Алла Марковская - Волны. Сэнп

• Название: Волны. Сэнп
• Автор: Алла Марковская
• Жанр: Научная Фантастика

Бурак Віра 11 сентября 2012.

«Планета Сенп» — захоплюючий фантастичний роман письменниці Алли Марковськоï. У космічному просторі існує безліч планет, які заселяють різноманітні форми життя. Авторка майстерно описує елементи життя і побуту, історичні факти та ієрархічну систему суспільства. При чому літературний світ твору сприймається читачем не як фантазія, а як альтернативна версія світобудови, у якій «наше сьогодення» знаходиться на примітивному рівні розвитку. Центральним персонажем роману є представник древньоï раси Волнів — воєначальний безсмертних — Гел. Основна сюжетна лінія — криза стосунків у сім'ï Гела, яка розгортається на фоні суспільних проблем і ускладнюється помилками минулого. Подіï розгортаються на віддаленій планеті Сенп, куди часто потрапляли ті хто пережив корабельну аварію чи напад космічних піратів. Внаслідок цього, на планеті утворилося своєрідне суспільство. Саме на Сенп потрапляє Гел зі своïм сином Айре та молодий безсмертний Керфі, який волею-неволею подорожував разом з ними і з часом став ïм хорошим другом. На шляху до корабля, який є єдиним засобом порятунку, мандрівники подорожують від осередку «печерних людей» до жителів «середньовічного суспільства» і далі до «епохи Відродження», які одночасно існують у цьому забутому далекому світі. Вони потрапляють у різні пригоди і виплутуються із них. У світі древньоï магіï, різних істот, вампірів та перевертнів живуть і звичайні люди, до тварин тут ставляться з особливою повагою, окремі з них наділені людським розумом та норовом. Представлено багато інших персонажів, зі своєрідними характерами і кожен з них має добре прописаний, довершений психологічний образ. Впродовж усього твору можна простежити розвиток і моральне зростання головних героïв. Цікавим є те, що поряд з технологіями міжгалактичного світу люди, які потрапили на Сенп живуть у таких формах суспільства, як первісна община і Середньовіччя. При чому рівень життя людей у них повністю відповідає представленим епохам. В авторському світі оригінальна, нова для читача географія, історія, фауна та флора. Талановито в деталях описані ремесла, традиціï та технологіï, якими володіють персонажі. Авторка створила чудовий світ пригод, оповитий добрим влучним гумором, наповнений тонким психологізмом та інтригою фантастичноï реальності. Бажаю всім читачам отримати таку ж масу позитивних вражень і солодкого задоволення від прочитання цього чудового роману.

---

Гэл остановил Огонька, Летун остановился сам, отщипнул несколько травинок и задумчиво сжевал. Огонек учуял незнакомого жеребца, заржал, заплясал на месте. Айрэ проснулся, открыл глаза, звонко и радостно крикнул:

— Дядя Кэрфи!!!

Конь дяди Кэрфи резко остановился, сам дядя Кэрфи больно ударился о луку седла и обессилено лег на массивную шею жеребца. Того, который когда-то принадлежал Фэррасу, жеребца угрюмого, мощного и удивительно спокойного. Грива у жеребца была заплетена косичками, переплетенными разноцветными нитями. Так и Шилла заплела Огонька в дорогу наудачу и в легкий путь. Кэрфи тяжело дышал и постанывал. Гэл осмотрел халкейца, хмыкнул и легко тронул бока Огонька ногами, направляя его идти дальше шагом. Огонек порывался сначала в драку, но не слишком настырно, потому удержать его не составило труда. Кэрфи застонал, но упорно не собирался отставать. Откинулся в седле назад и тронул ногами бока своего уставшего коня. А через полчаса Кэрфи вдруг спросил:

— Можно с тобой?

Гэл засмеялся и кивнул головой.

— Почему ты смеешься, нодиец? — изумился Кэрфи.

— Если я сейчас тебя пошлю подальше? Ты разве уйдешь?

— Все шутишь? — грустно улыбнулся халкеец.

