Войцех Жукровский - На троне в Блабоне

• Название: На троне в Блабоне
• Автор: Войцех Жукровский
• Издательство: Радуга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1989
• ISBN: 5-05-002369-6

В сборник сказочно-фантастических произведений известного польского писателя Войцеха Жукровского (род. в 1916 г.) вошла философская сказка «На троне в Блабоне»; в ней мудро и остроумно поставлены многосложные проблемы нашего бытия: борьба добра и зла, власть и справедливость, ответственность художника за свое творчество, старшего поколения — за юную смену и т. п.

Дополняют сборник рассказы фантастического характера.

---

В луче фонарика мелькнула группа разбегающихся девушек, суматошные жесты вперемешку со смехом, вытянутые для защиты руки… И в стороне — та, которая, наслаждаясь их страхом, держала мяч в поднятой руке, выбирая себе жертву. Я видел ее напружившиеся бедра, маленькую грудь и рассыпанные черными прядями волосы… Она была прекрасна!

Засмотревшись на картину, я споткнулся и нащупал рукой большую кожаную подушку с вмятинами от колен. Видимо, не только я любовался этой фреской, но и монахи часами стояли здесь на коленях, всматриваясь в танцующих богинь.

Я вытащил фотоаппарат и установил треножник. Сверкнул белый свет, и снимок был сделан. В сполохе мне показалось, что разыгравшиеся девушки, заморгав длинными ресницами, посмотрели в мою сторону: я обратил на себя внимание непорочных богинь.

И, клянусь, самая красивая, та, с мячом в руке, увидела меня. Я выхватил ее кругом света, и внезапное желание дрогнуло в моем сердце. Боже, как мог бы я любить ее! Жадно вглядывался я в девушку: овал лица, легкие, словно крылья ласточки, брови, длинная шея, взбитые над затылком волосы — рука сама тянулась запутаться в них пальцами.

Нет, я не думал: "Если бы мне в жизни встретилась такая девушка, я полюбил бы ее", — рассказываю тебе, что буквально ощущал ее все это время, пока любовался богиней на фреске, она волновала и будила мое желание.

Вдруг мне показалось, что девушка задержала дыхание, и я впился в нее широко открытыми глазами. Она же в этот момент замахнулась и бросила в меня мяч. Это уже не могло пригрезиться, мяч ударился мне в грудь и покатился по ступеням алтаря. Вскочив, я принялся искать его с фонарем, ползая на коленях. Мяч я нашел под железным сапогом демона, словно он нарочно наступил на него, пытаясь спрятать от меня.

Достав мяч, я бросился к девушкам. Да, все происходило именно так. Мне давно пора было наткнуться на стену, но, кроме необычного, прямо-таки болезненного ощущения легкости, я ничего не почувствовал. И вот уже бежал по весеннему лугу, а девушки пытались окружить меня, преграждая дорогу. "Отдай! Отдай!" — кричали они, кроме одной, которая стояла в сторонке, словно слегка испуганная тем, что натворила.

Мне наконец-то удалось вырваться из этого круга. Чувствуя за своей спиной целый лес алчных трепещущих рук, я опустился на колено перед той, единственной, протягивая ей мяч.

Она была так близко, что платье ее касалось моей ладони. Не удержавшись, я обвил руками ее бедра и резко притянул к себе. Целовал и чувствовал, как тепло моего дыхания возвращается ко мне сквозь шелк запахом ее тела. Она вплела пальцы мне в волосы, поигрывала моим ухом, словно я был ее собачонкой (я и согласился бы стать ею хоть на всю жизнь).

Девушка опускалась все ниже, а мне казалось, что это я поднимаюсь, целуя ее тело, к девичьим губам, и вот она тоже стояла передо мной на коленях и, положив обе ладони мне на плечи, долго смотрела в глаза, прежде чем поцеловать.

Юные богини окружили нас, словно рой мотыльков, окликали ее, предостерегали птичьим гомоном. Я понимал, что моей избраннице завидуют и поэтому умоляют отвергнуть меня. Но она отрицательно покачала головой, и ее распущенные волосы скользнули по моим щекам.

Тогда девушки утихли, расступились, и к нам подошла сама Куин Линь. Волосы у нее были высоко заколоты серебряными шпильками, как подобает замужней женщине. Камни на украшениях сверкали зелеными и желтыми огоньками, словно кошачьи глаза.

Богиня поставила свои условия, потребовала высокой платы, понуждаемая напевными стенаниями девушек, но моя любимая на все соглашалась. Меня отвели в глубь сада, сначала я искупался в озере с горячим источником, потом мне принесли новую одежду, а на шею надели цветочные гирлянды.

Девушки заиграли на флейтах, ударили по струнам лютни, позванивая медными побрякушками. Мне велено было стать на колени перед богиней Куинь Линь, и та благословила наш брачный союз. Тогда я впервые услышал имя моей любимой: Лин Лин, оно напоминало звучание маленьких серебряных звоночков, которые ветер колышет под крышами храмов, где их развешивают, чтобы отгонять злых духов.

