Николай Кондратьев - Маршал Блюхер

• Название: Маршал Блюхер
• Автор: Николай Кондратьев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Военное
• Год: 1965

Предлагаемый вниманию читателей биографический очерк «Маршал Блюхер» — многоплановая, написанная на документальной основе книга, потребовавшая от автора длительной работы в архивах.

Скромность, необычайная занятость повседневной службой не позволили В. К. Блюхеру написать обстоятельных воспоминаний о своей жизни. Это крайне осложнило исследовательскую работу при написании данного очерка, и, по–видимому, какие‑то эпизоды яркой жизни B. К. Блюхера не раскрыты в полной мере или даже совсем не показаны. Автор обращается к читателям, знавшим В. К. Блюхера, с просьбой прислать свои замечания, предложения, воспоминания и фотографии, с тем чтобы использовать их в дальнейшей работе над книгой.

---

Первым о боевых операциях Верхнеуральского отряда рассказал Иван Каширин. Высокий, широкоплечий, красивый, он говорил очень красочно и взволнованно. Завершил речь выводом:

— Настроение моего сводного отряда — наступать на Верхнеуральск и далее на Екатеринбург.

— Правильно! Это единственный путь, — поддержал своего командира начальник штаба Енборисов.

«Далеко не единственный, — чуть было не воскликнул Блюхер, но сдержался. — Идти через казачьи станицы — это растерять свои силы. Одни погибнут в боях, другие завернут домой и останутся с родней. Надо двигаться по рабочим районам Урала. Там можно рассчитывать на пополнение и поддержку».

И когда дошла очередь, Блюхер напомнил о боях под Оренбургом и выдвинул предложение о походе через уральские заводы в направлении Красноуфимска, где и соединиться с Красной Армией.

Своим выступлением Блюхер остался недоволен — говорил сбивчиво, тихо. Видимо, помешала усталость и трудно преодолимое раздражение. А может, кто и поддержит?

Поддержал Николай Дмитриевич Томин, командир Троицкого отряда. Говорил он отрывисто, нервозно, постукивая черенком плетки по голенищу сапога. Сообщил о том, что послал для связи с центральной Россией двух человек, но сведений от них еще не получил. Что касается плана действий, то поход на Верхнеуральск — Троицк нельзя одобрить — людей потеряем., а ничего не добьемся. Нужно стремиться к центру…

Слово взял Николай Каширин:

— Мой отряд желает похода на Верхнеуральск и Троицк. Подавляя контрреволюционные силы здесь, мы тем самым приносим пользу общему делу. Удел храбрых — сражаться на более опасном участке. Удел храбрых как можно больнее поразить врага. Нельзя не учитывать и настроения бойцов, желающих освободить родные места.

Блюхер выступил снова. Вглядываясь в усталые лица командиров, заметил, что его слушают невнимательно и, может быть, даже не одобряют. В таких случаях надо подчиняться большинству, иначе неизбежен разлад и раскол. Этого только и ждут враги. И, придя к такому выводу, Блюхер призвал товарищей:

— Главная задача — сохранить силы. Нужно укрупнить отряды. Создать единое командование и действовать, сообразуясь с обстановкой.

Совет командиров решил: объединить все силы в сводный Уральский отряд. Армию партизан разбить на три отряда: Троицкий, Верхнеуральский и Уральский.

Тайным голосованием совет командиров выбрал главнокомандующим Николая Каширина, а его заместителями — Василия Блюхера И Ивана Каширина.

На следующий день Блюхер получил приказ войскам сводного Уральского отряда о переходе в наступление на Верхнеуральск. Внимательно прочитал дважды. Красным карандашом подчеркнул все, что касалось его отряда.

Блюхер вышел на улицу. К крыльцу подскакал старик с длинной, по пояс, бородой. Спросил:

— Слушай, парень, а где штаб командующего отрядом?

Блюхер посмотрел на него — на казака не похож, а в седле сидит как впаянный. И вроде не связной.

— А зачем тебе штаб, дедушка?

Старик вспылил:

— Молокосос! Ты что, мне допрос чинишь? Я командующего спрашиваю. Значит, по делу.

Блюхер улыбнулся:

— Я командующий отрядом. Блюхер.

Старик окинул взглядом выгоревшую на солнце гимнастерку, побуревшие сапоги стоявшего перед ним солдата, сказал сконфуженно:

— С виду‑то не похож. Не солиден внешним‑то обликом. Однако не серчай. Хочу вот поступить добровольцем. Я с Тирлянского завода приехал.

Блюхер вызвал связного:

— Отведи к командиру челябинской батареи. Пусть зачислит.

Старик, ничего не сказав, тихо поехал за связным.

«С характером дед, — проводил добровольца благодарным взглядом Блюхер. — Лет за шестьдесят, а не усидел. В батарее полегче будет, поспокойнее».

20 июля части сводного Уральского перешли в наступление. На девятый день, опрокидывая заслоны противника, пробились к главным позициям белых — к горе Извоз, прикрывающей Верхнеуральск.

