Люся Лютикова - Все хорошие девочки попадают в рай

• Название: Все хорошие девочки попадают в рай
• Автор: Люся Лютикова
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0705-6

Журналистка Люся Лютикова ведет в газете рубрику, которая разоблачает аферистов и мошенников. Она, как и все женщины не прочь помечтать о любви. Но суровая действительность не располагает к соловьям и розам. Лютикова, следуя велениям профессионального долга, бесстрашно бросается на защиту обманутых и оскорбленных, даже если ее жизнь под угрозой...

Люся Лютикова — псевдоним известной московской журналистки, автора рейтинговых статей, опубликованных во многих популярных изданиях. По ряду причин ей не хотелось бы разглашать свое имя. На этот раз она творит в жанре иронического детектива!

Люся Лютикова любит кошек и тортики, а в газете ведет рубрику, которая разоблачает аферистов и мошенников. Их полно в мегаполисе: каждую минуту к нашим кошелькам тянутся чьи-то липкие руки. Но толстушка-жизнелюбка Лютикова, словно городской ангел, следуя велениям профессионального долга и зову большого русского сердца, бесстрашно бросается на защиту обманутых и оскорбленных, даже если ее жизни угрожает опасность...

---

Напрягая слух, я пыталась уловить хоть какие-то звуки, но тщетно. Неужели мошенника нет дома? Неожиданно под напором моего немалого веса дверь, щелкнув замком, приоткрылась. Я чуть не ввалилась в квартиру, но успела удержаться за косяк. Через секунду я уже стояла около Насти и не могла вымолвить ни слова. Подруга выглядела ужасно: лицо бледное, глаза лихорадочно блестят. Наверное, у меня был еще более дикий видок.

— Что случилось? — зашептала она.

— Там дверь открылась, — тоже шепотом ответила я ей.

— Бежим? — И она уже приготовилась дать деру.

Я отрицательно покачала головой:

— Наоборот. Наверное, его нет дома. Ушел и забыл закрыть дверь. Надо обыскать квартиру.

От страха глаза у Насти стали размером в пол-лица.

— Надо, — упрямо повторила я, — другой возможности у нас не будет.

Держась за руки, мы поднялись по лестнице и приблизились к двери. За ней по-прежнему не раздавалось ни звука. Я осторожно приоткрыла дверь еще шире и скользнула в темную прихожую. Позади себя я слышала взволнованное дыхание Насти. Вдруг я наступила на что-то мягкое и пушистое, оно задвигалось у меня под ногой, и, закричав от ужаса, я стала падать. Зацепившись по дороге за какую-то этажерку, я с жутким грохотом свалилась на пол. Некоторое время я лежала с закрытыми глазами, оцепенев от страха, и даже не чувствовала, как в бок впивается что-то острое. «Вот сейчас он ка-а-к выйдет!» — вертелась в голове мысль. Однако никто не выходил.

Значит, Краснянского действительно нет дома. Я немного успокоилась. Настя по-прежнему стояла около двери — я слышала ее частое дыхание.

— Включи свет, — прошептала я.

Тусклая лампочка осветила узкий коридор и жуткий разгром, царивший в нем. Было ясно, что одно мое падение никак не могло стать причиной подобного беспорядка. Тумбочка раскрыта, а все ее содержимое — коробки с разнообразными мужскими ботинками, крема для обуви, бархотки — свалено в кучу. Я увидела большую пушистую тапку в виде розового зайца и поняла, что именно об нее я и споткнулась при входе. Впрочем, в таком бардаке я бы растянулась в любом случае, хотя бы наткнувшись вон на тот железный рожок для обуви.

— Боже мой! — воскликнула Настя, а поскольку она по-прежнему старалась говорить шепотом, то это у нее получилось как-то уж слишком благоговейно.

Я поднялась на ноги. Осторожно обходя лежащие на полу предметы, я дошла до единственной комнаты в квартире, и при взгляде на нее у меня вырвалось точно такое же восклицание:

— Боже мой!

Мне понадобилось несколько минут, чтобы разглядеть все детали открывшейся картины. В комнате царил такой же разгром, как и в прихожей. Неизвестная рука не пощадила ничего, даже цветочный горшок с чахлым алоэ был выпотрошен прямо на старенькое пианино, Лишь каким-то чудом на журнальном столике уцелели бутылка шампанского и коробка конфет, но осколки хрустальных фужеров валялись на полу. Признаюсь, что, предлагая обыскать квартиру Краснянского, я вовсе не имела в виду столь радикальные действия. Человек, сотворивший подобное, настроен весьма решительно. Неужели у нас с Настей появился конкурент? И кто бы это мог быть? Другая обманутая соискательница? А может быть, это дело рук самого красавчика?

Позади меня раздался сдавленный крик. Я обернулась и увидела, как около кухни Настя медленно оседает на пол. Подхватив подругу, я проследила за ее взглядом и чуть сама не рухнула во второй раз. Около плиты, странно подвернув под себя руку, лицом кверху лежал мужчина. Не было сомнения, что это тот самый человек, с которым чуть больше часа назад у меня состоялось собеседование. Под головой Арнольда Борисовича растеклась небольшая красная лужица. И хотя раньше мне доводилось видеть не так уж много покойников, я мгновенно поняла, что перед нами не раненый человек, а именно труп.

— Пойдем-ка отсюда. — Я потащила Настю к выходу.

