Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада

• Название: Монахиня Адель из Ада
• Автор: Анита Фрэй
• Жанр: Исторические любовные романы

Болотный, мистический Санкт-Петербург, он ещё и Западная Дверь. А также музей под открытым небом. А также бывший центр большой империи — город, вокруг которого в своё время началось собирание земель. Но монахинь политика не интересует. Их интересуют люди, нуждающиеся в помощи, а также нужды родного города. Сделав попытку помочь своему городу, некогда согрешившая и попавшая в ад монахиня, неожиданно получает возможность усмирить князя мира сего. И успешно справляется с задачей — при содействии троих весёлых пареньков…

Это — новая версия романа «Тайны Двери» — дополненная, но уже без японской части (которая будет выложена отдельно под названием: «Любовь белой и розовой сакуры»)

---

— А как она туриста, похожего на тебя, от таксиста защищала! Прям дралась! Лично я так драться не умею… — добавила Кристина.

— Честно? Защищала меня? И дралась?

— Да! И даже в тюряге из-за тебя сидела…

За дверью повисла недоверчивая пауза.

— Ещё!

— У неё красивый ротик!

— Ещё!

— Мало?

— Да!

— Она вся в мыслях о тебе, так задумалаcь, что даже дядю защитить не успела, он умер от удара тапочкой, на пару с тётей…

— Тапочкой?! Какой ещё тапочкой?!

— Войлочной!

— Другие родственники есть?

Кристина с Масей переглянулись.

— Мама, вроде, была, но тоже, вроде, умерла, тоже найдена у кого-то под кроватью…

— Ещё есть подробности?

— Нету!

Пауза, начавшись, сразу прекратилась.

— Ладно, свободны, на выход!

В коридоре было мрачнее, чем до того. Даже желания задумывать перехотелось, а уж тащиться для осмотра конструкторских поделок дауна — и подавно.

— Кристина, дарю тебе право загадать все три желания, — сказал Максим. — А то мне, пожалуй, пора… Родители искать ещё начнут, с милицией…

— Стоп! — снова нахмурился даун. — Ты же хотел в качестве бонуса посетить мой город…

— Может быть, другим разом… — вздохнул Мася.

За его спиной раздалось жужжание. Из не прикрытой двери выпорхнула Дерьмовочка — снова свой пропеллер нацепила. Полетала-полетала над головами и… Уселась на шею Масе!

— Поиграем в лошадки?

Максим попробовал стряхнуть нахалку, но та вцепилась в него маленькими ручонками, одной — за ухо, другой — за волосы.

— Вперёд!

Петю-дауна это отрезвило.

— Слышь, сначала выдай, что обещала, а потом можешь седлать кого угодно и катиться с ним куда угодно, — прошипел он.

Дерьмовочка вытащила из-за пазухи пакет.

— На, лови, тут два маленьких интересненьких софтика, а железки — завтра!

— Не обманешь?

— Что ты! Что ты!

— Смотри мне! — буркнул даун, ловя свёрток.

И потопал по коридору. Вскоре свернул за угол и исчез.

Кристине было реально не по себе. Малышка это заметила.

— Чего грустишь? Тоже хочешь покататься? А место занято, бэ-э-э… — Дерьмовочка показала сопернице язык.

Бестелесная невеста всхлипнула и убежала. Очень быстро улепетнула, так что Мася даже не успел придумать, что крикнуть вдогонку.

Дверь с двумя нолями захлопнулась. Чучело с пропеллером занервничало, стало ёрзать. Красота! И как теперь выйти наружу?

— Не дрейфь, Бобик, вернее, Сивка-Бурка, я тебя выведу, только сначала покатаемся…

Она ещё и мысли умела читать, эта дрянь.

Малышка пришпорила «лошадку» пятками.

— Ннннн-о-о-о!

Как гоголевская панночка, летавшая на бурсаке. Интересно, чувствовал ли тот олух тёплую попку у себя на горбу? От Дерьмовочки ни тепла, ни холода не исходило.

Масе ничего не оставалось, как пуститься рысью по коридору. Так всегда бывает после дикого веселья: чем больше ржёшь, тем грустнее становится потом…

Сколько поворотов и пробежек совершил Максимка, он не помнил, ибо не считал.

— Что — не нравится? — поминутно спрашивала наездница.

Максим не отвечал, из принципа.

— У, какой неприветливый, а что такого приключилось? Представь, что сестричку свою катаешь — сразу веселее сделается. Всё зависит от того, как взглянуть на вещи…

Масе было пофиг. В левый бок его толкали пяткой — бежал влево. Правой пяткой лягали — рысачил вправо. Обеими пришпоривали — мчался вперёд.

Кишка коридора напоминала трубу коллектора. Мася пару раз глянул вверх — в поисках сливных отверстий, к которым Главный подходил за информацией от Гриши Фиги. Глуховатый шум лавы за тонкими стенками не давал повода зацикливаться на водостоках. Тут имелся гораздо бóльший страх: огненный поток — не ручеёк фекалий.

А припевочка всё лягалась и лягалась, мешая сосредоточиться. Интересно, какой конечностью она будет делать «стоп». И будет ли вообще? Снова прочитав мысли, ездунья хлопнула его ладошкой по макушке и скомандовала:

— Стоп!

