Макс Мах - Сумеречный клинок

• Название: Сумеречный клинок
• Автор: Макс Мах
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66501-3

Путь через Старые графства в мире, где оборотни и призраки встречаются чаще, чем добропорядочные прохожие, нелегок и опасен. И одолеть его должны пятеро: Виктор ди Крей — человек, не помнящий своего прошлого, Ремт Сюртук — призрак, позаимствовавший чужое тело, Сандерс Керст — поверенный адвокатской конторы, девушка-сирота Тина и ее воспитательница Адель. Цель путешествия — вернуть Тину в отчий дом, ведь она графского рода. Вот только сделать это непросто. Кто-то очень не хочет, чтобы бедная сирота обрела положенное ей богатство и власть. Да и спутники ее оказываются не теми, за кого себя выдают. Одна надежда на таинственный сумеречный клинок, перед которым отступают силы тьмы…

---

— Волки! — вскрикнула вдруг Тина, шедшая несколько позади. — Смотрите! Смотрите! Там волки!

Виктор обернулся и быстро взглянул на остальных членов отряда. Керст явно встревожился и сейчас озабоченно озирал дальние кустарники, а вот Адель как будто и не удивилась.

— Волки, — кивнула она, отвечая Тине. — Экая невидаль! Мы же в горах, девочка. Где же волкам и жить, как не в горах?

— Я не думаю, что это обычные волки, — мягко возразил ей Ремт, остановившийся рядом с ди Креем.

— Знаю. — Адель бросила на «проводника» внимательный взгляд и сразу же перевела его на волков. Те как раз вышли из укрытия и показали себя людям. Возникало ощущение, что они того только и ждали, чтобы о них заговорили, но это, разумеется, являлось ошибочным мнением.

— Почему они не нападают? — спросил Керст, пробуя, легко ли выходит из ножен меч.

— Не берусь объяснить, — пожал плечами Виктор. — У оборотней свои резоны.

Волки были крупные, с серовато-белыми шкурами, отсвечивающими снежным серебром. При движении — а двигались они удивительно быстро и плавно — вокруг зверей возникало как бы морозное мерцание. Странный окрас, если честно.

«А может быть, они и неместные?»

— Они не из здешних кланов, — словно отвечая на незаданный вопрос, сказала Ада.

— А вы знакомы со всеми?

— Раньше знала всех, — почти равнодушно ответила женщина. — Кво и равки до сих пор здесь, персты тоже. А эти явные чужаки. С севера откуда-нибудь, судя по окрасу.

— Такое ведь часто случается? — спросил Виктор, как раз сейчас кое-что припомнивший о нравах оборотней.

— Случается, — кивнула Ада. — Разное случается. Только отчего именно сейчас и на нашем пути?

— Притягиваем неприятности? — усмехнулся Ремт.

— Вроде того. — Оскал Адель лишь с очень большой натяжкой можно было назвать улыбкой. — Но до сих пор нам везло. Выкручивались. Посмотрим, может быть, получится еще раз?

— Вы имеете в виду что-то конкретное, или это просто фигура речи? — Виктор тоже попробовал меч в ножнах и остался доволен свободой движения клинка.

— Что-то конкретное…

— Может быть, все же удастся избежать боя? — встряла в разговор Тина. — У меня есть немного горькой пыли…

— И не вздумай! — отрезала Адель. — Наживешь себе врагов!

— А так не доживу до такой возможности, что предпочтительнее?

— Предпочтительнее не связываться, — вполне безмятежно рассмеялся Ремт, а волки между тем начали охватывать отряд полукольцом, в любой момент способным превратиться в аркан.

— Горькая пыль прерывает обращение, буквально вышвыривая меняющего облик в человеческое тело, — медленно, с расстановкой, отчетливо выговаривая слова, сказала Ада. — Это унизительно и больно, и ни один оборотень не простит тебе такого унижения и не забудет такой боли. Мужчины, — Адель обвела всех троих коротким холодным взглядом. — Я полагаю, все вы видели голых женщин, но мне не хотелось бы, чтобы присутствующие пялились на мой зад или мои… гм… ну, скажем, молочные железы… Вы все поняли?

— Прошу прощения, сударыня? — Сандер Керст оказался все-таки не так умен, как представлялось Виктору прежде, он не понял.

— Я собираюсь раздеться, мэтр Керст, — объяснила Ада голосом, от которого скисло бы не только молоко, но и пиво. — Догола, — уточнила она голосом, каким умные женщины говорят обычно самые обидные для мужчин гадости. — И, как дева Паола, отправлюсь нагишом обращать в истинную веру дикарей, то есть волков-оборотней. Как вам такая идея, мэтр Керст?

— Я не…

— Да что тут понимать, парень! Похоже, ты единственный в нашей компании, кто еще не знает, что я тоже оборотень.

«Оборотень? Ну что ж, как говорится, дело житейское. Но только и я этого не знал тоже. Ну, скажем так, не знал наверняка».

— Оборотень? — В принципе Сандера легко понять. Он вышел в путь, имея перед глазами целостную картину мира. Теперь эта картина рушилась на глазах, не выдержав рутинной проверки на прочность. Бывает, и иногда очень больно. Но кто же нас спрашивает о наших желаниях?

