Джек Кавано - Колонисты

• Название: Колонисты
• Автор: Джек Кавано
• Издательство: Свет на Востоке
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-93829-039-2

Теплым июньским утром 1727 года на дороге в Роксбери был убит преподаватель Гарвардского университета Бенджамин Морган. Его дети — милый проказник Джаред, своенравная и прямодушная Присцилла, умный, но эгоистичный Филип ни в чем не могут достичь взаимопонимания. Вдова Бенджамина, Констанция, так страдает от одиночества, что не в силах восстановить согласие в доме. Прежде чем братья и сестра сблизятся и поймут друг друга, им предстоит разгадать не одну мучительную тайну, разоблачить опасного и изворотливого противника, переосмыслить свою жизнь и пройти долгий путь от нетерпимости к милосердию, от безверия к вере.

Роман «Колонисты» — вторая книга серии — написан на большом историческом и этнографическом материале.

---

— Питер прав, — сказал Джаред. — Наконец-то мы снова вместе. А кроме нас у тебя здесь любимая работа, друзья, книги.

— Здесь нет женщины, которую я люблю.

— А как же Пенелопа? — попыталась урезонить Филипа Присцилла. — Она без ума от тебя. Я, конечно, не знаю, что представляет собой твоя пассия, но в Бостоне Пенелопа Чонси явно не худшая партия. А если ты будешь работать в Гарварде, ее семейные связи придутся как нельзя кстати.

— Я тысячу раз говорил себе то же самое. Но на другую чашу весов, видимо, положено большее.

— Нам всем приходится чем-то жертвовать, — убеждал брата Джаред. — Энн не хочет отпускать меня в плавание в Китай, ей страшно подумать, что путешествие может затянуться года на два. Я тоже не хочу расставаться с ней надолго. И тем не менее я пойду в рейс, потому что это необходимо нашей семье. Может быть, судьбой вам с Витамоо предназначено быть вместе. Но ты и нам нужен — здесь и сейчас. Филип, останься в Бостоне хотя бы до моего возвращения. Когда мы доставим первую партию товаров из Китая, мы будем увереннее стоять на ногах.

Филип молчал, взвешивая все жертвы, все да и нет. С твердой решимостью в голосе он сказал свое последнее слово:

— Я сегодня услышал много доводов, заставивших колебаться мое сердце. Но меня ничто не переубедило. Утром я уезжаю.

— Прямо как мама! — закричала Присцилла. — Не желает слушать, и все. Ну что ж, хочешь делать по-своему — делай. Скатертью дорога!

Присцилла вихрем выскочила из гостиной, напугав Джозефа, который метнулся в сумрак передней и сумел остаться незамеченным.

На следующее утро, когда все еще спали, Филип отправился в Кембридж. Он упаковал свои скромные пожитки и попрощался с Вампасом. Его путь лежал в резервацию наррагансетов.

Глава 25

Над колониями Новой Англии повеяло свежим ветром возрождения. Присцилла как-то сразу заметила, что магазины и мастерские закрываются в полдень на время молитвы. Люди, которых она знала годами и которые раньше не проявляли никакого интереса к религии, теперь обратились к вере. Они собирались дома тесным кругом друзей или сходились всей семьей для того только, чтобы вместе помолиться. Охотно стали они посещать богослужения, приходили послушать проповедь священника и его комментарии к Слову Божьему. Идя по улице, Присцилла нередко слышала псалмы, доносившиеся из окон домов и даже из окон фабрик и мастерских. У ее поколения полуприхожан, которое, само не добившись особых успехов, пожинало плоды благочестия и праведности родителей, — у этого поколения стал вдруг расти интерес к вопросам веры. Словно эпидемия охватила сотни общин, то и дело в разговорах всплывали новые истории о чьем-то обращении. Однако Присцилла оказалась невосприимчивой к всеобщему «заболеванию».

— Ты просто одержимая! — кипятился Гиббс.

Присцилла работала за столом в его таверне. Перед ней лежала груда бумаг.

— Чего бы я добилась сегодня, если бы вчера порхала, как бабочка?

Питер сердито провел по полу шваброй. День выдался вялый, в таверне сидели только два старика, завсегдатаи заведения. За неимением других развлечений они неторопливо потягивали эль из больших кружек, читали газеты да ловили обрывки чужих разговоров. Сегодня их развлекали Присцилла с Питером.

— Послушай, посетителей нет, а на улице прекрасная погода. Давай съездим в гавань, — предложил Питер.

После своей первой прогулки они стали время от времени приезжать в гавань. Любили смотреть на залив, на стоящие в бухте корабли. Гуляли по набережной, держась за руки и наслаждаясь прикосновением к коже свежего морского ветра. В прохладные дни щеки Присциллы становились пунцовыми, соперничая яркостью цвета с ее рыжими волосами, и Питер согревал их ладонями, а потом губами. Там же, на набережной, они впервые поцеловались.

Однако сегодня Присцилла была всецело поглощена делами, и оторвать ее от бумаг оказалось нелегко.

— Не сейчас, Питер. Я должна срочно подготовить декларацию на судовой груз. — Перебрав три стопки листов, она нашла наконец нужный документ и принялась внимательно изучать список.

— Я очень тебя прошу, съездим. Для твоей же пользы.

— Ты мне не мать, и у меня много работы.

Питер, прислонив швабру к стене, подошел к столу и сгреб все документы в одну кучу.