Мася отреагировал не сразу: боялся поверить своим ушам.

— Остановишься ты или нет?! — крикнула садистка и, снова зажужжав пропеллером, слетела с его плеч.

Мася притормозил, оглянулся. Дерьмовочка ходила вдоль совершенно гладкой стены. Если не учитывать шершавых плиточек. И прикладывала ухо — там-сям.

— Кажется, здесь… — сказала она. — Да, здесь! Иди сюда, щас на лифте покатаемся!

Максимка поплёлся к ней, готовый увидеть, как определённая часть стены начнёт превращаться в прозрачную волнистую занавеску и исчезать.

Так и вышло. Через несколько секунд лифт был готов к подъёму. Или к спуску?!

Что называется, на автомате Мася вошёл в кабину. Дерьмовочка влетела и мигом прилепилась к потолку, стала ногти разглядывать.

— Ну, дави на кнопку, чего пялишься! — крикнула она.

— На какую?

— Одна там кнопка, не перепутаешь…

Короче, отчалили. Мася даже и не понял, вверх или вниз — абсолютно никаких ощущений не испытал. Разве что досаду из-за отсутствия каких бы то ни было ощущений. Мигали лампочки — просто лампочки, без стрелочек и цифирек. В том мигании было столько же логики и порядка, сколько и в Масиных мыслях…

Когда двери лифта разъехались, показалась эрмитажная раздевалка, через зеркало которой Мася «вкатился» в коридоры преисподней. За окнами мерцал фонарями вечер. Поздний вечер — не время для посетителей. Выходить или…

— Однозначно!.. — засуетилась Дерьмовочка, отлипла от потолка и через секунду уже отплясывала на барьерчике гардероба. Хоть какая-то компания, подумал Максим.

— Что делать будем, как считаешь? — спросила дурочка.

— Здрасс-те! Если уж ты не знаешь, то я и подавно…

— Нас арестуют или нет? — словно издеваясь, произнесла малютка, комично хрюкнув в носовой платочек. — Помню, как однажды в Африке мы с Петенькой попали в лапы к полицейским: лапы были чёрные, сами копы тоже чёрные, а костюмы — белые-пребелые, чтоб им не очень жарко было…

— Хватит заливать, уже не так смешно, — окрысился Максим. — Роль попугая Кеши тебе к лицу, но… Зачем ты меня сюда притащила, если не знаешь, что дальше делать? Не могла, что ли, высадить в другом месте? Ты же матрица!

— Я?! Матрица?! Да ты что-о-о??? — искренне удивилась припевочка. — Лучше б ты меня дауном обозвал, чесслово… Хочешь знать, как моё истинное имя?

— Ты что-то говорила, многоэтажное имя… Гортензия-Анестезия-Лилия… Нет?

— Официально: «Лоредана-Анастасия-Гортензия», это для конспирации, а в паспорте стоит: «Армагеддон», понятно?

— Нет…

В порожнем вестибюле промелькнула тень, и Дерьмовочка, раскрутив пропеллер, ринулась туда. Приглядевшись, Мася определил: то была скорее женщина, чем охранник.

— О, кто пришёл! Госпожа Ветрова! — заорала малышка.

— Тс-с-с! Не орать! Кто разрешил горлопанить? — голос действительно принадлежал мадам.

Максимка тоже ринулся туда.

— Поздравляю, мадам!

— С чем?

— Вы, наконец-то, вспомнили свою фамилию, а заодно и имя-отчество!

Старуха заметно скисла.

— Поздравлять-то особенно и не с чем, — ответила она с ухмылкой. — Я всегда была ветреницей, оттого и очутилась в преисподней, а тут ещё фамилия такая. Она не красит, лучше б я её не узнавала…

— На вас не угодишь! — тоном тёть-Марины брякнул Мася. — Кстати! Вы меня сюда специально запроторили? С каким-то умыслом? Скандал cо смотрительницей был притворный?

— Да нет, скандал был настоящий, а внедрить тебя в два ноля я собиралась, только позже. Хотя сегодня всё идеально получилось: ведь меня срочно в Сибирь вызывают, Силантий звонил, так и знала, что сам не справится…

Дерьмовочка мгновенно оживилась, опять вспорхнула, стала летать кругами.

— Ой! Да! Сибирь прекрасное местечко! Чудное местечко! Там можно на оленях покататься, мы с Петенькой уже катались! И на собачках катались, а одна собачка была размером с тигра, и расцветка у неё была тигровая, так что все подумали, что мы катаемся на тигре!..

— Цыц! — сказала мадам, щёлкнув припевочку по носу. Та и съёжилась… Скукожилась, сделалась плоской, прямо фанерной, превратилась в стоячую картинку — типа тех, с которыми на Арбате или на Невском фотографируются прохожие. Затем фанера сделалась тонкой и гибкой, как ватманский лист.

Мадам скатала лист в трубочку, зачем-то дунула в неё, потом согнула пополам, затем — ещё раз пополам, ещё раз и еще раз. Наконец, смяла. Образовался плотный комок цветной бумаги. Масе сделалось жутко.

— Вы уничтожили сестричку Правителя?! Игрушку Главного? Представляю, что теперь с вами будет.

— Не ссы, — утешила его мадам. — Этот мячик — Мишина собственность, он его подкидывает тем, кого хочет сделать своими инструментами.