Лаура Кинсейл - Тень и звезда

• Название: Тень и звезда
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: ACT, ACT Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057147-5

Таинственный и умопомрачительно красивый наследник огромного состояния Сэмюел Джерард, выросший на далеких Гавайских островах, дал обет никогда не касаться женщины — и доселе не нарушал клятвы.

Однако в великосветских гостиных Лондона он повстречал прелестную юную Леду, перевернувшую всю его жизнь.

Джерард сгорает в пламени страстного желания и изнывает от любви, о которой не смеет ни говорить, ни думать. Ведь если условия страшной клятвы будут нарушены, в смертельной опасности окажется не только он сам, но и его возлюбленная…

---

Лора Кинсейл Тень и звезда

Воин тени

1887 год

Вокруг было темно и тихо. Он замер на месте, стараясь избавиться от всего человеческого и позволяя легкому ветерку, прячущемуся в шторах, наполнить его разум. Он смотрел на свое смутное отражение в зеркале до тех пор, пока его лицо не стало лицом незнакомца: чужие черты без какого-либо выражения в серебристых глазах…

А потом это и вовсе перестало быть лицом и превратилось в суровую маску, затем стало похоже на какие-то неясные очертания… Игра темного и светлого, видимого и невидимого — вот все, что от него осталось.

Измениться было необходимо для его цели. Чтобы скрыть золото волос, он позаимствовал часть реквизита из японского театра кабуки и прикрывался теперь черным капюшоном — именно в таких актеры меняли декорации, оставаясь невидимыми для зрителей.

Еще он надел на лицо маску, оставлявшую открытыми только глаза. Маска была сделана из мягкой шелковистой ткани, такой же, как и просторная куртка цвета полуночи, которую он подвязал на талии. Кроме темного одеяния, он также прихватил с собой средства, с помощью которых можно было забраться на стену, изобразить удар грома, убежать, ранить или убить. На ноги вместо туфель он надел мягкие тапочки, в которых можно двигаться по земле совершенно бесшумно.

Земля, вода, ветер, огонь… и пустота.

Он сел на пол и скрестил ноги. Его слух различал едва слышный шум ветра, который человеку не по силам заглушить. Его кости ощущали мощь и силу земного притяжения. Его разум принял пустоту. Он застыл и сам превратился в ночь: его отражение в зеркале исчезло, он не издавал ни звука. Сцепив пальцы, он напомнил себе о собственном намерении изменить существующий мир, а затем поднялся на ноги и исчез.

Глава 1

Лондон, 1887 год

Внезапно проснувшись посреди ночи, Леда вздрогнула. Только что ей снились вишни, а теперь все ее существо сковывал страх, от которого вмиг окаменели ее мышцы и тревожно забилось сердце. Затаив дыхание, она вглядывалась во тьму, пытаясь прийти в себя и понять, где сон, а где явь.

Вишни… Или, кажется, сливы? Кобблер[1]? Или пудинг? Или рецепт какого-то крепкого напитка? Нет, не то… Дамская шляпка, капор…

Леда закрыла глаза. В голову вернулись сонные мысли о том, чем лучше — сливами или вишенками — украсить шляпку, которую она сможет купить в конце недели, когда мадам Элиза заплатит ей дневное жалованье.

Шляпка была куда более безопасным и приемлемым предметом для размышлений, чем то, о чем ей необходимо сейчас подумать. О темной комнате и ее еще более темных уголках, а также о том, что именно могло пробудить ее от крепкого и столь необходимого ей сна.

Тишину ночи нарушало лишь тиканье часов и тихий шепот ветерка, проникающего в окно мансарды и несшего с собой запах Темзы вместо привычного запаха уксуса и всевозможных эссенций. Столь раннее лето, как ныне, обычно называли «королевским».

Леда ощутила сквознячок у себя на щеке. Из-за празднования юбилея ее величества вечерние улицы стали более шумными, чем обычно; толпы людей вышли на них, чтобы от души повеселиться. Особенно выделялись иностранцы, съехавшиеся сюда со всех концов света. Глядя на их тюрбаны и бриллианты, можно было подумать, что они только что слезли со своих слонов.

Сейчас шум наконец стих. В открытом окне Леда видела очертания своей герани, а на столе даже в ночной тьме можно было разглядеть целую кучу розового шелка, с которым она провозилась до двух часов ночи. Бальное платье следует доставить к восьми часам, подол должен быть подшит, а шлейф — украшен вышивкой. Сама Леда должна одеться и быть у задней двери дома мадам Элизы к половине седьмого. Платье она принесет в плетеной корзине. Одна из работниц наденет платье на себя, и Леда исправит все огрехи, прежде чем носильщик унесет платье.

Леда попыталась снова уснуть, но ее тело оставалось напряженным, а сердце продолжало сильно биться. Может, именно его стук смутил ее? А может, в ее крохотной комнатке есть еще кто-то?

