Джек Кавано - Колонисты

• Название: Колонисты
• Автор: Джек Кавано
• Издательство: Свет на Востоке
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-93829-039-2

Теплым июньским утром 1727 года на дороге в Роксбери был убит преподаватель Гарвардского университета Бенджамин Морган. Его дети — милый проказник Джаред, своенравная и прямодушная Присцилла, умный, но эгоистичный Филип ни в чем не могут достичь взаимопонимания. Вдова Бенджамина, Констанция, так страдает от одиночества, что не в силах восстановить согласие в доме. Прежде чем братья и сестра сблизятся и поймут друг друга, им предстоит разгадать не одну мучительную тайну, разоблачить опасного и изворотливого противника, переосмыслить свою жизнь и пройти долгий путь от нетерпимости к милосердию, от безверия к вере.

Роман «Колонисты» — вторая книга серии — написан на большом историческом и этнографическом материале.

---

Филип закусил губу и пробормотал:

— Нет. Пока писем нет.

Он отставил свою миску в сторону. Как он ни любил горячую маисовую кашу, ему расхотелось есть.

А вот Кристофер Морган, вычистив всю миску, победоносно шлепнул ее на землю. Витамоо это только порадовало. Несколько недель подряд старик почти не притрагивался к еде. Он много спал, что было для него не характерно, и с каждым днем уделял работе над букварем все меньше времени. Как-то раз обеспокоенная Витамоо попыталась его разбудить. Он не просыпался. Лишь приложив ухо к его груди, она определила, что он еще жив. Поэтому то, что Нанауветеа ел с таким аппетитом, ей показалось добрым знаком.

— Витамоо, — весело сказал старик, — а не полакомиться ли нам каштанами?

Индианка взглянула на него вопросительно:

— Ты так хорошо себя чувствуешь? — В ее голосе звучало сомнение.

— Да, — улыбнулся старый миссионер. — К тому же нам надо немного встряхнуться. А каштаны — отличное средство против дурного настроения.

Витамоо поднялась со своего места и подошла к рядам корзин и мешков (в вигвамах не было полок, и съестные припасы и разная утварь стояли прямо на земле). Сунув руку в пеньковый мешок, она извлекла оттуда маленькую корзинку с каштанами. Филипу очень нравилось это вкусное лакомство, которым индейцы баловали себя круглый год.

Старик был прав: настроение обитателей вигвама и в самом деле оставляло желать лучшего. Отношения между Филипом, Вампасом и Витамоо стали такими напряженными, что Филип начал подумывать о возвращении домой. В сущности говоря, в резервации он оставался только из-за Кристофера Моргана: тот был слишком слаб и стар.

Впрочем, молодой человек даже сам себе не мог точно объяснить, почему он не хочет покидать старика. То ли потому, что ощущал глубокую внутреннюю связь с ним и высоко ценил его духовный опыт, то ли потому, что Кристофер был живой историей семьи Морган. А может, и потому, что в его присутствии у Филипа возникало особое чувство — то самое, что он испытывал, когда находился рядом с отцом. Кто знает, не подарил ли ему Господь встречу со старым миссионером, чтобы возместить потерю отца?

В общем, Филип решил остаться в резервации и помочь старику закончить работу над букварем на алгонкинском языке. За это ему были обещаны еда и кров. Кристофер Морган очень хотел дописать букварь. Он утверждал, что эта книга — лучшее наследство, которое он может оставить людям; она позволит индейцам Новой Англии самостоятельно прочитать Библию. Разумеется, Филипу нужно было выучить алгонкинский язык, чем он охотно и занялся — ведь ему предстояло прожить несколько месяцев у наррагансетов.

Однако у молодого человека оказалось гораздо больше времени, чем он предполагал. Год назад он был уверен, что старик не дотянет до весны. Но день летел за днем, наступил сентябрь, а Филип все еще находился в резервации.

Хотя молодой человек уже неплохо говорил на языке алгонкинов и мог участвовать в любой беседе, букварь пока так и не был закончен. Конечно, Филип расстраивался из-за того, что еще один учебный год в Гарварде начался без него. Но Кристоферу Моргану исполнилось уже девяносто пять лет. Сколько он еще проживет? Поэтому, несмотря на то что отношения с Вампасом и Витамоо стремительно ухудшались, Филип мысленно пообещал себе, что он не уедет из резервации, пока старик жив, а букварь не написан.

Витамоо протянула Кристоферу Моргану каштаны. Тот наклонился над миской, точно ребенок, выбирающий конфету. Коричневыми морщинистыми пальцами он долго ощупывал круглые коричневые плоды, пока не нашел тот, который его удовлетворил. Затем Витамоо подошла с миской к Вампасу — индеец улыбнулся и бросил в сторону Филипа торжествующий взгляд. Он явно считал, что, получив угощение первым, одержал над англичанином маленькую победу. Наконец настала очередь Филипа.

— Спасибо, я не хочу, — сказал молодой человек, надеясь удостоиться взгляда Витамоо. Но девушка упорно не отрывала глаз от миски с каштанами.

— Возьми парочку! — старый миссионер сделал приглашающий жест рукой. — Ты же так их любишь! Возьми!