— Питер! Что ты делаешь? — закричала Присцилла.

— Вот что! — ответил он, бесцеремонно сунув охапку бумаг в стоявшую за стойкой корзину. — На сегодня работа окончена.

Присцилла не на шутку рассердилась и продолжала бушевать. К удивлению Питера, она еще и выругалась. Раньше он никогда не слышал, чтобы Присцилла ругалась.

— Немедленно верни бумаги на место!

— Ты это серьезно?

По выражению ее лица Питер видел, что мог бы и не спрашивать.

— Думаешь, Дэниэл Коул сидит сложа руки или прогуливается по набережной? Как бы не так! Если я где-то дам слабину, он уничтожит меня или проглотит заживо. Приехав в таверну с документами, я надеялась побыть немного рядом с тобой, а ты ведешь себя, как капризный ребенок. Раз такое дело, отныне я буду работать дома.

Краска бросилась Питеру в лицо. Он вытащил бумаги из корзины и швырнул их на стол.

— Пожалуйста, миссис Стернз. Простите меня, я не столь умен, чтобы понять, какой крах грозит вашей финансовой империи из-за небольшой прогулки со мной. Кстати, на твоем месте я не стал бы так сильно нападать на Дэниэла Коула. Ты скоро станешь как две капли походить на него, вас невозможно будет отличить.

Присцилла ошеломленно смотрела на него.

— Ушам своим не верю! И это говоришь ты?

— Да, это говорю я, и это действительно так. После отъезда Филипа ты стала просто одержима мыслями о мести Коулу.

— Как я могу не думать о мести? — закричала Присцилла, и у нее брызнули слезы. — Этот человек уничтожил мою семью! Как мне не думать о возмездии? Я не успокоюсь, пока не причиню ему такие же страдания, какие он причинил мне.

— Присцилла, послушай себя! Послушай, что ты говоришь! Этот человек уже победил!

— О, нет!

— Да, и еще как! Ты стала такой же, как он, — вот его победа. Ты стала корыстной, злой и бесцеремонной! Ты больше не способна просто любить жизнь. И даже если ты создашь более могущественную финансовую империю, чем у Коула, это не вернет тебе ни умения радоваться простым вещам, ни веры.

Присцилла плакала, не сдерживаясь. Сейчас она ненавидела Питера за те слова, которые он кидал ей в лицо.

Их ссора закончилась неожиданно — входная дверь резко распахнулась, и в таверну влетел Скроггинз, торговец рыбой, он держал лавочку на Кинг-стрит, неподалеку от заведения Питера.

— Гиббс! Закрывай скорей таверну, идем со мной! — с порога бурно начал он. — Ты не пожалеешь!

Питер с изумлением посмотрел на Скроггинза. Тот тяжело дышал, лицо его раскраснелось — и при этом он сиял от радости. Иначе Гиббс решил бы, что где-то неподалеку пожар.

— Скроггинз, о чем ты?

— Уайтфилд! — воскликнул Скроггинз. — Проповедник из Англии. Он приехал к нам читать проповедь. Идем! Нельзя упускать такую возможность.

Дверь со стуком захлопнулась. Скроггинз побежал сообщать ту же новость сапожнику, мастерская которого находилась через улицу.

Прислонившись к стойке, Питер молчал и смотрел в пол, потом поднял глаза на Присциллу.

— Прости, что я накричал на тебя, — нарушил он долгую паузу. — Но я действительно так думаю.

В ответ Присцилла шмыгнула носом.

— Знаешь, — продолжал Питер, — я не в первый раз слышу об этом Уайтфилде. Люди говорят, что его проповеди открывают для них Слово Божье. Может, пойдем, послушаем сами? Что скажешь?

— Мы с Богом не разговариваем уже много лет, — тихо ответила Присцилла.

— А вдруг пришло время помириться?

Она только пожала плечами.

Питер долго прокашливался, затем неспешно пошел к дверям.

— Если я понадоблюсь тебе, я буду там.

— Питер? — Гиббс уже успел взяться за ручку двери, но остановился. — Если ты не против, я бы хотела пойти с тобой.

Послушать проповедь Джорджа Уайтфилда[46] собрались тысячи жителей Бостона, и найти место для экипажа оказалось довольно сложно. Присцилле и Питеру пришлось довольствоваться не первыми рядами, но они прекрасно слышали каждое слово и хорошо видели молодого стройного человека с круглым лицом, энергичного и живого. Он говорил, бурно жестикулируя, вкладывая в проповедь весь жар своей души, всеми способами стремился донести до слушателей свою мысль.

— Существует расхожее мнение — а расхожее мнение нередко соответствует действительности, — что тьма сгущается перед рассветом. Обратимся ли мы к собственному опыту или вспомним, как складывались отношения людей с Господом, мы в любом случае обнаружим, что в особо тяжелом положении человеку на помощь приходит Бог. «Если враг придет как река, дуновение Господа прогонит его»[47]. В то же время, сколько бы мы ни мечтали о незыблемом процветании церкви и государства или об устойчивом благополучии своего тела, души и преходящих наших дел, мы неизменно обнаруживаем, что в жизни бывает всякое, после дождя часто вновь собираются тучи и в самой процветающей стране случаются такие пасмурные дни, что даже праведник начинает роптать: «Все люди — лжецы, и Господь забыл о милосердии».