грусть, что завтра он перестанет быть таким… что он для меня лишь на эту ночь.

— Родная, что такое? — нахмурился он, увидев слезу на моей щеке. — Я что-то…

— Нет… всё хорошо, — пролепетала я. — Ты… такой красивый… такой нежный… и я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.

Парень улыбнулся, шагнув вперед.

— Ночь только началась, и я не позволю ни мгновению уйти от нас.

— Заставь меня забыть о завтрашнем дне, — шепнула я, делая последний шаг, отделяющий нас друг от друга.

Его ресницы чуть дрогнули, принимая мою просьбу, и в следующую секунду меня поглотил шквал страсти, любви, восторга и неземного счастья.

Матвею понадобилось две секунды, чтобы справится с молнией на платье, и вот оно лежит лужицей расплавленного золота на ковре, а меня он уносит в постель. В какой-то момент, ненадолго вынырнув из омута наслаждения, даруемого губами парня, я поняла, что на нем уже нет рубашки, и его тело в моей власти, чем и воспользовалась. Стоило мне провести руками по плечам и скользнуть вниз к груди, он так застонал, что я испугалась, что сделала ему больно, но он опроверг это, впившись поцелуем в мои губы, — раненый человек не способен был на такую пылкость. Он придавил меня своим телом к матрасу, выбив последнее дыхание, но я не думала жаловаться — только бы он не решил повернуть назад, не сбавил обороты, не перестал возносить меня к небесам…

Задыхаясь, я сжала пальцами его плечи, зацепила кожу ногтями, что заставило Матвея вновь нетерпеливо зарычать, но я уже знала, что это значит, и продолжила его дразнить и подстегивать не прекращать… Он ласкал меня везде, куда он мог добраться, не остались не исследованы им ни кожа моей шеи, не ключицы, ни округлости моей груди — им он уделил половину всего времени, чем едва не заставил потерять сознание от волны удовольствия, накрывшей меня — ни плоской поверхности живота. Его язык щекотал мой пупок, и я нервно дернулась вперед, всхлипнув, а он лишь рассмеялся, поцеловав живот вновь и возвращаясь к губам.

— Полина… прости… но я не смогу уже затормозить… — прошептал он, приблизившись к моему лицу. На своем бедре я чувствовала каменную готовность его члена, и это заводило меня сильнее. Затормозить? Зачем? Разве я не доказала ему, что я не соглашусь прекратить это даже под страхом смерти?..

— Какой же ты глупый… — фыркнула я, убирая влажную прядку с его лица и целуя медленно, но уже опытно и зная, куда и как давить языком, чтобы он перестал молоть чепуху.

Кажется, он всё понял. Неуловимо, как мог только он, Матвей подмял меня под себя, коленом раздвигая ноги. Меня тут же пронзила паника, что отразилось на моем лице.

— Тише, тише… все будет хорошо, — бормотал он, коротко целуя мои губы и сжав лицо.

Не говорить же ему, что до этого я ни с кем не занималась сексом… уже поздно. К тому же — это Матвей. Моим первым должен был быть только он.

Я выдохнула, постаравшись расслабиться. Все на самом деле будет хорошо… Все уже хорошо.

Медленно, но уверенно, он проник в меня, и я не успела испугаться всерьез — все было сделано: в живот будто вогнали что-то острое, я вздрогнула, но парень обнял меня, не переставая целовать меня и побежавшие по щекам дорожки слез. Пару секунд не шевелясь, он возобновил движение, будто разгоняя боль. С каждым новым толчком внутри меня расползались волны ощущений, граничащих с экстазом… Я уже плакала не от боли, а от счастья, подхватывая ритм, и вот мы уже вместе, прижавшиеся друг к другу настолько тесно, что нельзя сказать, где заканчивается моё тело и начинается его.

— Прости…. Ты неземная… — шептал Матвей, подхватив меня под спину и меняя угол. — Полинка… моё солнце… моя солнечная девочка…

Я взлетала все выше и выше, уже не отдавая отчет, что говорю в ответ я, какие слова слышит только ночь — и он. Целуя, кусая, царапая его, я хотела большего, я хотела раствориться в этих чувствах, в этой нежности и любви, которыми была полна и которые он щедро мне отдавал.

