Николай Кондратьев - Маршал Блюхер

• Название: Маршал Блюхер
• Автор: Николай Кондратьев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Военное
• Год: 1965

Предлагаемый вниманию читателей биографический очерк «Маршал Блюхер» — многоплановая, написанная на документальной основе книга, потребовавшая от автора длительной работы в архивах.

Скромность, необычайная занятость повседневной службой не позволили В. К. Блюхеру написать обстоятельных воспоминаний о своей жизни. Это крайне осложнило исследовательскую работу при написании данного очерка, и, по–видимому, какие‑то эпизоды яркой жизни B. К. Блюхера не раскрыты в полной мере или даже совсем не показаны. Автор обращается к читателям, знавшим В. К. Блюхера, с просьбой прислать свои замечания, предложения, воспоминания и фотографии, с тем чтобы использовать их в дальнейшей работе над книгой.

---

— Пишите: в район Бердиной Поляны выходят Верхнеуральский и Архангельский отряды. Троицкому отряду произвести демонстративную переправу через Белую у села Шареева и вести разведку в сторону Уфы. Далее, Богоявленскому отряду занять деревню Зилим. Немедленно разошлите распоряжение: всем командирам приказываю строжайшим образом экономить патроны и снаряды, обстреливать лишь ясно видимые цели, группы или цепи противника, не допускать стрельбы по одиночным людям.

Опираясь на костыль, в штаб вошел Николай Каширин. Лицо бледное, остроскулое.

— Вот кстати, Николай Дмитриевич, — обрадовался Блюхер. — Присаживайтесь к карте, послушайте некоторые соображения.

И не спеша изложил план форсирования реки Сима.

Каширин посоветовал:

— Главное направление следует усилить Первым Уральским полком. По–видимому, в район переправы противник стянет основные силы.

— Согласен. Сам я сейчас проеду в Ирныкши к Томину. Посмотрю, может быть, там сложится благоприятная обстановка для переправы. Вы остаетесь за меня здесь.

Командир Южного отряда Николай Дмитриевич Каширин. Снимок 1917 г.

Захватив взвод конных разведчиков и своего ординарца башкира Ягудина, Блюхер выехал в Ирныкши.

На пути встретил Николая Томина, который со штабными работниками направлялся к реке. Миновав цепи 17–го Уральского полка, всадники направились к опушке леса. Впереди ехал Ягудин. Слева из рощи оглушительно ударил залп, заговорили пулеметы. Лошадь Ягудина упала на землю. Ординарец с трудом поднялся и, припадая на правую ногу, побежал к Блюхеру. Пулеметчик догадался, что перед ним командиры, и длинной очередью полоснул по всадникам. Застонал и опрокинулся навзничь стоявший рядом с главкомом разведчик. И сразу же рухнул на покрасневшую траву гнедой Блюхера. Василий Константинович не растерялся и успел вытащить ноги из стремян. Ягудин подвел коня. Блюхер вскочил в седло и помчался к деревне. Остановился за добротным высоким домом. Подъехал Томин. Сердито постукивая нагайкой по голенищу, сказал:

— Не могу понять, откуда их черт занес. Подошли вплотную.

— Надо прикрыть Ирныкши. У вас есть резерв?

— На окраине деревни батальон Сокача. Интернационалисты — надежные бойцы…

В соседний дом врезался снаряд и вырвал стену. Еще несколько взрывов потрясли улицу. Крыши запылали.

Тревожно заржали кони подводчиков. Обоз гремящей лавиной ринулся к Архангельской дороге.

Блюхер приказал Томину:

— Открывай ответный огонь!

Командир Троицкого отряда Николай Дмитриевич Томин

Томин ускакал. Вскоре показались бойцы резервного батальона и заняли позиции слева и справа от интернационалистов. Почти одновременно рявкнули четыре орудия, поддерживающие защитников Ирныкшей.

Противник, прикрываясь ползущим от деревни дымом, подошел на сто шагов. Тогда худощавый, почерневший от пыли комбат Сокач крикнул:

— Начинай! Работай!

Лежавший рядом с ним пулеметчик Ли Хун–чан поправил сползшую на глаза казачью фуражку с синим околышем и рассмеялся:

— Пошла душа в пятку. Машинка хао! Шибка хао![16]

Пулемет Льюиса зарокотал, срезая выбежавших из–за кустов атакующих. История этого пулемета была известна всему Троицкому отряду, слышал о ней и Блюхер. Маленький босоногий стрелок Ли Хун–чан очень завидовал пулеметчикам. Ничего не сказав командиру, ночью пробрался в деревню, занятую противником, отцовским кривым ножом зарезал казака, взял у него пулемет, шапку, сапоги, коня и прискакал в отряд. И теперь Ли Хун–чан один прикрыл полосу в триста шагов.

Чуть правее Ли Хун–чана лежали за бруствером из дерна его друзья — венгры Сугак, Мадьяр и Гостя — и вели точный огонь по атакующим. Едкий дым наползал на защитников деревни, выжимал слезы из их глаз.

До вечера интернационалисты и бойцы 17–го Уральского полка отбили восемь атак. С наступлением темноты вражеские части отступили за реку Белую. Позже белогвардейские газеты сообщили о тяжелых потерях под Ирныкшами среди солдат и офицеров Уфимского добровольческого полка. Среди погибших был сын уфимского губернатора.