Узнай мисс Миртл, как сильно Леда перепугалась при мысли об этом, она бы наверняка презрительно усмехнулась. Мисс Миртл вообще была отважной особой: уж она-то не оцепенела бы от страха в постели, слушая, как неистово колотится ее сердце. Наоборот, она, немедленно вскочив с постели, схватила бы кочергу, которую предусмотрительно укладывала каждый вечер рядом с изголовьем кровати. И все из-за того, что мисс Миртл всегда была предусмотрительной особой и готовилась к подобным ситуациям, что избавляло ее от необходимости в одиночестве обмирать от страха в темноте.

А вот Леда была совсем не такой и знала, что в этом отношении мисс Миртл ее бы не похвалила. Кочерга у нее, конечно, была, да только она и не подумала положить ее рядом с изголовьем перед тем, как лечь спать. Впрочем, чего еще ждать от дочери легкомысленной француженки!

Теперь Леда никак не могла решить, каким должен быть ее следующий ход и как убедить себя в том, что в комнате, кроме нее, никого нет. Решительно никого. Тени на стене — это всего лишь ее пальто и зонтик, которые она повесила на крючок месяц назад, после последнего прохладного дня в середине мая. Еще у нее был стол, на котором стояла взятая напрокат швейная машина, умывальник с тазом и кувшином…

При виде портновского манекена возле камина Леда на мгновение вздрогнула, но, приглядевшись, поняла, что сквозь плетеные торс и юбку можно разглядеть прямоугольную каминную решетку. Да, она видела все это, даже в темноте; ее кровать была придвинута к стене маленькой мансарды, и если только кто-то не свисает вниз с потолочной балки, как летучая мышь, она должна быть в комнате одна.

Леда закрыла глаза и тут же снова открыла их. Правда ли, что тень шевельнулась? И не слишком ли она велика для ее пальто? А разве в самом низу тень не похожа на мужские ноги?

Ерунда! Леда опустила веки, глубоко вздохнула и вдруг, отбросив простыню, закричала:

— Кто здесь?

Ответом ей была тишина.

Медленно поднявшись, Леда ступила босыми ногами на холодный деревянный пол, подошла к камину и схватила кочергу.

Теперь она чувствовала себя хозяйкой ситуации, и ничто не мешало ей вернуться обратно в постель. Положив на всякий случай кочергу на пол возле кровати, Леда натянула на лицо не раз штопанную простынку и погрузилась в глубокий сон.

Юбилей королевы взбудоражил всех и вся. Еще не рассвело, а Леда уже подошла к задней двери дома на Риджент-стрит, где девушки в мастерской склонились над шитьем с иголками в руках при свете газовых светильников. Можно было подумать, что большинство из них не ложились спать, и скорее всего так оно и было.

В этом году главные события светского сезона сменяли друг друга с невероятной быстротой — вечера, пикники, встречи… Юные девушки и светские дамы отдавали дань суматохе всевозможных развлечений, связанных с приготовлениями к юбилею.

Леда устало заморгала, но, к счастью, старшая швея помогла ей вытащить из корзины пухлый сверток.

— Ступай, съешь булочку, — сказала ей добрая женщина. — Готова биться об заклад, ты глаз не сомкнула до трех часов ночи, не так ли? Если хочешь, выпей также чаю, но поторапливайся: ровно в восемь приедет иностранная делегация, и к этому времени ты должна подготовить весь цветной шелк.

— Иностранная? — переспросила Леда.

— Они откуда-то с востока, и, значит, волосы у них черные. Не забывай об этом и постарайся не заставить их пожелтеть от негодования.

Леда поспешила в соседнюю комнату, наспех глотнула сладкого чаю с оставленной для нее булочкой и побежала наверх.

Добежав до третьей двери, она нырнула в ее низкий проем и оказалась в маленькой комнатушке. Сбросив юбку и хлопчатобумажную блузку, она наспех умылась, а затем, оставаясь в нижней сорочке и панталонах, заторопилась вниз.

Одна из девушек-учениц остановила Леду на полпути.

— Они выбрали платье, которое сшил портной, — сообщила она. — Из клетчатого шелка.

От досады Леда громко вскрикнула.

— Но я… — Она едва сдержалась, чтобы не сделать очень вульгарного признания в том, что теперь ей не купить нового платья. Все оставшееся время празднования юбилея она будет вынуждена носить одежду швеи, за которую ей к тому же придется заплатить из своего жалованья.

Без мисс Миртл все пошло наперекосяк. Ее завещание свидетельство о том, что маленький домик в респектабельном лондонском районе Мейфэр, в котором Леда выросла, переходил к племяннику Миртл, вдовцу восьмидесяти лет. Он получил в наследство дом при условии, что Леда сможет остаться там. При желании она могла жить в собственной спаленке, и именно этого хотела больше всего на свете.

Вдовец был доволен завещанием и даже заявил в кабинете нотариуса, что Леда, молодая компаньонка мисс Миртл, окажет ему большую честь, если станет помогать ему. На беду, племянник мисс Миртл оказался на пути у омнибуса, не оставив ни завещания, ни наследников и даже не высказав ни единого слова по этому поводу.