Алла Марковская - Волны. Сэнп

• Название: Волны. Сэнп
• Автор: Алла Марковская
• Жанр: Научная Фантастика

Бурак Віра 11 сентября 2012.

«Планета Сенп» — захоплюючий фантастичний роман письменниці Алли Марковськоï. У космічному просторі існує безліч планет, які заселяють різноманітні форми життя. Авторка майстерно описує елементи життя і побуту, історичні факти та ієрархічну систему суспільства. При чому літературний світ твору сприймається читачем не як фантазія, а як альтернативна версія світобудови, у якій «наше сьогодення» знаходиться на примітивному рівні розвитку. Центральним персонажем роману є представник древньоï раси Волнів — воєначальний безсмертних — Гел. Основна сюжетна лінія — криза стосунків у сім'ï Гела, яка розгортається на фоні суспільних проблем і ускладнюється помилками минулого. Подіï розгортаються на віддаленій планеті Сенп, куди часто потрапляли ті хто пережив корабельну аварію чи напад космічних піратів. Внаслідок цього, на планеті утворилося своєрідне суспільство. Саме на Сенп потрапляє Гел зі своïм сином Айре та молодий безсмертний Керфі, який волею-неволею подорожував разом з ними і з часом став ïм хорошим другом. На шляху до корабля, який є єдиним засобом порятунку, мандрівники подорожують від осередку «печерних людей» до жителів «середньовічного суспільства» і далі до «епохи Відродження», які одночасно існують у цьому забутому далекому світі. Вони потрапляють у різні пригоди і виплутуються із них. У світі древньоï магіï, різних істот, вампірів та перевертнів живуть і звичайні люди, до тварин тут ставляться з особливою повагою, окремі з них наділені людським розумом та норовом. Представлено багато інших персонажів, зі своєрідними характерами і кожен з них має добре прописаний, довершений психологічний образ. Впродовж усього твору можна простежити розвиток і моральне зростання головних героïв. Цікавим є те, що поряд з технологіями міжгалактичного світу люди, які потрапили на Сенп живуть у таких формах суспільства, як первісна община і Середньовіччя. При чому рівень життя людей у них повністю відповідає представленим епохам. В авторському світі оригінальна, нова для читача географія, історія, фауна та флора. Талановито в деталях описані ремесла, традиціï та технологіï, якими володіють персонажі. Авторка створила чудовий світ пригод, оповитий добрим влучним гумором, наповнений тонким психологізмом та інтригою фантастичноï реальності. Бажаю всім читачам отримати таку ж масу позитивних вражень і солодкого задоволення від прочитання цього чудового роману.

---

Гэл с галантным полупоклоном принял инструмент из рук хозяйки постоялого двора. Сел на освобожденный от прежнего певца стол, ноги удобно поставил на скамейку под столом, провел пальцами по струнам, прислушиваясь к их звучанию. Лютня оказалась очень даже хорошей, и неплохо настроенной. Гэл решил начать с простой баллады. Он услышал ее у горцев и теперь мог воспроизвести здесь. Несколько песен он перевел на сэнпийский, пока шагал по горным дорогам, знал — пригодится. Язык горцев не так уж сильно отличался от языка равнины.

Мелодия заставила людей поднять головы, прислушаться. Менестрель пел о летних днях: о теплом дожде, о темной тенистой листве, о небе изумрудном, как бездонное озеро в лесу, о песнях птиц, о созревающих зернах. А еще о том, как наполняются соком сладкие гиругги.

Кэрфи задумался: он же совершенно ничего не знает о несносном, злом, язвительном спутнике, о нодийце, которого иногда очень хотелось попросту убить.

Айрэ тихонько сопел и что-то шептал во сне. Халкеец заботливо укрыл малыша своей мокрой курткой. Хозяйка подошла тихо:

— Пойдем, уложишь его на печь.

— Как на печь? — изумился Кэрфи. Язык он, как бессмертный, начинал понимать. Значение слов открылось, но значение фраз понять еще не мог.

— Там тепло, он согреется… — терпеливо объясняла хозяйка, — какой же ты бестолковый.