В животе словно свернулся тугой клубок, а потом взорвался, вырвавшись протяжным криком с моих губ, и словно издалека я услышала аналогичный от Матвея, сделавшего победный рывок. Внутри меня охватило тепло и уют, особенно остро ощутившиеся, когда мой первый мужчина мягко обнял меня, укутав собой.

— Было очень плохо? — обеспокоенно спросил он, повернув меня к себе лицом и заглядывая в глаза.

— Нет, — улыбнулась я и поцеловала его в подбородок. — Мне было очень хорошо. Спасибо тебе… — Я растеряла всё своё красноречие, не зная, какими словами описать то, что я только что пережила… — Это…

Матвей тихо выдохнул и коснулся губами моих губ.

— Не надо лишних слова, сама говорила. — Его язык мягко обвел контур моего рта. — Это самое, что так повергло тебя в трепет, ещё не раз повторится за эту ночь.

— Обещаешь? — игриво прищурилась я.

Вместо ответа я получила головокружительный поцелуй.

Мы заснули под утро, выбившись из сил. Я поняла, что так привлекает девушек в сексе, особенно с любимым человеком — это было божественно. Свернувшись в клубочек под боком Матвея, я погрузилась в сон, будучи самой счастливой девушкой на свете.

…Он смотрел на меня так, будто не видел. Стараясь не разреветься прямо здесь, я ещё раз окликнула его, но Матвей пару раз моргнул, что-то пробурчал и вновь заснул, вдобавок зарывшись лохматой головой под подушку.

А что ты хотела, детка? Чтобы он принес тебе завтрак в постель и рассыпался, что это была самая волшебная дочь в его жизни? Я цинично по отношению к себе усмехнулась и вылезла из постели, направившись в душ.

Смотря, как под напором воды исчезают последние кровавые следы потери девственности с моих бедер, я позволила себе минуту слабости. Пусть я знала, что так оно не будет, часть души надеялась, что что-то хорошее я вынесу из сегодняшнего утра. Что он хотя бы улыбнется, поцелует меня… ещё раз, на трезвую голову скажет, какая я красивая… Но все это было пустые мечты. Матвей Сафировский никогда такого не сделает.

Закончив с водными процедурами, я завернулась в полотенце и вернулась в комнату. Парень остался в том же положении, что и был, и что-то мне подсказывало, что я могу тут устроить репетицию военного парада, а он продолжит дрыхнуть. Вздохнув, я подняла платье, вытряхнула из него пыль и натянула на себя. Не самый лучший вариант, конечно, но не в гостиничном же халате мне уезжать. С помощью заколок, подобранных и в самом деле по всему номеру, я кое-как соорудила косу и закрепила мокрые прядки, чтобы не лезли в глаза — ждать, пока волосы высохнут, а они у меня довольно длинные, я не собиралась, — разыскала все оставшиеся вещи, которые могли бы напомнить ему обо мне вечером и, не удержавшись и поцеловав Матвея на прощание, я вышла за дверь.

— Не будите молодого человека в 612 номере до того момента, пока он сам не проснется, хорошо? — попросила я горничную, проходившую у лифтов. — У него есть деньги, он заплатит, если задержится дольше положенного.

— Конечно, без проблем, — кивнула она.

И только в такси я вновь ощутила слезы на щеках. Я понимала, что так оно и к лучшему, если он не запомнит, что между нами произошло — тогда это останется только моей тайной… Но я бы не отказалась, чтобы он тоже знал.

… - Аполлинария, я иду в магазин, — услышала я голос бабушки из-за двери. — Тебе что-нибудь купить?

— Нет… не надо, бабуль… — прокашлявшись, произнесла я, не открывая глаз от пластмассовой полоски перед собой.

— Тогда я пошла.

В голове мысли роились быстрее гонщиков наскар. Головокружения и потеря аппетита теперь объяснялись не свежим деревенским воздухом и диетой перед операцией. Я смотрела на синий индикатор, означающий, что я… Боже… я жду ребёнка.