Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада

• Название: Монахиня Адель из Ада
• Автор: Анита Фрэй
• Жанр: Исторические любовные романы

Болотный, мистический Санкт-Петербург, он ещё и Западная Дверь. А также музей под открытым небом. А также бывший центр большой империи — город, вокруг которого в своё время началось собирание земель. Но монахинь политика не интересует. Их интересуют люди, нуждающиеся в помощи, а также нужды родного города. Сделав попытку помочь своему городу, некогда согрешившая и попавшая в ад монахиня, неожиданно получает возможность усмирить князя мира сего. И успешно справляется с задачей — при содействии троих весёлых пареньков…

Это — новая версия романа «Тайны Двери» — дополненная, но уже без японской части (которая будет выложена отдельно под названием: «Любовь белой и розовой сакуры»)

---

О том, что случилось с ведьмой Марой через месяц, никто из четверых «оперов» так и не узнал, ибо некролог вышел в крошечной местной газетёнке, крошечным тиражом. На международную та новость явно не тянула!

Чем больше знакомился Максим с представителями зазеркалья, тем меньше хотелось ему общаться с ними, и уж тем более становиться их подпольным мэром.

Поскольку дорога домой, то бишь к папе Юре, длилась не пять минут, нужно было преодолеть бегом огромный луг, у Маси выкроилось времечко для раздумий. Если раньше, последние полгода, он всё время хорохорился, привыкал чувствовать себя взрослым и даже чьим-то повелителем, готовым к любым ударам судьбы, то почему такой лёгкий удар, как непринятие его в мэры, должен сильно ранить? Не мэр — и ладно… Однако, увидев проснувшегося князя, княжонок бросился ему на грудь и… стал жаловаться.

Папа Юра выслушал его до самого конца. Потом ещё и некоторые детали попросил повторить. Далее изрёк:

— Не хочу тебя пугать, малыш, но старуха твоя становится опасной…

— Мда, — хмыкнул Мася, — она лишилась главного человека в своей жизни, навсегда поссорилась с единственной дочерью… И это пробудило в ней зверя?

— Молодец! Я всегда тебя гением считал. Психолог! Гигант мысли! Главное для человека — его близкие, семья… любовь… Дай я тебя расцелую!..

И тут Мася разрыдался. Как маленький ребёнок. Папа Юра и на это нашёл слова:

— Сколько ещё будет в жизни разочарований, сын! Но я уверен: это твои последние слёзы. Ты мужаешь! Вот сейчас всё обдумаешь, осмыслишь и уже сегодня накатаешь мне план действий, которые ты хотел бы видеть в списке программы президента…

— Президента чего?

— Страны, разумеется… Всё, что ни делается — к лучшему! Став мэром какого-то там подземелья, ты навсегда утратил бы возможность стать президентом страны.

— А сейчас какие у меня шансы?

— Думаю — большие.

— Ух, ты! А инаугурация моя где будет, если вдруг столицу перенесут из Москвы за Урал?

— Ну, уж во всяком случае, не за зеркалом купчинского супермаркета, и гости будут приходить не по старухиным бумажкам, а по нормальным приглашениям.

— Я согласен!

— Всё будет зависеть от тебя, от твоего старания, старайся, работай, расти, наконец, а я буду подкидывать тебе идейки! И финансы — по возможности…

Слово «финансы» всегда имело магнетический эффект. Вот и сейчас оно примагнитило к их дому одного из миллионеров. Хлопнула калитка. То приехал японо-муж конопатой Лизы, привёз Максимкин паспорт.

— Ребята, укрепитесь на стульях! Я с грустными новостями…

Юра не смог не подхохмить:

— Погоди-погоди, Прокопыч, дай-ка, я сам догадаюсь… Или нет, лучше ты, Максим, ты же говорил, что с духами общаешься… Что скажут тебе духи в этот раз? Ну-ка, напрягись!

Мася понял шутку, подмигнул и с важным видом закрыл глаза, типа впал в транс. Затем выдал:

— Если духи не врут, бабка нагло кинула меня, и подпольным мэром Петербурга будет другой мальчик…

Тут Свиридке самому понадобилось укрепиться.

— О-хо-хо! Вот это да-а-а… И ты ни грамма не расстроен?!

— Не-а! Это ж какое крепостное право — быть под старухиной пятой!

Мася как раз недавно выучил про крепостное право, в школе проходили.

— Свирид Прокофьевич, вы ж сами были крепостным, и вам просто повезло, что ваша барыня была не Салтычиха…

Очухавшись, Свиридка-Токио отпарировал удар заумного малолетки.

— Хм… Ещё кому из нас больше повезло! Ты вот бесплатно вышел из игры, а нам с Лизонькой откупаться пришлось… Мы больше не привратники, хоть и клятву дали. Отказ от клятвы стоил нам… Полмиллиона долларов, однако! Когда-то моя зазнобушка меня выкупила, а в этот раз — я её, — довольно рассмеялся бывший крепостной.

В ходе того повествования был уточнён и размер капитала, остававшегося у Свирид-Прокопыча в сухом остатке: четыре миллиона американских долларов. Не так уж и много, но на маленькое ранчо в Швейцарии плюс на квартиру в Японии, плюс вообще на хорошую жизнь — вполне должно было хватить.

— Подожди! А чего тебе приспичило откупаться? Жил бы на два дома, на две страны, поди плохо! Скучно ведь тебе в Японии! — заволновался Юра.