Да — Гэл мог позволить себе шутить. Здесь, сейчас, на этой дороге, среди сине-зеленой молодой листвы, среди трав и цветов, под неумолкающий щебет птиц, можно и посмеяться, просто так — потому что хорошо, тепло и дождь не капает на голову.

— Дядя Кэрфи, поехали с нами искать корабль, — неожиданно предложил Айрэ.

Гэл, все еще смеясь, повторил за сыном:

— Да, действительно, вместе веселее…

— Поехали, — ответил халкеец и сам улыбнулся, впервые с тех пор, как умерла Нэллэи.

Да, халкеец изменился. Исчез бесшабашный героизм и наивная жажда справедливости, появилась задумчивость и осторожность, он понял, что силой ничего не решишь, и иногда ради сохранения жизни сильный должен отступить. Кэрфи осознал хрупкость жизни и познал яростную жажду мести, узнал горечь поражения и победы. Кэрфи повзрослел. Но теперь его разум формировался по какой-то непредсказуемой схеме. Гэл знал только одно — этот новый Кэрфи гораздо опаснее наивного героя.

* * *

Стоя перед зеркалом, Милэн провела ладонью по представительскому серому шерстяному плащу без рукавов, давно она его не одевала, даже для нее давно. Длинный плащ почти до пола, вышитый зеленым и красным драгоценным бисером из редких кристаллов, очень тонко, едва заметно, он будто светился, когда свет падал на вышивку. Под плащом полотняный темно-серый костюм простого средневекового покроя. Волосы заплетены в косу. Так принято выглядеть старейшиной. Все просто, все очень просто.

Она впервые выходила в свет как Старейшина Совета Пяти Галактик. Таковы требования Братства. Сегодня на виду у всего Мира она заключает договор с Братством. И Братство Трех Миров войдет в состав Совета на правах полноценного политического партнера. И Гэла сегодня нет рядом. Милэн понимала — это начало конца.

Хорошо, что она плохо получалась на фотографиях, совершенно не фотогенична, невозможно даже узнать на экране. Ее враги об этом не знают. А если и знают, им все равно.

Там, за дверью, в большом зале Палаты Совета впервые толпятся журналисты со всего Мира. Множество камер нацелено на возвышение, на которое Милэн выйдет как на эшафот. Но это ее Совет, ее детище, и им доведется еще побороться и за него и за ее свободу. Им придется побороться за свободу Гэла. Там, в большом Зале Совета, уже ждет Зэрон — правитель Братства. Он тоже явил себя Миру — карты открыты. Но зачем весь этот балаган?

И дальше будет Совет и будет Братство, два формирования в одном объединении, и будут войска Совета и будет армия Братства, и будет война. И называться эта война будет гражданской.

Гнусно.

Смутно.

Кроваво.

Бессмысленно.

Нэйл стоит у окна. Он сложил руки на груди и смотрел светлыми глазами на огни города, бесконечного планетарного города Пайры. Он одет также как Милэн, его белые волосы заплетены в косу, он сегодня выйдет на свет вместо Гэла. Он сказал, что никогда не оставит Милэн, никогда не предаст. Она ему верила. Он ведь тоже ей брат.

Она верила ему.

Рол не прилетел. Хорошо, что он не прилетел. Меньше сплетен…

В комнату вошел Виниал — Старец. Он долгие тысячелетия был старцем, правителем Совета, о котором все знали. А теперь все узнают о том, кто на самом деле управлял галактическим формированием. Зачем? Но изменить ничего нельзя. На кону жизнь одного ребенка и сотни захваченных Братством планет. Да и что теперь можно изменять, слияние даст передышку. Люди поживут без войны в своих домах хоть поколение, хоть два.

— Пора, — тихо сказал Старец.

