Рози Томас - Влечение

• Название: Влечение
• Автор: Рози Томас
• Издательство: Интер-Дайджест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 985-10-0001-9

Джесс, которой за 40, испытывает страстное влечение к другу своего сына, 21-летнему Робу. Взаимное чувство преображает обоих. Но Джесс приходится столкнуться с враждебным непониманием дочери Бетт, сестры Лиззи, бывшего мужа Йена. Роба обвиняют в более тяжком преступлении, нежели любовь к Джесс, — в гибели ее сына. В преддверии суда их захлестывает бурный поток событий, над которыми они не властны.

---

И Джесс так же небрежно ответила:

— Удачная мысль.

Молодые актеры склонны к банкротству и перемене мест. Возможно, Ник оценит постоянный кров.

Джеймс поднял свою рюмку.

— За нас. И за путешествие Джесс.

— За Дэнни.

Ничто не заполнит зияющую пустоту, образовавшуюся после его смерти. Как никогда окончательно не уйдет боль утраты, да Джесс уже и не хотела этого. Возможно, это — признак выздоровления.

— За Дэнни, — эхом откликнулись остальные.

Если Джесс и опасалась, что ее золотому мальчику угрожает забвение, их нежность убедила ее: этого не случится.

После ужина они, по предложению Бетт, достали коробку с семейными фотографиями.

Сняв крышку, Бетт увидела среди прочих старую фотографию Тонио. Она оставила ее в коробке и взяла в руки несколько других. Точно так же, как в день похорон Дэнни, перебирая эти снимки, они вспоминали летний отдых в Корнуолле, дни рождения и рождественские сборища, пикники, спортивные состязания и прочие семейные события, в которых не было ничего героического. Как всегда на семейных снимках, небесная лазурь, морской простор и улыбки скрыли от постороннего взгляда подлинные разногласия и разочарования. «Но что плохого, — подумала Джесс, — в том, чтобы хранить в памяти радости, а не невзгоды?»

Самые поздние снимки были сделаны в день рождения Сока — ему стукнуло два года. Видеть их среди других и понимать, что жизнь продолжается, было утешением. Джесс подняла голову и встретилась взглядом с сестрой. Та шмыгала носом и в то же время улыбалась, не успевая стирать с щек пятнышки расплывшейся туши. Рядом с ней, опустившись на колени, Бетт раскладывала в хронологическом порядке снимки, где были изображены она и Дэнни. Джесс подивилась тому, как правда об отцовстве Йена сокрушила ее железную уверенность, будто он был только ее ребенком. Дэнни вернулся в лоно семьи, он принадлежал им всем.

— Не знаю, как бы я перенесла все это без вас, — сказала Джесс и, несмотря на все усилия, скривила рот. — Мне трудно об этом говорить — боюсь разреветься. Скажу лишь, что я вас всех очень люблю.

— Мы — семья, — сказал, как отрезал, Джеймс, сводя в этом слове кредит счастья с дебетом тайн и разногласий.

Бетт закончила выкладывать фотографии. На ковре засверкали всеми цветами радуги солнечные прямоугольники.

— Знаете что? Я думаю, это и есть — фамильное серебро!

Джесс погладила ее по плечу. К ней вернулся дар речи.

— А я думаю, что где-то еще завалялась пара чайных ложечек и солонка.

— И значит, мы безмерно богаты, — заключила Бетт.

* * *

Джесс ехала на северо-запад в автофургоне, который когда-то называли «Полли». Северный Уэльс встретил ее холмами и черными, отполированными дождем скалами. Была середина октября; в это время по утрам и вечерам было уже холодно; стекла запотевали, и по ним ручейками стекала влага.

Джесс открыла в себе талант, о котором раньше не подозревала, а именно — плохо рассчитывать время. Уж конечно, можно было выбрать для путешествия более подходящий сезон. Скоро будет слишком холодно для того, чтобы ночевать в фургоне. В голову полезли мысли о краях с более ласковым климатом. Даже добравшись до Холихеда и начав спуск по наклонному дощатому настилу на дублинский паром, она мечтала о юге Испании и воображала дюны и оазисы северной Африки. Пока паром пересекал неспокойное Ирландское море, Джесс сидела в баре и прислушивалась к тому, как местные жители-ирландцы перебрасывались безобидными шуточками.

В Дублине она припарковала фургон и остановилась на ночь в небольшой гостинице, где подавали завтрак. В одиночном номере с кроватью, застланной зеленым сатиновым покрывалом, и деревянным распятием на стене она достала единственную присланную Тонио открытку. Эту приморскую деревню и скупую подпись она знала наизусть, как свои пять пальцев. И теперь развернула карту, чтобы определить маршрут. Из Дублина путь лежал через Порт-Лише, Лимерик и Трали к маленькому населенному пункту на берегу Атлантического океана.

Джесс сложила карту, встала и устремила взгляд в заляпанное зеркало трельяжа, установленного на темной полированной тумбочке. Оттуда на нее смотрела бледная женщина с тревожными, широко открытыми глазами.

— Если кто-то и искал ветра в поле, так это я, — произнесла она вслух.

