Вера Коркина - Сукин сын

• Название: Сукин сын
• Автор: Вера Коркина
• Издательство: ACT; Асгрель-СПб
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-027053-4

Психологический детектив. В Пушкинском заповеднике во время экскурсии украдена рукопись поэта. Пока идет следствие, рукопись хотя бы на мгновение оказывается в руках у каждого из подозреваемых. И каждый хочет сыграть свою игру. Рукописью шантажируют, торгуют, ее выбрасывают, пытаются сжечь… История острая, смешная, печальная. Главному герою — Александру Авилову — важнее выиграть любовь, чем свободу и деньги.

---

— Где ты весь день пропадала? — перебил Авилов, которому эта тема показалась невыносимой, болезненной и ненужной.

— Купалась, проявляла пленку, заодно проверяла наши чувства…

Он осторожно замолчал. Наташка, видимо, этого и добивалась. Он видел, что она не спит, а думает, отвернувшись к стене. Такая раненая спина. Больше всего она походила на спину смертельно обиженного человека. Следователь обошелся с ней небрежно, а зря. Александр Македонский подбирал воинский состав, испытывая новичка гневом. Если тот в гневе краснел, его не брали. Настоящий воин — тот, кто от гнева бледнеет. Он не выливает ярость на первого встречного, а носит в себе, ожидая настоящей схватки. Наташу бы Македонский, пожалуй, взял. Авилов почувствовал, что с ней у него еще будут неожиданности. Вся их предыдущая жизнь была похожа на кусочки цветного картона, из которых целую картинку еще не сложили, а она может оказаться занимательной.

С утра Наташа отправилась за фотографиями. Они были готовы. Счастливые, улыбающиеся люди на берегу реки в солнечный день. Трудно представить, что кто-то из них украл государственную ценность, зачем, когда все сияют довольством? Но кто-то же это сделал.

Она отправилась в больницу к Павлу Егоровичу, купив по дороге виноград. Ей повстречалась Тамара, и как ни старалась Наташа отделаться, та прилипла, как пластырь, в жажде навестить больного.

Потом она себя упрекала: сглупила, не нужно было при Тамаре показывать фото, не нужны были свидетели. Но ей не терпелось, и старику тоже. Она в прошлый раз пообещала принести групповой снимок, и он радостно блестел глазами. Он хотел ей кого-то показать, но кого? Неизвестно почему, может быть, от нетерпения, она вынула фотографию при Тамаре. Взгляд Павла Егоровича, проскользив, выразил смятение, а спросить что-нибудь было невозможно. Наташа изобразила, что приносила фотографию просто так, развлечь, но он проводил их беспокойным взглядом. После больницы Наташа уже не могла отделаться от спутницы ни под каким предлогом. Та последовала за ней в гостиницу, потом обедать, потом купаться. Неусыпное бдение Тамары ожесточило, и, припрятав в кусты одежду, Наташа заплыла подальше и, отмахиваясь от комаров и оцарапывая ноги, удирала вместе с одеждой в тот самый миг, когда Тамара, в очередной раз оступившись на пирсе — корова все-таки, — взывала о помощи. Еще та с болезненным интересом выпытывала про них с Сашей, а также про дело, в котором они оказались то ли свидетелями, то ли подозреваемыми и что она обо всем этом думает.

Но Наташа, насторожившись, не отвечала, ей передалась паника Павла Егоровича, разговорчивость как сдуло. Тамара тогда завела про авиловские шашни, что «твой» — явно не святой, далеко не святой, по всем замашкам — ходок, и не стоит из-за такого голову опускать, всех обманет, чувства ему тьфу, плюнуть и растереть.

Этого говорить не следовало. Наташка была не из тех, кто плачется, наоборот, сочувствие вызвало неприязнь к сочувствующему. Тамара ошиблась.

Сбежав от Тамары, Наташа задами и огородами пробиралась к кафе, когда ее окликнули по имени-отчеству. Возле кафе стоял следователь. Наташа сдвинула брови и пошла навстречу.

— Извините меня, Наталья Юрьевна. Вчера я порядком устал и не выслушал вас. На свежую голову понял, что именно вас-то и стоило выслушать. Может, зайдем побеседуем?

Они зашли и заказали по чашке кофе. Наташа взяла пирожное и испачкала щеку кремом. Михал Михалыч достал из кармана платок и, попросив позволения, вытер ей лицо. Она слегка смутилась.

— Ваша версия — компрометация должностного лица?

— Да.

— Депутатская неприкосновенность. Мы можем только предъявить, не больше.

— Для прессы этого достаточно. Дело не в факте, в атмосфере. Она некомфортна. Так можно затравить, довести до самоубийства. Спивак стоит некрепко. По глупости завел сильных врагов, те договариваются, я даже знаю, кто больше всех заинтересован его свалить. Так бывает с провинциалами, лизоблюдство принимают за чистую монету, не сообразив, что каждый поклон чего-то стоит. А этот индюк важничает, думает, что он персона…

Наташа глянула в окно и чуть не полезла под стол. Мимо кафе с неестественной для ее веса рысью неслась Тамара, будто потеряла ребенка.

— Эта женщина меня преследует, — успела произнести Наташа, и двери распахнулись. Тамара улыбнулась успокоенно.