Во время боя Блюхер получил донесение от Калмыкова, извещавшего, что противник при поддержке орудий и четырех бомбометов ведет непрерывные атаки Зилима. Отряд оставил горящую деревню и занял оборону в версте от нее, на опушке леса.

Блюхер приказал Калмыкову удержать позиции под Зилимом, ни шагу назад не отступать. И калмыковцы с честью выполнили приказ главкома — обескровленные части белогвардейцев вынуждены были отойти от Зилима.

Блюхер вернулся в штаб, где получил радостную весть от командира 1–го Уральского полка Павлищева: «Брод в районе Бердиной Поляны удобен, но довольно глубок — примерно такой же глубины, как через речку Инзер у Лозинской. Почва дна реки — песок и глина. Считаю, что весь отряд и артиллерия перейдет этим бродом через Сим»[17].

Блюхер приказал Павлищеву: «Архангельский отряд с этого момента в вашем распоряжении. Форсировать Сим необходимо сегодня же. Примите к этому все меры»[18].

К району Бердиной Поляны Блюхер двинул обозы и раненых и выехал сам. Прошедший накануне дождь испортил дороги. На десятки верст растянулись обозы. Ночь была темной, только багровые зарева пожарищ над Зилимом, Ирныкшами и Бердиной Поляной освещали хмурое небо.

А в это время командир 1–го Уральского полка Павлищев вел бой у самой переправы. Попытка с ходу форсировать Сим не удалась. Противник поставил плотный огневой заслон. Потеряв несколько бойцов, уральцы отхлынули на левый берег. Повторные попытки были бессмысленны — немногие всадники успели бы добраться до берега. После тяжелого раздумья Павлищев послал связного к Дамбергу с приказанием: конному отряду переправиться через Сим в районе хутора Александровского и прочно закрепиться на правом берегу.

Исполнительный и смелый командир, Владимир Дамберг внезапно бросил две сотни конников через бурный холодный Сим. Бойцы вырубили сторожевое охранение белых и помчались к Бердиной Поляне. Белогвардейцам пришлось оттянуть большую часть своих сил на атакующую конницу красных. Только этого и ждал Павлищев. Он переправил через Сим пехотную разведку с отрядом кавалерии, а затем и стрелковый батальон.

В этот момент в район боя прибыл Блюхер с работниками главного штаба. Узнав об успехе Павлищева, главком приказал немедленно перебросить на правый берег всю пехоту и артиллерию 1–го Уральского полка и Архангельского отряда, расширить плацдарм и держать круговую оборону, пока не переправятся все части, обозы и беженцы.

Отправив связных, Блюхер подозвал своего адъютанта Михаила Голубых, осмотрел его, как будто видел впервые, сказал:

— Надо строить мост. Чем тебе помочь?

Голубых пожал плечами:

— Всем. Гвозди нужны, топоры, проволока.

— Гвоздей и проволоки нет. Топоры сам найдешь.

Голубых посмотрел на мутную, бурно текущую реку, попросил:

— Саперов мало. Дай роту стрелков.

— Роту пришлю. Постарайся за двадцать часов построить мост. В твоих руках тысячи жизней. Постарайся, Миша.

— Постараюсь!

Блюхер с работниками штаба уехал.

Голубых глянул на свои синеватые от копировальной бумаги руки, и перед ним встали тысячи повозок, стонущие раненые, беспомощные дети, женщины, старики. Он должен спасти их от гибели, построить мост. Но как это сделать? За всю свою жизнь он не построил и забора, а здесь — мост, через который пойдут люди, повозки, орудия.

Голубых позвал саперов в кустики:

— Садитесь в круг.

И рассказал о приказе главкома построить мост за двадцать часов. Именно за двадцать — иначе погибнут тысячи людей.

Саперы переглянулись. Молоденький рыжеватый боец в материнской жакетке спросил:

— Как же это?.. Голыми‑то руками? Мост — это не скамейка…

Чубатый черноусый казак сказал сердито:

— Не такие уж мы голые… Гвоздочков ящичек запасли. Молотки есть. И пилы есть. Топоров маловато, и вот проволоки нет. Так это можно в обозе у земляков попросить. Вместо проволоки можно крепить вожжами. Разрешите, я съезжу, товарищ Голубых.

— Поезжай. А вы, товарищи, начинайте готовить бревна и жерди.

И под рев орудий и винтовочные выстрелы саперы принялись за работу. Через час подошли стрелки. Командир представился:

— Пятая рота Первого Уральского полка по приказу главнокомандующего Блюхера прибыла в ваше распоряжение. Докладывает командир роты Лазарь Лукьянов.

— Очень хорошо. Заготовляйте материал, подтаскивайте к берегу. Промерьте дно реки.

— А инструменты?

— Есть инструменты! — воскликнул подъехавший чубатый казак. — Беженцы сложились и выделили девятнадцать топоров и четырнадцать вожжей. Один дед даже всплакнул: «Как это я теперь кобылой управлять‑то буду? Новые, ременные, им цены нет. И не отдать нельзя. Обчее дело, большой нужды!»