Милэн вздохнула, посмотрела в глаза своему отражению:

— Пора…

Она вышла. Вспышки фото и стереокамер ослепили, вокруг — множество объективов, нацеленных на нее, от очень маленьких, встроенных в кольца, до крупных наплечных камер, снимающих стереопанорамы. Журналисты толпились у возвышения, как торговцы живым товаром у помоста. Нэйл сжал руку сестры своей холодной ладонью. Они фотографируют юное лицо старейшины, они снимают руки старейшин. Они напишут то, что видят, они придумают свое объяснение тому, что видят, они раздуют множество историй о Старейшинах. Они будут копаться в жизнях тех, о ком раньше знали лишь то, что они правят Советом наравне со Старцем. И Милэн сейчас не на войне, и должна терпеть. Всем рты не закроешь. Она позволила себе не улыбаться.

Представители планет Совета и планет Братства, послы и посланники, политики и дипломаты, художники и писатели, торговцы и ученые, светила науки и ушлые хитрецы, которые умеют добиться всего, ничего не умея, что тоже в определенном смысле талант — все они были здесь. В большом зале, никогда ранее так не заполненном людьми. Все они стояли у стен, колон, на балконах. Они ждали с тревогой и надеждой, а некоторые — и со злорадством, ведь от согласия двух сторон зависело сейчас многое.

Некоторые из них знали Старейшин в лицо. Милэн чувствовала и смущение, и сожаление, и сочувствие, и насмешку… Ну что ж, и это нужно вынести.

Бессмертные стояли на балконе выше. И они разделились. Многие из них считали, что Зэрон прав, а немногие — что Старейшины проиграли.

И все взгляды были обращены на Милэн. И она терпела. Знала одну только истину — все заканчивается. И хорошо, что здесь, на этом возвышении не было Гэла.

Зэрон стоял рядом с Милэн и Нэйлом, улыбался — добрый, светлый, справедливый правитель Братства. Юный стройный Зэрон в простом темно-сером длинном деловом сверхсовременном пиджаке, с гладко зачесанными назад и собранными в хвост серо-седыми волосами, с пронзительно-мудрым взглядом серебристо-серых глаз — действительно повелитель и отец империи… чтоб его.

Он посмотрел на Милэн ласковым, любящим и почему-то (вероятно, для прессы) отеческим взглядом. Она ему улыбнулась, сдержанно не демонстрируя клыков. Он подошел к Милэн и поцеловал ее руку. Поклонился Нэйлу. Нэйл едва выдерживал церемонию. От Старейшин требовалось спокойствие. И внешне они были очень спокойны. Только Виниал ощущал искрящее напряжение столь блестящего спокойствия трех правителей двух космических формирований.

Виниал поклонился вначале Старейшинам, потом Зэрону. Обратился к бессмертным, к представителям планет Совета и Братства, к прессе, а через прессу — к народу. И как они не додумались пустить эту церемонию объединения в прямой эфир по всем каналам телепавиденья? Он говорил о продолжительной войне между двумя космическими формированиями, о погибших людях, об отброшенных назад цивилизациях, об уничтоженных городах и даже целых планетах, о смерти, о подорванной экономике. Говорил о победе разума над враждебностью, говорил о надежде на мир. Говорил — теперь люди, испытавшее такое потрясение, не допустят больше подобной межгалактической войны в будущем. Говорил о союзе двух держав, который заключается сегодня, как залог мирного развития могущества и процветания.

Милэн стояла, слушала, чувствовала взгляды, слышала мысли, не верила в надежды, разделяла сомнения, понимала, пока она Старейшина, война будет продолжаться. А может быть, взять сейчас и, отрекшись от всего, сложить бразды правления на голову Зэрона и удалиться на окраину Мира пиратствовать с Рэтолатосом. Но нет, ведь им нужен не Совет — им не нужен Совет, и Совет будет уничтожен, и ей не позволят убежать, она заложник. Ее сейчас спасает только кучка бессмертных и маоронгов, которые пока не переметнулись на сторону Зэрона.

Необходимо продержаться до последнего дня до тех пор, пока держаться уже будет не за что, до тех пор, пока последний из верных не оставит их на съедение Зэрону. Как на скале во время потопа, как в кислородной камере во время крушения космического корабля.