— С какой целью?

— Спросите сами.

— Здравствуйте, Тамара Айвазовна! — привстал следователь. — Наталья Юрьевна уверяет, что вы ее преследуете. Вы даже запыхались.

— Конечно, преследую, она заплыла невесть куда и пропала вместе с одеждой. Слава Богу, ты жива! Такое происходит, сами понимаете…

— Наталья Юрьевна, давайте встретимся вечером, я заканчиваю в восемь, вот телефон, позвоните перед выходом.

Наташа убрала салфетку с телефоном в карман сарафана, и все разошлись. Вернее, она в который раз попыталась отвязаться от Тамары, но та, поняв, в чем ошиблась, заныла, что ее вины тут нет, что за что купила, за то и продала, все сплетничают, что приехал с одной, а бегает к другой. Наташа развернулась и резко пошла в сторону Нининого дома. Тамара озадаченно отстала, а Наташа принялась нервно звонить. Дверь долго не открывали, потом вышла Нина с растрепанными волосами и удивленно впустила в дом. За столом сидел Сашка, вид у него был всклокоченный и виноватый.

— Ты что? — удивился он.

— Саша, я боюсь. Она на меня навязалась.

— Кто она?

— Тамара ходит неотступно. Божится, что у тебя шашни вот с ней. — Наташа неприязненно ткнула в Нину пальцем. — И вот еще, смотри. Он только что дал свой телефон, а в кармане пусто. Как это могло произойти?

— Кто он?

— Следователь. Я боюсь.

— Ты перенервничала. Пошли в гостиницу. Обсудим, — он попытался обнять Наташу за плечи, но она вырвалась и всхлипнула. — Не трогай меня!

— Ну, началось! — прокомментировала Нина. — Мой муж — подлец, верните мне моего мужа!

Они посмотрели на хозяйку ошарашенно и вышли, забыв даже попрощаться.

Глава 5 Ссора с тяжкими последствиями

— Наташ, ты занялась самодеятельностью?

— Да. Надо же мне чем-то заняться. Ты-то при деле.

— Но это опасно, в отличие от моего.

— Как знать, — усмехнулась она. — Всякое дело вдруг раз — и станет опасным.

— Ты что, угрожаешь?

— Угрожаю.

— Но я тебе ничего не обещал.

— Обещал. Довезти до моря. И вообще, даже если б ты ничего, ни слова мне не обещал, ты жил со мной, а я на тебя надеялась.

— Так ты, чтоб привлечь к себе внимание, суешь голову в петлю? Способ известный, далеко не новый. Что ты натворила, что бабища к тебе прицепилась? — Наташа не отвечала и смотрела враждебно. — Тебе надо быть осторожной. Ум опасен для окружающих. Береги голову, ушибут. Тут все непросто. Нам нельзя ссориться, надо быть вместе.

— Зря я расслабилась. Все тихо, утки в речке, тростник по берегам, ромашки в кувшинах, ничто не предвещает беды. Но что-то провернулось, как ключ в замке — и все. Был рядом человек, на которого можно надеяться, а оказался не мужчиной, — вдумчиво произнесла Наташа. Концовка прозвучала, как оплеуха.

— Это что, предьява? Возьми свои слова обратно, — она молчала. — Если нет, я за тебя больше не отвечаю. К черту все, поняла?

Вместо ответа она отвернулась и пошла вдоль улицы, медленно превращаясь в чужую фигурку. Это женская спекуляция, уговаривал он себя. Обычный шантаж, когда женщина боится потерять самца. Она подумает и возьмет свои слова обратно, не дура. Он не пошел за ней, а отправился вдоль речки, добрел до Тригорского, поглядел на полумертвый пруд в лощеных листьях закрытых наглухо кувшинок, торчавших, как потухшие свечки. Тоска, хоть святых выноси. Женщины все — старухи-плакальщицы, и этот каверзный могильщик Шурка, мрачно все, тоска, тоска. В Нине тоже много этой густой вечерней синевы. Ритуал возле могилы. Он огляделся по сторонам. Исчезнут, уедут эти люди, приедут другие, а ничего не изменится, так всех прибило смертью гения. Даже Пушкин — и то умер!

Он возвратился в гостиницу уже в десятом часу. Наташи не было. Он вспомнил, что она собиралась к следователю, и, не спеша, прогулялся до участка. Свет в окнах не горел. Он решил, что это акт мести, и вернулся в гостиницу. Не спалось, заставить себя читать он не мог, в ушах еще звучало обвинение. Он вышел из гостиницы на дорогу и увидел ее в свете фонаря.

Она стояла, держась за дерево, с ней было что-то не то. Стоять она не могла и, казалось, вот-вот сползет вниз по стволу. Авилов ринулся к ней и успел подхватить за спину. Рука стала влажной. Он понял по запаху, что это кровь. Кровь стекала по спине из раны на затылке. Он донес Наташу до гостиницы и уложил на диван в холле. Администратор в ужасе кинулась к телефону. Через десять минут прибыла «Скорая». За это время он нашел лед, бинты в аптечке и разглядел рану. Она была не опасна, но ночь он не спал, хотя вернулся из больницы во втором часу.