Резкий звонок в дверь заставил нас замереть на месте. Поймав полный ужаса взгляд подруги, я одними губами прошептала: «В кладовку». Тихо, как мышки, мы скользнули в тесный чулан, заставленный всякой ерундой. Я изо всех сил прижалась спиной к висящим на стене санкам, чтобы Настя смогла прикрыть дверь. И как раз вовремя: неизвестный гость, так же как и мы, решил войти без приглашения.

Из своего угла я слышала лишь осторожный перестук каблучков. Неужели это женщина?

— Рустам, ты дома? Это я, Света, — раздался ее голос.

Значит, на самом деле Краснянского зовут Рустам. Вернее, звали.

Прошло не больше минуты, как незнакомка опрометью бросилась из квартиры. Да уж, зрелище на кухне не из приятных.

— Мне удалось разглядеть ее в щель! — возбужденно зашептала Настя, едва мы выбрались из кладовки. — Симпатичная, темноволосая, одета в строгий серый костюм.

— Опознать сможешь? — суровым тоном следователя из советских кинофильмов спросила я.

— Наверное. Вот только зачем? Вряд ли она убийца. Скорее, просто знакомая.

— Если просто знакомая, то в эту минуту она наверняка вызывает милицию. Так что нам надо побыстрее отсюда смываться. Не хватало еще, чтобы нас обвинили в убийстве, которого мы не совершали.

— А вот интересно, — Настя окинула взглядом бардак в комнате, — что здесь искали? Ты как думаешь?

— Наверное, деньги. Ведь у красавчика должна быть неплохая прибыль с его аферы.

— А знаешь, куда бы лично я спрятала деньги в этой квартире? — неожиданно хитро прищурилась подруга.

— Слушай, сейчас не до обыска. — Я нетерпеливо, как лошадь в стойле, переминалась с ноги на ногу. — Пойдем отсюда, пока не поздно.

Но Настя уже скользнула в комнату, села около допотопного пианино, полезла под клавиатуру, надавила там на что-то — и моему взору открылось струнное нутро инструмента. А в углу скромно стояла стеклянная банка с железной крышкой. Обыкновенная банка, грамм на семьсот, не больше. Доверху наполненная зелеными стодолларовыми купюрами.

— Ух ты! — только и смогла я выговорить.

— Спасибо, мама! — почему-то поблагодарила Настя. Она засунула находку в сумочку и устремилась вслед за мной к двери.

Нам посчастливилось выйти на улицу никого не встретив по дороге. До самого метро мы не проронили ни слова. Отчасти потому, что задыхались от быстрого шага, почти переходящего в бег. С другой стороны, я совершенно не представляла себе, что можно сказать в такой ситуации. У меня в голове крутилось лишь одно: «Вот придем домой, пересчитаем деньги...» Что именно изменит этот подсчет, оставалось непонятным, но я упорно держалась за эту фразу, как утопающий за соломинку.

И только когда мы уже стояли на эскалаторе метро, я наклонилась к Насте и спросила:

— Слушай, а что это ты про маму говорила?

Она улыбнулась чуть дрожащими губами:

— Да меня мама в детстве заставляла ходить в музыкальную школу. Я, естественно, всячески старалась увильнуть от этого дела, а она приговаривала: «Вот вырастешь, еще мне спасибо скажешь». Честно говоря, умение играть Баха мне в жизни абсолютно не пригодилось. А вот что оказалось полезным — так это прятать дневник с двойкой или вызовом в школу внутрь пианино: там его родители никогда не находили. Вот и сегодня, когда я увидела эту разгромленную комнату, первая мысль была: я бы лично спрятала деньги именно туда. Потому что никому в голову не придет разбирать инструмент. Так что наконец настало то время, когда я могу искренне сказать маме спасибо!

Когда мы вошли в мою комнатенку, я тщательно, на два оборота ключа, заперла дверь.

— Слушай, нет ли у тебя чего-нибудь выпить? — попросила подруга. — Честно говоря, я никак до конца не отойду от случившегося.

Да уж, выпить не помешает. Я достала бутылочку шоколадного ликера, которая стоит в буфете уже второй год, и рюмки. Мы обе залпом выпили сладкую жидкость — и я почти сразу почувствовала, как приятное тепло разливается по телу, приводя нервы в порядок. Воспоминание о мертвом Краснянском уже не казалось таким страшным.

— Совсем другое дело, — словно бы прочитала мои мысли Настя. — Ну, теперь посмотрим, что нам удалось унести в качестве трофея.

Она вывалила содержимое банки на диван, и банкноты живописной кучкой разлетелись по пледу. Мне показалось, что их очень, очень много.

— Господи, сколько же тут? — выдохнула Настя.

И мы принялись в четыре руки пересчитывать наше богатство. Получилось восемь больших кучек и одна маленькая.

— Восемь тысяч четыреста, — подвела я итог. — Вот видишь, мы правильно сделали, что выследили Краснянского. Ведь это наверняка не все награбленное, остальные денежки уже где-то надежно припрятаны. Кто бы тебе их вернул, а?

Еще несколько минут мы зачарованно разглядывали американскую валюту.

— Три тысячи здесь безо всякого сомнения твои, — прервала я молчание, — а вот что делать с остальными? По-хорошему, их надо бы отдать другим женщинам, которых обманул Краснянский. Ты как считаешь? — Подруга согласно кивнула. — Ты, случайно, ни с кем из них на следствии не познакомилась?