Кэрфи уложил Айрэ на лежанку печи, застеленную сеном и полотном. Почувствовал ласковую руку на своей спине, удивленно оглянулся, хозяйка гладила его. Халкеец только и спросил:

— А где можно просушить плащ и куртку?

— А вот тут и повесь, сладенький… — ласково ответила хозяйка.

Гэл спел вторую песню, взял первые аккорды третьей, и его грубо прервали, вывалилась дверь. Первым влетел Глиик, и упал на пол ватной куклой, голова у него была в крови. Люди, еще миг назад беспечно сидевшие за столами, слушавшие песни менестреля, резво вскочили с лавок и схватились за ножи и мечи, что у кого было на подхвате.

Гэл вспомнил о посохе, но посох он оставил в конюшне. Начал оглядываться по сторонам в поисках подходящих предметов, их было в достатке: на столах тарелки, ножи, у стола тяжелый табурет, у камина сковородка, казанок, кочерга… о, кочерга — это душевно. Гэл положил лютню под стол на хранение счастливо спавшему коллеге, и, переместившись к камину, подхватил кочергу.

Хозяйка забыла о халкейце, выскочила из кухни, злостно завизжала, схватила ухват и бросилась на бандитов. Гэл хмыкнул. Кэрфи выскочил следом и, считая себя бывалым бойцом, кинулся в бой безоружным. Гэл криво усмехнулся — у парня кулаки крепкие, голова киридовая — убьют, отлежится… лишь бы Айрэ не проснулся.

Среди разбойников Гэл увидел знакомые лица тех, кто напал на него в ущелье. Командовал огромный детина Нарко, изгнанный сын вождя Тарлака. Нарко увидел Гэла и бросился в атаку с криком и проклятием. Но удар кочерги по голове сразил неистового горца. Ведь был, стервец, уверен, что на людях Гэл перевоплощаться не станет. А перевоплощаться и не нужно… Есть же кочерга!

— Вот дурак, — беззлобно сказал оборотень.

Потом Гэла узнал еще один бандит и так убегал, что не заметил массивного кулака дородного купца. И еще один попробовал убежать. Благодаря панике положили нападающих быстро. Мага-ворлока среди разбойников не оказалось.

Хозяйка на радостях обнимала Кэрфи, он защитил ее в бою, разбросав разбойников, и, главное, сам отделался несколькими синяками да разбитым носом. Полка, на которой стояли тарелки, падая, пришибла одного из постояльцев, еще одного ранили коротким мечем в живот, и он уже прощался с жизнью. Хотя Гэл видел, что меч пересек косую мышцу, и человек скорее всего выживет, если не получит заражения крови. В общем, все защитники постоялого двора были почти целы. Менестрель под столом перевернулся на другой бок, обнял лютню и засопел еще мелодичней. Две кухарки и служанка стояли в дверях кухни. Айрэ протиснулся меж ними и тоже заглядывал, потирая сонные глаза, искал отца. Гэл положил кочергу на стол, подхватил сына и понес его назад на кухню. Кухарки и служанка посторонились, пропуская его. Хозяйка уже целовалась с Кэрфи, в промежутках обещая всем бесплатную выпивку. Постояльцы связали поверженных разбойников, служанка с кухарками занялись раненными, хозяйка побежала в подвал с двумя большими кувшинами. Глиик не поднимался.

Гэл положил сына на печь, укрыл, взял два темных деревянных ведра и пошел за водой. В доме царило веселье, пять разбойников лежало у стены лицами вниз, руки у них были завернуты за спины и связаны кожаными ремнями. Молодой постоялец из купцов был отправлен своим отцом в городок за стражей, оказывается, есть тут в низине свои законы, запрещающие самосуд. Тем хуже для разбойников. Заметили, что слуга умер, веселье прекратилось, тело завернули в мешковину. Выпили молча по первому кубку, провожая слугу в дорогу, с которой не возвращаются.

Гэл вышел под дождь, парень, которому не посчастливилось быть гонцом, уже выводил своего коня из конюшни. Гэл открыл ему ворота, пропустил, посмотрел вслед. Увидел ворлока, тот темной тенью сидел на холме. Первым позывом было перевоплотиться и догнать перевертыша, но калтокиец сдержался и запер ворота на засов, поставил тонкую магическую сеть вокруг двора. Знал, ворлок эту сеть не заметит и уж тем более не сможет разрушить, но как только сунется на постоялый двор, Гэл его сразу же услышит. И за гонцом не побежит.