Витамоо, все с тем же бесстрастным и замкнутым видом, протянула Филипу каштаны. Молодой человек невольно бросил взгляд на нежные смуглые пальцы, сжимавшие миску. Затем его глаза скользнули по изящному запястью индианки, ее плечу, изгибу шеи и остановились на щеке. Поняв, что он делает, Филип быстро посмотрел на Вампаса. На скулах индейца играли желваки, глаза зло сверкали. Филип протянул руку и, взяв несколько каштанов, сдержанно поблагодарил девушку.

Не ответив ему, Витамоо вернулась на свое место, поставила миску с каштанами рядом с собой и вновь принялась за еду.

— Давайте споем! — воскликнул старый миссионер. И, не дожидаясь ответа, он запел:

Слава Господу Отцу, Слава Сыну,
Слава Богу, Святому Духу, единому Богу.

Он пел, закрыв глаза и подняв улыбающееся лицо к небу. Голос у него был старческий, надтреснутый, зато он пел искренне и с воодушевлением.

Аллилуйя, аллилуйя, осанна, осанна!
Аллилуйя, аллилуйя, осанна, осанна,

— подхватили молодые люди. Когда песня закончилась, старик затянул другую. Филип почувствовал, как к нему возвращается доброе расположение духа. Четыре голоса сливались, вознося хвалу Господу, и мрачное настроение обитателей вигвама мало-помалу рассеивалось.

Филип украдкой взглянул на Вампаса. Джон Вампас был сильным, красивым и уверенным в себе человеком. Глядя на него, Филип невольно вспоминал Джареда. Его младший брат походил на молодого наррагансета не только внешне. И с тем и с другим Филип не мог найти общий язык. Хотя, к примеру, с Вампасом он всячески пытался наладить отношения.

Когда после долгих странствий по лесу Филип вместе с Вампасом вернулся к Нанауветеа, он не испытывал к молодому наррагансету, который спас его от медведя, ничего, кроме любви и благодарности. Да и Вампас на протяжении трехдневного перехода относился к нему тепло. Однако по возвращении в резервацию индейца словно подменили. Он стал держаться холодно и отстраненно, постоянно вызывал Филипа на спор. Филип был сбит с толку и смущен.

Тем не менее он решил не обращать внимания на выпады наррагансета. От Кристофера Моргана он узнал, что Витамоо и Вампас были сиротами. Миссионер взял к себе Вампаса, после того как его родителей убил белый перебежчик из колонии Провиденс. Спустя год в его вигваме появилась Витамоо — родители девочки умерли от лихорадки. Так Кристофер Морган обзавелся двумя детьми. Он считал их Божьим даром и воспитывал как своих собственных.

Осиротевшие в раннем детстве, Вампас и Витамоо не знали иной семьи. Первое время Филип не переставал удивляться тому, с какой любовью, доверием и взаимопониманием относятся друг к другу члены этой образовавшейся по воле случая семьи. Филип, к примеру, не мог похвастаться тем, что между ним, Джаредом и Присциллой существует какая-то особая близость. Однако мало-помалу молодой человек стал замечать, что в вигваме Нанауветеа происходит что-то неладное. Причем он не мог избавиться от ощущения, что неурядицы в семье Кристофера Моргана начались после его, Филипа, появления.

Тогда молодой человек задался целью во что бы то ни стало завоевать расположение Джона Вампаса. Он старался всячески выказать ему свою симпатию; он помогал ему по хозяйству; он даже хотел вместе с Вампасом участвовать в увеселительных мероприятиях, которые проводились в резервации. Однако, против его ожидания, индеец продолжал относиться к нему враждебно.

Когда Филип узнал, что Вампас и его друзья собираются посетить Дом горячих камней, он тоже решил туда пойти. Молодой человек полагал, что, если он сумеет сблизиться с друзьями Вампаса, тот станет относиться к нему лучше. Итак, Вампас отправился в Дом горячих камней, а Филип выждал несколько минут и последовал за ним.

Дом горячих камней находился в другом конце резервации, около озера Паскуисет. Это была пещера шести-восьми футов в глубину и восьми футов в высоту, высеченная в скале. В центре пещеры, на груде камней, наррагансеты разводили огонь. Когда камни раскалялись докрасна, угли убирали — и Дом горячих камней был готов. Десять-двенадцать мужчин раздевались у входа в пещеру и заходили внутрь. Около часа или более того они беседовали, курили и потели — индейцы верили, что пот очищает кожу и лечит тело. Потом они выбегали из пещеры и прыгали в озеро.

Когда Филип приблизился к Дому горячих камней, наррагансеты уже находились в пещере. Филип снял одежду, аккуратно положил ее на землю около одежды индейцев и вошел внутрь.

В пещере стоял тяжелый дух табака и пота. Там было так жарко, что Филип сразу начал хватать ртом воздух. Вдоль стен пещеры в удобных позах сидели одиннадцать индейцев. Увидев англичанина, они разом смолкли. Филип кивнул Вампасу, который, похоже, не обрадовался его приходу, и поискал глазами, куда бы ему сесть, — он надеялся, что сидя он не будет чувствовать себя так неловко. Затем он попросил собравшихся продолжать беседу, что они, слегка поколебавшись, и сделали.