— Инициатива исходила от карги, однако, — сухо комментировал всегда жизнерадостный японец. — Она такую сцену закатила нам с Лизушей, аккурат после своей ссоры с вашей Лялей…

Тут Юра разволновался ещё больше.

— Ой! Надо ж позвонить жене, как она там!

Набрав номер коммуналки на Обводном, князь приготовился услышать что-то страшное. Но ничего страшного не произошло.

— Юр, ты долго там ещё болтаться будешь?

— А ты как? Зачем с мамашей-то ругалась? Тебе ведь нервничать нельзя…

Пауза.

— Да я… Я-то в полном порядке… А вот ты меня пугаешь! О какой мамаше речь, мы ж с тобой оба сироты?!

— Ничего не понимаю… Ладно, если ты в порядке — я спокоен тоже! Жди нас! Скоро будем!..

Вернувшись в Питер, папа с сыном долго хохотали над Лялиным рассказом. Оказывается, когда нагрянула старуха, как обычно в лохмотьях и с нравоучениями, бывшая принцесса-болотнянка приняла её за баптистку-попрошайку, сунула сто рублей и захлопнула дверь. А бабка ещё долго стучалась и требовала впустить! Но Ляля пригрозила ей милицией, и та удрала.

— Так-таки удрала? — заржал во весь голос Юра.

— Да, а что? Дёрнула вниз по лестнице с ругательствами…

Несмотря на Лялину беременность, пришлось ей всё рассказать: и про мадам, и про зазеркалье. После жуткого повествования о таинственном и неземном, бывшая принцесса Анна вдруг спросила о вполне земных вещах:

— Слушайте, ребята, кто-то проверял гараж? Стоит ещё там наша тачка? Может, мстительная карга забрала её назад?

Тут и Харитоныч маслица подлил:

— Если забрала — то была права. Барыня, ты чё, мать свою родную выгнала?

— Дед, замолчи, а то и тебя выгоним, — рявкнул Юра. Но дед не слушал, душа требовала высказаться:

— Красавица, я о тебе был лучшего мнения! Дура ты совсем, что ли? Пусть бы бабка в гости к нам ходила, а малец бы пусть за зеркалом торчал — в школу всё равно ходить ленится… И машина с гаражом были бы целы!

Тут уж Ляля по-серьёзному возмутилась:

— Харитоныч, ты, конечно, алкоголик, но сейчас ведь трезвый?

— Ну…

— Тогда должен понимать: человека на машину с гаражом не обменивают. Зачем нашему мальчику всю оставшуюся жизнь в подземелье париться?! Мы мальчиков на велосипеды не меняем, правда Мася?

Малец кивнул.

— И потом! — раздухарилась бывшая принцесса. — Я отлично помню свою мать, мне было шесть лет, когда они с отцом умерли! Я своих родителей любила и сейчас люблю, а если в прошлых жизнях у меня ещё кто-то был, то об этих людях я знать не знаю и рыдать о них не собираюсь!..

Для разрядки обстановки, Мася решил выступить в роли мага:

— Харитоныч, иди в свою комнату, спрячься под кроватью, а я буду с твоим духом разговаривать.

Старик послушался, ушёл. Максимка начал публичный сеанс:

— Вася-Вася-Вася… Вася-Вася-Вася… Вася-Вася-Вася… Приём! Слышишь меня?..

И таки раздался ответ, но почему-то очень громкий, голосом Харитоныча:

— Чего тебе?

— Водки хочешь?

— Снова обманешь, стервец?

Харитоныч выскочил на кухню. Все оторопели.

— Ты смотри, — сказала Ляля, — и вправду его дух на «Васю» отзывается…

— А чего же мне на Васю-то не отзываться?! Если я по паспорту — Василий Харитоныч?!..

Все заржали, включая и четырёхлетнюю Кристину, которая проснулась от предыдущих криков и прибежала проситься к матери на колени…

После этого ещё много чего было. Например, через полчаса нагрянули с бутылкой Лиза и японец. Оба уже сильно под шафе, но ещё способные говорить. Свиридка-Токио, услышав о волнениях насчёт машины, торжественно провозгласил решение привратницы:

— Не бойтесь, она вам всё ваше оставила, так и сказала: машину и гараж пусть забирают… А мы вам с Лизой от себя дарим тот швейцарский домик, в котором вы три дня скучали…

Всё кончилось прекрасно. Как в популярных театральных водевилях, и даже лучше. Но Максимка понимал, что спектакль спектаклю рознь. Если персонажи не связаны любовью, если между ними кипят раздоры и имеют место финансовые распри, то это будет никакой не водевиль, а дешёвенький ужастик.

В подтвержение этих мыслей сон ему ночью приснился. Россия вдруг сделалась маленькой, как тарелка, а людишки — те вообще превратились в лилипутов. А вокруг бушевал океан! Из океана шла могучая энергия, добрая подпитка, из-за чего все люди на тарелке целовались, обнимались, и никто не дрался… И лился на всё это Божественный Свет… А в конце чей-то голос внятно произнёс:

— Свет сильнее тьмы…

Проснувшись, Мася призадумался: к чему всё это? И такая ли уж правда, что из света можно лепить конфеты? Врала старуха, врала, как Троцкий… Своё подземное добро лепила она явно из чего-то другого… Чья-то энергия — не Свет, а всего лишь чья-то энергия…