Однако это не изменило ее намерений. Смерть Дэнни развязала узел, который, как она думала, был завязан раз и навсегда. В последующие за катастрофой месяцы концы все более расходились, а после известия, что отцом Дэнни был все-таки Йен, от узла вообще ничего не осталось. Ей больше не нужно было носить в себе тайну об их с Тонио общем ребенке. Ее больше не мучило чувство ответственности и вины. Тонио уже не мог упрекнуть ее в том, что она украла у него сына или что не сберегла ребенка, которого он никогда не видел. Ничто больше не мешало ей его разыскивать.

«Вот где нужно жить» — написал он. И подписался полным именем: «Тонио Форнази» — как будто она могла перепутать его с дюжиной других Тонио. Все, что оставалось, это сделать открытку отправной точкой запоздалого поиска.

* * *

К утру дождь прекратился. По голубому небу неслись белые клочья облаков. Джесс ехала медленно, жадно впитывая взглядом каждый изгиб дороги, каждый участок плодородной почвы. Ночь она провела в Лимерике, в баре с комнатами на втором этаже. Выпила пинту «гиннеса» и немного поболтала с веселым строителем. Очутившись у себя в номере, она легла в прохладную постель и долго прислушивалась к доносившимся снизу голосам и музыке. А потом сладко уснула.

* * *

Следующий день оказался пасмурным, со шквалистым ветром, бросавшим в лицо мириады брызг, так что Джесс опрометью метнулась к своему фургону. Тело уже начало привыкать к новым контурам кабины, хотя педали еще оказывали ногам небольшое сопротивление.

Ближе к вечеру она достигла побережья. Море было свинцового цвета, с серебристыми барашками там, где оно набегало на скалы. С вершины пологого холма ей открылась деревня, где когда-то жил Тонио.

Деревенька насчитывала не более дюжины белых одноэтажных домиков. На единственной улице расположился маленький универсам с пыльными полками и пустым баром. Джесс постояла у прилавка, рассматривая выстроившиеся на голубой клеенке пачки печенья и пакеты с крупами. Из подсобки вышел хозяин, на ходу вытирая рот.

Джесс стало неловко. Она попросила пакет кукурузных хлопьев и полфунта масла местного производства. Продавец молча отрезал брусок и бросил на весы поверх толстого куска оберточной бумаги. Она расплатилась и сосчитала сдачу, в то же время пытаясь угадать, как давно Тонио в последний раз покупал здесь продукты или сидел на дубовой скамье бара за пинтой темного пива.

Образ Тонио, долгие годы служивший маяком, как-то вдруг, без предупреждения, потускнел, начал стираться в памяти. Сердцу стало неуютно в груди.

— Путешествуете? — без особого интереса спросил хозяин. В его глазах Джесс была всего лишь запоздалой туристкой, летом их здесь легионы.

— Да.

С покупками в руках она двинулась к двери. Хозяин магазина уже собрался было вернуться в подсобку, допить свой чай, но она вдруг решилась.

— Вы случайно не знаете Тонио Форнази? Он все еще живет здесь?

Некоторое время хозяин молча разглядывал ее.

— Он ирландец, — добавила Джесс, как будто иностранное имя требовало уточнения.

Мужчина приподнял одну бровь.

— Вот как — ирландец? Тогда он должен здорово отличаться от других.

Джесс помимо воли рассмеялась. Нет, какая же она идиотка! Явилась в самую западную точку страны (дальше на запад уже Америка) в ответ на открытку, присланную пятнадцать лет назад.

Поколебавшись, хозяин магазина тоже засмеялся.

— Вам нужен Тони. Последний дом вдоль по улице, с левой стороны. С окнами на море.

Джесс резко прекратила смеяться. У нее перехватило дыхание.

— Последний дом налево… С окнами на море… Большое спасибо!

И выбежала на улицу. До конца улицы было не более пятидесяти ярдов. А там действительно стоял дом с белеными стенами.

Небольшой садик отделял его от стихийно возникшей дороги, идущей вдоль берега. Тропа, ведущая через сад к дому, была окаймлена мелкими валунами и галькой и обсажена невысоким кустарником. В японском стиле, определила Джесс, и так же дышит покоем. Она открыла калитку и вошла в сад. Подошла к зеленой двери. Постучала. Не дождавшись ответа, снова постучала. Дома никого не было.

Она закрыла за собой калитку. Пересекла дорогу. Села на жесткую траву и стала смотреть на море. Неподалеку в море выдавалась белесая скала, которую облепили чайки. Казалось, все притихло в ожидании условленного сигнала.

Джесс услышала шорох гравия под колесами и обернулась. К ней шел, толкая велосипед, какой-то мужчина. Плотного сложения, с морщинистым лицом и тронутыми сединой волосами. Тонио. Джесс встала. В голове с молниеносной быстротой промелькнули картины прошлого, которые она тотчас начала подсознательно приспосабливать к этому новому образу. Наверное, он тоже нашел ее сильно изменившейся. А глаза у Тонио остались прежними — немыслимо голубыми.