"Лин Лин", — восторженно повторял я, а она поворачивала ко мне свое лицо, улыбаясь сладко, точно ребенок во сне.

Потом нам устроили пир. Я пробовал неизвестные мне кушанья и пил вина, вкус которых помню до сих пор. Девушки слагали в нашу честь песни. Возвращались мы в зеленоватом свете луны, напоминающей выщербленное блюдо, скатившееся со стола богов. Девушки провожали нас целым хороводом с фонарями, мы проходили по крутым мостикам, отражающиеся огоньки подхватывала и увлекала быстрая вода.

"Лин Лин, ты в самом деле моя", — шептал я, обнимая ее на низком ложе, к которому она меня подвела. Лампа из резного нефрита рассеивала мягкий свет на обнаженное тело девушки, красиво очерченный живот и маленькую, не больше чаш для риса, грудь.

И были мы с ней муж и жена. Днем мне приходилось прятаться в спальнях дворца, слушая доносившийся издалека девичий хор, стрекотание музыкальных инструментов, птичьи трели флейты. Голос Лин Лин я узнавал безошибочно, сразу улавливал на слух ее быстрые шаги, словно пес, чуял запах ее тела и одежды. Возвращалась она ко мне только на короткую летнюю ночь. Только эти ночи и были нашими.

"Не думай обо мне так настойчиво, — просила она, опускаясь на циновку. — Это мешает мне как следует выполнять свои обязанности у моей госпожи — хочется все бросить и бежать к тебе… Все время сбиваюсь, повторяю в молитвах твое имя, даже в хоре пою громче всех, чтобы ты мог меня услышать".

Я давал обещания, клятвы. Когда она была рядом в плену моих объятий, гибкая и горячая, легко было соглашаться на все. Когда же утром она уходила, я до того тосковал, что зов моего сердца должен был разноситься по всей долине, словно клик оголодавшего ястреба.

А ночи неслись галопом. Я не считал тех ночей, их и так было недостаточно. Не существовал для меня мир без нее, моей возлюбленной, я забылся, одурманенный любовью, мне хотелось все время пребывать в этом восторженном состоянии. Был ли я счастлив? Трудно найти соответствующие слова, никогда здесь я не жил в таком напряжении! То, что ты знаешь, всего лишь тень, по которой, однако, можно определить, что существовало солнце. Там же я купался в избытке его сияния.

Луна напоминала серебряный крюк, повисший на зазубренных скалах. Лин Лин призналась мне, что ждет ребенка, озабоченно допытываясь, кого бы мне хотелось больше: сына или дочь? Но меня тогда вдруг пронзило каким-то холодом — будто догадка, что предназначение мое свершилось и скоро придет время уйти. Уйти значило умереть. Мне предстояло это так же, как предстоит цветку осыпание лепестков, когда начинает завязываться плод.

А Лин Лин обняла мою голову, прижала к груди, как мать, которая стремится защитить ребенка от страха перед жестоким миром. Я осыпал поцелуями ее тело, она отдавала мне всю себя, и, успокоенный, я уснул.

Как-то в полдень охваченная ужасом Лин Лин вбежала в комнату и, вцепившись в мою одежду, выдохнула в лицо: "Убегай поскорее, он тебя убьет!"

Пылающие, мокрые от слез щеки ее прилипли к моей шее.

"Кто мне угрожает? Пусть попробует со мной сразиться!" Я чувствовал в себе такую силу, что мог сопротивляться самим небесам. Но мой враг уже приближался, земля дрожала под ним.

Это был великан, весь из раскаленного железа, за ним тянулись почерневшие следы обугленных трав. Чешуя его панциря глухо позванивала и высекала искры. Глаза без зрачков горели красным огнем.

"Бежать уже поздно, — шептала моя богиня, дрожа от страха. — Спрячься, укройся где-нибудь здесь!" И толкала меня, ударяясь в мою грудь, точно волна, накатывающая на берег. Ее испуг передался и мне.

"Это главный дьявольской стражи, он узнал о тебе и хочет теперь растоптать, испепелить…"

Исполин наступал, будто поток лавы, стекающей с вулкана. Было безумием рассчитывать, что я смогу с ним справиться. Сжавшись в комок, я спрятался под кровать, наивно надеясь, что он не разыщет меня там. Я слышал его гулкий голос, громом прокатывающийся по долине:

"Чую человеческий дух! Где он прячется? Отдай его мне, и он будет извиваться и стонать на моей ладони…"

"Здесь его нет!" Лин Лин пыталась заслонить меня собой, но огромные железные пальцы уже пролезли в глубь павильона, на меня пахнуло жаром — пот каплями выступил у меня на лбу.

Бежать! Больше ни о чем не думал я в этот миг, ибо тело мое била дрожь в предчувствии близкой смерти. Весь скрючившись, руками и коленями упираясь в подбородок, плечами — в стену, я вдруг почувствовал, что она поддалась и я падаю, скатываюсь куда-то в яму, узкую, словно колодезь.

Очнулся я на полу, спина моя упиралась в кожаную скамейку.

Профессор Жаблонский цедил мне в рот коньяк. До меня все еще доносился рев железного чудовища, хотя слов я не различал.