Алла Марковская - Волны. Сэнп

• Название: Волны. Сэнп
• Автор: Алла Марковская
• Жанр: Научная Фантастика

Бурак Віра 11 сентября 2012.

«Планета Сенп» — захоплюючий фантастичний роман письменниці Алли Марковськоï. У космічному просторі існує безліч планет, які заселяють різноманітні форми життя. Авторка майстерно описує елементи життя і побуту, історичні факти та ієрархічну систему суспільства. При чому літературний світ твору сприймається читачем не як фантазія, а як альтернативна версія світобудови, у якій «наше сьогодення» знаходиться на примітивному рівні розвитку. Центральним персонажем роману є представник древньоï раси Волнів — воєначальний безсмертних — Гел. Основна сюжетна лінія — криза стосунків у сім'ï Гела, яка розгортається на фоні суспільних проблем і ускладнюється помилками минулого. Подіï розгортаються на віддаленій планеті Сенп, куди часто потрапляли ті хто пережив корабельну аварію чи напад космічних піратів. Внаслідок цього, на планеті утворилося своєрідне суспільство. Саме на Сенп потрапляє Гел зі своïм сином Айре та молодий безсмертний Керфі, який волею-неволею подорожував разом з ними і з часом став ïм хорошим другом. На шляху до корабля, який є єдиним засобом порятунку, мандрівники подорожують від осередку «печерних людей» до жителів «середньовічного суспільства» і далі до «епохи Відродження», які одночасно існують у цьому забутому далекому світі. Вони потрапляють у різні пригоди і виплутуються із них. У світі древньоï магіï, різних істот, вампірів та перевертнів живуть і звичайні люди, до тварин тут ставляться з особливою повагою, окремі з них наділені людським розумом та норовом. Представлено багато інших персонажів, зі своєрідними характерами і кожен з них має добре прописаний, довершений психологічний образ. Впродовж усього твору можна простежити розвиток і моральне зростання головних героïв. Цікавим є те, що поряд з технологіями міжгалактичного світу люди, які потрапили на Сенп живуть у таких формах суспільства, як первісна община і Середньовіччя. При чому рівень життя людей у них повністю відповідає представленим епохам. В авторському світі оригінальна, нова для читача географія, історія, фауна та флора. Талановито в деталях описані ремесла, традиціï та технологіï, якими володіють персонажі. Авторка створила чудовий світ пригод, оповитий добрим влучним гумором, наповнений тонким психологізмом та інтригою фантастичноï реальності. Бажаю всім читачам отримати таку ж масу позитивних вражень і солодкого задоволення від прочитання цього чудового роману.

---

Айрэ сел сверху на лежащую собаку и зарылся руками в густую шерсть. Пес поднял голову, посмотрел на Гэла в поисках сочувствия, Гэл ему посочувствовал, сделал глоток и посмотрел в чашу, оттуда, как из глубокого колодца, на него смотрели темные, синие глаза загнанного зверя — и вправду нужно напиться… Кэрфи наполнил свою чашу и вернулся в кресло. Вино было терпким, густым, сладким и пьянящим. Вино — биар — из сладких фруктов, и как только эти фрукты успевали здесь набраться нектара, с таким климатом?

Большая дверь приоткрылась и в зал скользнула легкая тень, как будто сотканная из тумана. Гэл мог бы сложить о ней песню: глаза серые, как дождь, лицо нежнее утреннего света, волосы — струящиеся весенние ручьи, тело гибкое и стройное, как молодое дерево. Платье, вышитое золотыми нитями, волнами струится, рукава, как сложенные крылья. Он запутался, не находя рифмы, удивленный — девушка была не сэнпийкой, девушка была… Вот почему Тиррон так смело пригласил оборотня в замок.

Кэрфи встал, приветствуя незнакомку. Не сводил с нее взгляда, покраснел до коней волос.

А девушка подошла к тоуну, как будто не замечая гостей. Тиррон встал, обнял ее, погладил по белой голове, она поцеловала его в бородатую щеку, и улыбнулась.

Хозяин замка с гордостью сказал:

— Вот, племянница моя — Нэллэи.