Уральский отряд Блюхера вышел к горе Извоз по Верхнеуральскому тракту. Залегли. Тишина. Томительная, затяжная тишина. Блюхер в бинокль осмотрел равнину, прилегающую к высоте, долго вглядывался в лысоватую, темно–коричневую, опаленную солнцем вершину. Выгоднейшие позиции. По–видимому, ждут, когда мы двинемся, и срубят залповым и пулеметным огнем. Надо выслать разведку, но кто решится пойти по открытой, насквозь простреливаемой поляне?

Блюхер встал, подошел к цепи 1–го Уральского полка, сказал:

— Товарищи, надо узнать, есть ли на горе белые. Кто пойдет добровольно?

Никто не отозвался.

Блюхер подождал, спросил:

— Так что же, добровольцев‑то нет?

— Есть!

Отталкиваясь от теплой земли сильной ладонью, поднялся широкогрудый дружинник с длинной, по пояс, бородой. Глянул смелыми черными глазами:

— Только разрешите на коне. Скорей доскачу.

— Цель крупнее. Опаснее.

— Кому‑то надо идти! Здесь все молодые, а я уже поработал, пожил…

Боец спустился с тракта в кустарник. Прошла минута, и вот он вылетел в лощину, нещадно нахлестывая молодую, резвую лошадь. Копыта рвали сухую землю. Облачко пыли докатилось до высоты и стремительно поползло вверх. И тогда Извоз–гора ожила. В упор по всаднику хлестнули пулеметы. Лошадь взметнулась на дыбы и рухнула на камни.

«Потрясающей смелости человек, — изумился Блюхер, высматривая в бинокль пулеметные позиции белых. — А лицо знакомое. Борода по пояс. Да ведь это тот, с Тирлянского завода…»

Неслышно подошел Павлищев, сказал восхищенно:

— Изумительная храбрость.

— Нашей породы — рабочий. Позиция прояснилась. Труднейший случай.

— Нужна огневая поддержка. Хотя бы пятиминутная артиллерийская обработка позиций противника, главным образом его проволочных заграждений.

Блюхер сдвинул густые брови, на лоб набежали морщинки:

— Не можем. Боеприпасов в обрез. Предупредите — вести только прицельный огонь.

— Может, прибегнем к глубокому обходному маневру?

— На флангах действуют отряды Ивана Каширина и Николая Томина. По замыслу главкома они наносят вспомогательные удары.

Блюхер взглянул на часы:

— Пора. Чей батальон пойдет головным?

— Первый. Бусяцкого.

Павлищев, подтянутый, свежевыбритый, написал приказание, подозвал связного:

— Передайте командиру первого батальона Бусяцкому. Об исполнении доложите мне.

Блюхер еще раз осмотрел огромную каменистую гряду, прикрывающую Верхнеуральск, подумал с болью и горечью: «Трудно атаковать в лоб пулеметы. Многие лягут на этой окаянной горе. И даже если возьмем ее, врага не победим. Местные казаки говорят, что за Верхнеуральском генерал Ханжин собрал восемь кавалерийских и два пехотных полка».

Подбежал связной, доложил:

— Приказание передал. Комбат Бусяцкий вызывает ротных. Просит поддержать огнем артиллерии.

— У нас мало снарядов, — хмурясь, сказал Блюхер. — И путь еще очень далек. Одна надежда на штыки и «ура».

Павлищев нашел нужным заметить:

— Артиллерийский пот спасает пехотную кровь. Никакое «ура» не заглушит пулеметы.

Блюхер промолчал — командир полка Павлищев прав.

Развернутый в цепь первый батальон быстро поднялся и двинулся к темно–коричневой горе. Бежали, подбадривая себя испытанным русским «ура». У каменистого, жесткого подножия Извоза атакующих встретили прицельным пулеметным и ружейным огнем. В частой, свирепой пальбе заглохло «ура».

Без команды, разрозненными группками первый батальон отошел на исходные позиции.

Павлищев вытер мокрое лицо:

— Я сам поведу второй батальон.

Он легко, уверенно поднял батальон в атаку, бывший подполковник Иван Павлищев. Он что‑то кричал, но голоса не было слышно: оглушительно били винтовки, торопливо глотали ленты пулеметы. Извоз–гора стала сизой от порохового дыма.

Бойцы 1–го Уральского двигались широкой цепью, пригнувшись к знойной земле и вскинув винтовки. И только на флангах пулеметчики вели огонь по вражеским позициям.

Блюхер видел, как, выбросив вперед руки, падали лицом на жесткую землю бойцы, но цепь не замечала потерь, катилась неудержимо вперед. И вот она достигла подножия горы и медленно, упорно поползла вверх.

«Хорошо идут, очень хорошо, — радовался Блюхер. — Только бы зацепиться за высоту, а там можно подбросить подкрепление». Извоз–гора зашевелилась. Затихли пулеметы и винтовки. Казачья лавина ринулась в контратаку. Их было в четыре раза больше. Сама гора помогала им. Они обрушились на поредевший батальон уральцев и сбросили в лощину.

К Блюхеру торопливо подошел Павлищев. Его лицо было темным от пота и пыли. Тяжело дыша, сказал:

— Нужно вводить весь полк. Пробиваться на узком участке. Атака должна быть непрерывной.

— Согласен. Пусть бойцы отдохнут. Сейчас выяснится обстановка у Каширина и Томина.