«Бедный, бедный мэтр Керст! Но то ли еще будет!»

— А вы что думали? — подняла бровь Ада и начала с демонстративным хладнокровием развязывать шнуровку длиннополой охотничьей куртки, в которой щеголяла после бегства из замка Линс. — Вы ведь не могли не заметить, Сандер, что волки на нас все еще не напали. Знаете почему?

— Не знаю! — буркнул в ответ Керст.

Выглядел он неважно — крепким красивым мужчинам трудно признавать проигрыш. Даже такой мелкий, как поражение в бодании двух эго — мужского и женского.

— Они чувствуют меня и хотят поговорить. — Раздевалась Адель в среднем темпе. Не страсть, но и не танец обнажения, какой можно увидеть в притонах Горама. Тем не менее зрелище получилось впечатляющее, хотя Виктор и знал уже, что дама Адель — женщина не его романа.

— У оборотней есть свои понятия о чести, — сказала она, стягивая через голову батистовую нижнюю сорочку. — Перед боем, даже если он предполагается смертельным, необходимо переговорить и объясниться.

«Разумно… Господь милосердный! — Виктор едва не вздрогнул, увидев на покатом плече женщины „лилию Калли“, и тут же перевел взгляд на Сандера. — Вот как! Значит, ты все-таки знаешь, что было вытатуировано на твоем плече! Любопытно. И даже очень! Ведь со времен восстания прошло больше тридцати лет… Впрочем…»

Кое-кто мог уцелеть в том кровавом хаосе, в котором сгинули почти все главные участники мятежа, а упертые фанатики не успокаиваются никогда. Родители или воспитатели Сандера вполне могли оказаться именно такими. И тогда выходило, что это он сам вырезал по-живому «лилию Калли» со своего плеча. Знал, что она означает, и знал, что делает. Достаточно было сейчас взглянуть на лицо Керста. На выражение этого красивого мужественного лица.

«Так-то, парень!»

— Все! — сообщила Адель, оставшись «ни в чем». — Слабонервных прошу в обморок не падать, а остальных — ждать и ничего не предпринимать до тех пор, пока я не вернусь или не погибну. Это все!

С этими словами Ада отвернулась и пошла навстречу ожидавшим в отдалении волкам. Шаг, другой, — а шла она удивительно красиво, без стыда и стеснения демонстрируя свое чудесное во всех отношениях тело, — мгновение, и ее фигура словно бы пошла вдруг рябью, стремительно теряя четкость очертаний. Еще шаг или два, и вместо Ады к изготовившимся к схватке волкам шагало странное существо, сочетавшее в себе черты волка и человека. Оно все еще оставалось прямоходящим, но голова, обзаведшаяся пастью, и конечности, больше напоминающие лапы с острыми длинными когтями, принадлежали уже миру зверей, а не людей. Еще шаг, долгое мгновение «перехода», и тело оборотня покрылось шерстью благородного бурого цвета, напоминавшего скорее о медведях, чем о волках.

— Ох, ты ж! — восхищенно выдохнула Тина. — Ай да Ада! А мы-то думали, просто стерва!

«Она не боится, — отметил Виктор, наблюдая между тем, как завершается трансформация. — Она полна восторга. Любопытно».

А из Ады, следует заметить, получилась замечательная матерая волчица, своими размерами превосходившая обычного волка чуть ли не вдвое, и значительно более крупная даже по сравнению с этими серовато-серебристыми северными оборотнями, которых при виде Ады в личине волка охватил чуть ли не экстаз, впрочем, подозрительно похожий на обыкновенную истерику.

— Чудны дела твои, Господи! — В голосе Ремта звучала сейчас ничем не прикрытая тоска. Сожаление, грусть, понимание, но мелодия холодной неизбывности оказалась сильнее всего.

— Так вот, значит, как. — А вот в голосе Сандера Керста, напротив, не нашлось сейчас и тени чувства, одно холодное разумение. Он что-то понял, что-то сообразил, сопоставив детали. Ему открылось нечто, чего он прежде не знал. И это нечто оказалось для Керста крайне важным. Но и только. Никаких чувств, один лишь холодный расчет.

«Ты пугаешь меня, парень, и это очень скверно, поскольку я не понимаю, что здесь не так».

6

— Имеются замечания по существу, или просто давно титек не видал? — Ада устала как собака, хотя и провела в волчьей шкуре каких-то жалких три часа. Солнце только-только начало сваливаться за западную линию скал, когда она вернулась в привычный человеческий облик. Но в том-то и дело: волком надо быть, а не казаться, а она тридцать лет не оборачивалась. Вот и устала, вот и повело.

«Холодно-то как! — То ли и в самом деле похолодало, то ли все дело было в переходе из бытия волчицы, защищенной от мороза толстой мохнатой шкурой, к бытию женщины, тонкая и нежная кожа которой ни хрена не греет, если без выпивки и мужика в постели. — Замерзну, к черту, и еще этот хмырь потусторонний пялится!»