Айрэ сполз с пса, видел — это не его мать, но волосы девушки были такие же, как у Лэноры, малыш тихо заплакал. Гэл опустился рядом с сыном на колени, взял на руки. Пес едва слышно заскулил и лизнул руку ребенка.

Нэллэи увидела слезы ребенка, утратила вид ледяной богини, растерянно посмотрела на странных гостей. Тиррон поспешил представить незнакомцев девушке:

— А это наши гости, милая. Этого желтоголового зовут Кэрфи, а этого, — тоун хмыкнул, с усмешкой посмотрел на Гэла, — а как тебя назвать?

Об Айрэ заботились все служанки и кухарки замка под неусыпным надзором старой няни, а большой хозяйский пес Гар ходил за ребенком тенью.

Кэрфи быстро привык, что одежда снова всегда сухая, и постель теплая, и еда сытная. Он неожиданно заскучал в маленьком мирке старого замка. Часами смотрел в окно на серый дождь, напоминавший непреодолимый подпространственный туман. И белая фея Нэллэи была так холодна. И бродил халкэец по замку, как неприкаянный, не зная, чем себя занять. Искал Гэла на конюшне — тот был в кузнице, приходил в кузницу — несносный нодиец сбегал на кухню, искал на кухне — Гэл тренировался на смотровой площадке. Со смотровой площадки Кэрфи уже видел нодийца, скачущего на Огоньке вдоль дороги вокруг замка. Поймать Гэла Кэрфи мог только в библиотеке замка — каждый раз удивляясь, откуда нодиец знает значение странных сэнпийских закорючек.

Кэрфи хотел поговорить с кем-нибудь о своих чувствах к Нэллэи, посоветоваться, рассказать о том, как она прекрасна и изысканна, о том, как у него замирает сердце при встрече с ней, о том, как она равнодушна, хотя во время ужина иногда кокетливо смеется. Знает ли она, как Кэрфи влюблен? Но с Гэлом об этом говорить не решался, сидел в кресле, молчал, вздыхал и рассматривал рисунки в рукописных книгах.

Огонек нервно забил копытами на гулком подъемном мосту замка. Стражники снова поспорили о том, поскользнется ли рыжий конь на мокрых досках, или попросту сбросит всадника, начнет носиться бешеным галопом по деревне, распугивая теток и кур. Так было уже дважды за десять дней. Но не сегодня.

Гэл едва сдерживал коня, поочередно одергивал поводья. Знал — если позволит коню перейти в галоп на мосту, непременно будет сброшен. Первый раз они едва не свалились в ров вдвоем, второй раз Гэл полетел туда сам. Без Айрэ ездить на Огоньке было сплошным экстримом.

Огонек едва прошел мост, сорвался-таки в галоп. Остановить коня теперь невозможно, нужно просто поудобней устроиться на новом седле (подаренном Тоуном) и ждать, когда Рыжий устанет. Зачем выгоняет из сухого замка себя и коня, сам Гэл не знал, просто… конь должен бегать… а Гэл не мог целый день сидеть в каменных стенах. Вырывался на волю, как пленная птица из клетки, и возвращался к сыну, мокрый, уставший, счастливый… без мыслей…

Нэллэи сидела на резной скамейке у стрельчатого окна с небольшим пергаментом в руке. Дочитала письмо, на глазах слезы, сердце рвется от счастья из груди. Она вскочила, закружилась по комнате, обняла служанку, не зная, как выразить радость разделенной любви. Села на широкий деревянный подоконник, обхватив коленки руками. Тиннэ принесла подушку и мягкую шкуру:

— Госпожа, холодно и сыро, дайте я вас укрою.

Нэллэи посмотрела в окно, увидела, как по дороге, прочь от замка, мчался рыжий конь, а на его спине, согнувшись и привстав в стременах, черный всадник. Засмеялась:

— Тиннэ, он снова носится вокруг замка, сломает он себе шею на этом коне…

— Противный он, — фыркнула Тиннэ, провожая всадника злым взглядом.

— Почему? — Нэллэи с любопытством посмотрела на девушку.

— Я ему намекала, намекала, — ворчала рыжая Тиннэ, — а он только шутит — дурак дураком. Светленький куда приятнее.

— А ты и Кэрфи намекала? — звонко засмеялась Нэллэи.