Хозяйка снова наполнила кубки и поблагодарила своих гостей за доблесть. Кэрфи охмелел, стоял рядом с ней, обняв за талию, глотая лярг из деревянного кубка большими глотками. Они в который раз хвалили друг друга, и количество поверженных разбойников возрастало. Гэл улыбнулся, сам не раз участвовал в подобных победных попойках, но сегодня говорить, пить и слушать похвальбу победителей ему не хотелось. Поставил ведра у входа, подумал: «Я зануда…» И вышел из дому.

На конюшне спокойно. Тихо посапывали кони, один негромко храпел, как человек. Огонек спал лежа.

Копна сена намного удобнее жестких лавок, Гэл лег и позволил себе уснуть, знал, кухарки со служанкой присмотрят за его малышом, а ему необходимо немного тишины и покоя.

Калтокиец спал без снов, провалился в бессознательное состояние, как в безвременье. Утром хозяйка постоялого двора присела рядом с ним, смотрела, как он спит. Он открыл глаза, приподнялся на локтях, ощутил тело, будто наполненое свинцом. В дверях конюшни увидел полоску серого неба в ватных облаках. Хозяйка протянула небольшой горшок с теплым молоком:

— Пей… И спасибо.

Гэл сел, пригладил свои волосы, выдернул из них несколько соломинок, зевнул, спросил:

— За что спасибо? — молоко взял, отпил, оно было парное и сладкое, пахло спокойным домом на окраине миров, где можно жить без забот о целостности Мира.

— Поешь красиво… — улыбнулась она, — и… кочергой хорошо управляешься. Мой отец был воином на службе у тоуна, ушел из войска, встретил мою мать, сироту… Домой не стал возвращаться, построил этот постоялый двор… тем и жил. Потом он умер… старые раны… мать следом ушла на «теплые берега медленной реки», я так здесь и осталась…

Почему она ему все это рассказывала? Просто потому, что хотела излить душу, получить его одобрение и услышать его утешение. То, что чувствовала, не осмысливала… Не думала о том, что рядом с ним и свет был чище, и краски ярче. Сидела рядом со странником-менестрелем, поила молоком и говорила о своей жизни. Забылись угрозы и недоверие, утром все иначе… Он сидел на сене, в руках глиняный горшок наполовину полон молоком. Она говорила о своем одиночестве, и в тоже время о том, что мужчин в ее жизни было много, о том, что слугу убитого жаль, хоть и пьяница был он, о том, что детей хочет, но первенец ее умер, потому и боится, а потом неожиданно предложила:

— Ты с другом поживите у меня, сейчас сезон дождей, я пока слугу найду, за лошадками присмотрите… — хозяйка постоялого двора встала, — девки-то мои бестолковые.

Гэл отдал ей горшок, тоже поднялся:

— Сегодня побуду, завтра должен идти.

— Ну, как хочешь, я бы не советовала, дороги вскоре совсем размоет, болота кругом будут, ты не сможешь идти, и малыш твой… Кэрфи сказал, что он твой. Но впрочем, решать — это твое право.

Она ушла.

Дождь не прекращался, моросил мелкими каплями, мгновенно пропитывая одежду.

Позже на резвых, низкорослых, мощных лошадках прискакали стражники. Вытащили пленных разбойников во двор, бросили прямо в грязь. Нарко пришел в себя, его мутило, на голове запеклась кровь, под глазом синяк — нахамил стражникам.

Гэл стоял в дверях конюшни, мечтал о сигарете и наблюдал за суматохой во дворе. Стражники в кованых кольчугах, в шлемах без забрал. Под кольчугами промокшие стеганки, на запястьях наручи, да наколенники на ногах, над сапогами. Все было слегка поржавевшим от постоянной влаги. Суровые лица, светлые бороды, густые, как лопаты и мокрые, как мочалка. Все высокие, как на подбор. Они даже допрос учинили и разбойникам и постояльцам.