Карина Тихонова - Дневник его любовницы, или Дети лета

• Название: Дневник его любовницы, или Дети лета
• Автор: Карина Тихонова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-038498-X

Она — любовница известного писателя. Она — его тень, отражение его успехов. Что и говорить — незавидная доля. Ей трудно примириться с тем, что она всегда на втором плане, что ее скрывают от глаз знакомых, родных, друзей, что она моложе, красивее и талантливее его жены. Это несправедливо. Но мужчины редко жаждут перемен. Устоявшаяся жизнь для них гораздо важнее неопределенных перспектив. Что делать? Ей придется брать инициативу в свои руки. Ведь жизнь только одна, и это ее жизнь…

---

Тут он открывает огромную кастрюлю и начинает швырять в толпу сосиски, исходящие паром.

— Ешьте! Ешьте и помните, что голосовать надо за Грега Стилсона, который обеспечит вас горячими сосисками!

Толпа воет от восторга.

— Знаете, что мы сделаем вторым делом? — продолжает Грег свою предвыборную агитацию. — Мы соберем в пакеты весь отравленный воздух и запулим его на Марс! Да! Мы очистим атмосферу от вредных выбросов, которые отравляют простых американцев! И так далее. Ну, что? Вам этот образ никого не напоминает? Нет? Тогда извините. Погорячился.

Я переоделся и вернулся в спальню. Приоткрыл дверь, сунул голову в комнату и доложил:

— Поехал.

— Удачи, — ответила Оля, не глядя на меня.

— Спасибо. Вечером еду на дачу.

— Надолго?

— Скорее всего, задержусь там недели на две. Пока роман не закончу.

— Звони, — сказала Оля.

— Ладно.

Я закрыл дверь и пошел к выходу. Спустился в подземный гараж, сел в свою старенькую «ниву» и поехал на встречу с читателями. Думаю, вы уже поняли, что я довольно сентиментальный человек, привязанный к старым вещам. На моей машине я катаюсь года три. До этого, правда, катался на подержанном «опеле», но душа к нему не прикипела. А вот к «ниве» прикипела. Хотя недостатков у нее гораздо больше, чем у немецкой машины. Тем не менее, менять машину мне не хочется. К дорогим игрушкам я равнодушен, пускать пыль в глаза не люблю. Мой жизненный девиз: «Чтоб было удобно». А в этой машине мне удобно. Хотя она иногда демонстрирует характер и отказывается заводиться. Оля предложила мне поменяться машинами, когда купила «пежо».

— Пойми, так будет лучше для всех, — убеждала она. — Тебе по рангу не положено ездить на такой раздолбайке, а мне по рангу не положено ездить на такой красавице. Давай махнемся! И потом, если я по неопытности разобью машину, то твою не жалко.

Да. Все это было очень правильно. Но я не согласился.

Итак, я уселся за руль моей старенькой душной «нивы». Включил кондиционер, который установил мне один мастер-самородок, откинулся на жесткую спинку. Подождал, пока воздух в салоне стал прохладным и сказал вслух:

— Поехали, милая…

Машина фыркнула и заурчала. Я выжал сцепление, надавил педаль газа и поехал на встречу с читателями.

Читательские конференции проводятся в новой городской библиотеке регулярно, раз в месяц. Причем, приглашаются на такие встречи не только писатели, но и политики, работники искусства, да и просто интересные люди. Проводит конференции святая женщина — Маргарита Борисовна Запольская.

Она работает в библиотеке со дня ее основания, то есть лет пятьдесят, не меньше. О возрасте самой Маргариты Борисовны мне спрашивать неудобно. Такие женщины, как она, возраста не имеют. Маргарита Борисовна всегда тщательно причесана, аккуратно одета, у нее всегда безукоризненно свежий маникюр, а пахнет от нее хорошими недешевыми духами. Конечно, на зарплату старшего библиотекаря так не разгонишься, но сын Маргариты Борисовны ворочает каким-то бизнесом в столице нашей родины, и, судя по всему, маму не забывает. Весьма похвально. Особенно меня умиляет то, как Маргарита Борисовна сидит на стуле. Она сидит очень прямо, не облокачиваясь, руки сложены на коленях, по спине можно проверять линейку. И в такой позе она может сидеть часами. Фантастика. Еще Маргарита Борисовна передвигается стремительным упругим шагом, без всяких там старушечьих палочек, и читает без помощи всяких там старушечьих очков. Думаю, что в молодости она была красива. Во всяком случае, ее серые, широко расставленные глаза сохранили свою яркость, а густые брови, высоко поднятые над ресницами, заставляют вспомнить поэтическое определение «соболиные». Сейчас, правда, такие брови не слишком популярны. Но, как сказала умница Коко Шанель: «Ни один по-настоящему элегантный человек не станет слепо подражать моде».

К библиотеке я подъехал за десять минут до начала конференции. У дверей меня уже ждала молоденькая хорошенькая девушка с выписанным пропуском.

— Антон Николаевич?

— Он самый.

— Мы вас ждем.

Я озабоченно посмотрел на часы. Неужели опоздал?

Девушка поняла мой жест, покраснела и быстро поправилась:

— То есть мы очень рады, что вы приехали.

— Спасибо. А Маргарита Борисовна?..

— Она наверху. Готовит зал.

— Народу много? — спросил я, поднимаясь вверх по широкой лестнице.

— Много, — ответила девушка со скромной гордостью. — На наших конференциях всегда много.

Она посмотрела на меня и снова смутилась.

— То есть я хочу сказать, вы очень популярный писатель…

Я тихо рассмеялся.

Очаровательное свойство молодости: вечно попадать впросак. Впрочем, в молодости очаровательно все.

Моя провожатая открыла дверь, ведущую в большой зал. Я вошел и остановился, ослепленный потоками света, льющегося из окна.

— Встречайте, — сказал голос Маргариты Борисовны. — Антон Петербургский.

«Не люблю свою фамилию, — невольно подумал я, раскланиваясь под вежливые аплодисменты. — Такое впечатление, что представляют вора в законе. Бригадного генерала уголовников. Вернуть, что ли, родовое имя «Матушкин»? Нет, издатель ни за что не согласится. Что ж ему снова меня раскручивать?..»

— Прошу вас, Антон Николаевич, — пригласила Маргарита Борисовна.

Глаза мои немного привыкли к яркому свету, и я увидел, что она указывает мне на стул рядом с собой.

Я сел лицом к залу и огляделся. Девушка сказала правду. Народу собралось немало. Меня этот факт порадовал, но совсем не потому, что служил подтверждением моей популярности, а потому, что мне приятно видеть людей, читающих книги. Мне приятно, что такие люди все еще есть.

Публика в зале подобралась самая разношерстная. Поближе ко мне сидели люди немолодые. Так сказать, отличники. У нас в классе за первые парты всегда садились те, кто хорошо учится. Не знаю почему, наверное, им было интересно слушать учителей. Подальше от строгих начальственных глаз помещались троечники и двоечники. В зале на эти места уселись люди молодые, по виду даже не студенты, а школьники. Очень интересно. Неужели школьники читают мои исторические романы? Впрочем, почему бы и нет?

Маргарита Борисовна взяла инициативу в свои руки, коротко представила меня собравшимся. Перед многими на столах лежали мои романы, и я понял, что по окончании конференции не избежать серии второй, под названием «раздача автографов».

Когда-то этот процесс доставлял мне огромное удовольствие. Ныне, скажу честно, не доставляет.

Маргарита Борисовна предложила задавать вопросы. Слово тут же перехватил пожилой человек с орденскими планками на груди. Он спросил, как я отношусь к новым фильмам и сериалам о Великой Отечественной войне.

Я ответил так дипломатично, как только мог. Похвалил старые ленты, немножко поругал новые и осудил попытки переписать историю. Судя по реакции собеседника, я ответил правильно.

За ним слово взяла моложавая женщина, кудрявая, как болонка, благодаря неумелой химии на голове. Она спросила, знаком ли я с дамами-писательницами, и как я отношусь к женскому роману. Я замялся.

С дамами-писательницами мне приходилось встречаться на разных посиделках, вроде вручения литературной премии. Как я уже говорил, премию «Лучшая книга года» я получал трижды, два раза из них в Москве. Как правило, на такой церемонии присутствует весь литературный бомонд, поэтому, хочешь — не хочешь, а с дамами-писательницами видеться приходится.

После окончания одной такой церемонии я немного задержался, принимая поздравления от коллег, в том числе и от дам-писательниц.

Никогда не забуду одну из них, которая подошла ко мне в числе первых.

У дамы, насколько я понимаю, был имидж вечного подростка, несмотря на более чем солидный возраст. Впрочем, сорок четвертый размер одежды в какой-то мере оправдывал ее притязания на молодость. Дама была одета в маечку с изображением какой-то утки, что само по себе смотрелось дико на фоне вечерних туалетов собравшихся. Ее красно-рыжие вихры вызывающе торчали во все стороны.

Дама вцепилась мне в руку и проникновенно сказала:

— Я так за вас рада! Я сюда пришла только для того, чтобы за вас поболеть!

— Спасибо, — ответил я машинально и пожал ее узкую руку. Собрался с духом, чтобы сказать, как мне понравился последний роман этой дамы, но тут столкнулся с ней взглядом и чуть не свалился на ковровую дорожку под ноги коллег-писателей.

Ощущение было такое, словно меня под дых лягнул мустанг. Говорю образно, потому что не знаю, какое ощущение при этом обычно испытывают.

Из-под узеньких прищуренных век меня буравили взглядом колючие холодные глазки. Не знаю, с чем сравнить этот взгляд. Словно из узких армейских дотов в меня целились темные сверкающие оружейные дула. И столько скрытой ненависти было в этом взгляде, что я немедленно вспомнил: книга этой дамы номинировалась на премию вместе с моей.