— Нет… — вздохнула девушка, застенчиво опустив глаза. — Светленький вас, госпожа, взглядом пожирает, это всем видно. Увидит вас и краснеет.

Нэллэи смеялась:

— А ты попробуй, отвлеки его. Мне он все равно не нужен. Я Литто люблю, — тоуна поцеловала край пергамента, с любовным посланием от юного воспитанника тоуна Фэрраса — хозяина соседнего замка.

Гэл, утомив коня, возвращался в замок. Огонек плелся шагом по каменной дороге мимо глинобитных, потемневших от влаги крестьянских домов. На дороге, опираясь на клюку, стояла сгорбленная старуха с морщинистым лицом, в накидке из грубого полотна.

Огонек остановился, вскинул голову, пронзительно заржал и попятился, прижимая ужи. Гэл почувствовал знакомый запах зверя. Огонек поднялся на дыбы. Старуха погрозила клюкой и закричала:

— Уходи отсюда! Это его земля! Его охотничьи угодья! Тебе здесь не место! Не уйдешь, он тебя прогонит!

Гэл хотел было соскочить с коня и поймать вредную бабку, но, прокаркав свое сообщение, она быстро начала ухрамывать прочь. А Огонька калтокиец бросать не рискнул, лови его потом в лесу на потеху ворлока.

— Черт… — прорычал Гэл, толкая коня, но рыжий присел на задние ноги и отскочил в сторону, — вредная скотина! — ругался Гэл. Но, увы, Огонек не собирался ловить опасных старух, развернулся и помчался в замок. Пока Гэл его останавливал да попытался вернуть назад, от старухи остался только запах.

Всю ночь Гэл рыскал зверем по окрестным лесам в поисках «хозяина охотничьих угодий», не нашел и следа, дождь смыл все. Утром едва хватило сил вскарабкаться по стене замка и добраться до своей комнаты. Снял мокрые штаны и «нырнул» под холодное одеяло. В маленькой кровати тихо посапывал Айрэ, он только позвал маму во сне и повернулся на другой бок, палец неизменно был во рту.

Тиннэ вжалась в стену, сердце билось громче господских часов — она увидела, как под утро черноволосый вернулся в замок через стену. Или у него любовница в деревне, или он шпион Фэрраса? А если намекнуть ему, что она его видела и потребовать плату за молчание? А если он за это ее убьет?

Утром в деревне поднялся крик и беготня — пропал ребенок. Вечером был, утром не нашли, обыскали дом от чердака до подвала, обыскали двор и хлев, перерыли сено. Побежали к соседям, никто ничего не видел, только девчонка соседская ночью во двор выбегала, испугалась, увидав страшную тень зверя во дворе — забыла, зачем выбежала, вернулась в дом, терпела до свету, носа из-под рядна не высовывала.

Крестьянин, потерявший ребенка, собрал соседей и активных соседок, привел всех к воротам замка, разбудил криками стражей, потребовал у тоуна помощи — вооруженным отрядом ребенка искать. Тоун вырядил десять своих наемников.

Гэл проснулся к обеду, вышел из комнаты, спустился на кухню. Кухарка Миннэ встретила его громкими грубыми шутками, дала ломоть хлеба с копченым мясом. Айрэ выбрался отцу на колени, рассказывал о чем-то. Миннэ спросила:

— Зверь дите в деревне украл… не слышал еще?

Гэл посмотрел на кухарку — неужели его подозревают? Но нет, люди дотехнического периода не скрывают перед нечистью ни страха ни агрессии…

— У кого? — спросил Гэл, держа в руке хлеб с мясом. Айрэ обкусывал мясо прямо из отцовских рук.

— У Пирра, — Кухарка заговорила тише, — вечером был ребенок, а утром не стало, зверь пришел… Может, Пиррэ и просыпался, может, испугался, как же против зверя-то? А теперь кричит на всю округу — зверь, зверь!.. А когда в позапрошлом году у Конгарра дочь из дому зверь свел, Пиррэ смеялся: мол, жених увел, или мать упреками прогнала… А собаки-то молчали и тогда и сейчас.

На кухню протиснулся Гар и лег у ног Гэла.

Миннэ с изумлением посмотрела на свирепого хозяйского пса: