Лаврентий Берия - «С Атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 гг

• Название: «С Атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 гг
• Автор: Лаврентий Берия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9955-0252-4

Его честное имя оболгано и утоплено в грязи. Его Дело — оклеветано и растоптано врагами народа. Место захоронения его тела неизвестно. Но даже мертвый Берия смертельно опасен для «либеральных» иуд, «пятой колонны» и ненавистников России. Даже из могилы несгибаемый большевик и «лучший менеджер XX века» продолжает борьбу с подлостью, контрреволюцией и предательством.

В этой книге вы впервые услышите живой голос величайшего государственного деятеля Сталинской эпохи и единственного достойного наследника Вождя. В данном томе представлены дневниковые записи Л.П. Берии за 1945–1953 гг., когда он был Председателем Оперативного Бюро Совета Министров СССР, куратором советского Атомного проекта и фактически вторым человеком в Державе. Сложнейшие проблемы атомных и ракетных работ, неизвестные подробности борьбы за власть в послевоенном советском руководстве, непростые личные отношения Берии со Сталиным, наконец, загадка созданной зимой 1953 года сталинской «тройки» во главе с Берией и трагической гибели Вождя, подготовленной хрущевцами и Западом, — эти секретные дневники позволяют заглянуть в «святая святых» СССР, раскрывая главные тайны XX века.

---

Был разговор с Кобой наедине. Спрашивал, как идут дела по Бомбе. Недоволен. Но понимает, что тяжело. Сказал, тут как с женщиной, раньше времени не родит. И спрашивает: «Ты Бомбу делаешь, а для чего делаешь, знаешь?!»

Я говорю: «Думаю, товарищ Сталин. Вопрос важный, надо подумать крепко».

Говорит: «Думай».

Сижу, думаю. Бомбу мы сделаем. Для чего? Для обороны. Будет Бомба, на нас не полезут. Это ясно. А кто будет принимать решение? Когда война началась, сразу была неразбериха. Потом Ставку образовали, дело наладилось, все решала Ставка по военным делам. По остальному решал ГОКО, но тоже не сразу наладилось. А теперь война будет другая.

А какая? Тут надо сразу все четко распределить. Теперь если Бомбу иметь, можно жить без войны. Это палка о двух концах.

Дай Бомбу маршалам, они такого наворочают, потом не разгребешь. Им только повоевать, как же, зверя победили в логове. А кому давать?

Если будет опасность, лучше всего увидит Коба и кто еще? Я. Через разведку увидит Политбюро. А военные дело ненадежное. Военные один раз уже прос…али, четыре года расхлебывали.

Значит военное министерство пока лучше не привлекать. У них свои порядки. Потом было дело нос задрали и заговор устроили. Нехватало (так в тексте. — С.К.), снова заговора[187]. С Бомбой.

Лучше ввести контроль Политбюро и Совмина через МГБ или МВД. Бомбы армии и флоту не отдавать, а держать на Особых Базах. Самолеты носители тоже держать в Особом порядке распоряжения, не через армию. Решать должны не маршалы, а Коба, я и Политбюро.

Лучше всего держать бомбы там, где их лучше всего знают и где делают. Это КБ-11. Там устроим Базу. Руководство Базы из МГБ или МВД. Назначается через Политбюро. И аэродромы отдельные.

Применение Бомб только когда решило Политбюро и Правительство[188]. Так Кобе и буду предлагать.

9/II-49

Коба часто собирает нас с военными. Дела идут плохо, может дойти до войны. Оружия много, и есть кому воевать, но все меняют американские Атомные бомбы.

Игорь успокаивает, говорит: «Сделаем». Говорю: «Когда еще сделаем?»

Агентурная информация не успокаивает.

Кобе тяжело, ему надо делать вид, что у нас Бомба уже есть, заявили давно[189]. Тут и перегнуть нельзя, и слабость показать нельзя. А решать Кобе. Не позавидуешь. И мне приходится работать как в войну. Без продыха. Что делать.

2/III-49

Предрешен вопрос по Вячеславу и Анастасу[190]. Коба их снимает. Вячеславом он давно недоволен. И обойтись без него нельзя, и полной уверенности нет, какая у него позиция. Всегда может сфинтить или провалится. Вышинский подойдет больше. Теперь политика у нас не то что раньше. Нужно тоньше, а у Вячеслава это не получается. Не артист. Коба при нас им сказал, это не выражение недоверия, а пора нам двух внешних министров заменить.

Комментарий Сергея Кремлёва

По постановлению Политбюро от 4 марта 1949 года, В.М. Молотов был освобождён от обязанностей министра иностранных дел с заменой на А.Я. Вышинского.

А.И. Микоян был заменён на посту министра внешней торговли М.А. Меньшиковым, до этого бывшим замом Микояна (4.11.51 г. Меньшиков был снят как «не справившийся с возложенными на него обязанностями» и заменён П.Н. Кумыкиным).

Однако Молотов и Микоян остались на постах заместителей председателя Совета Министров СССР и членов Политбюро ЦК. Уже из этого следует, что их тогдашняя «опала» является плодом фантазии нынешних историков. До самого XIX съезда ВКП(б) — КПСС оба постоянно участвовали практически во всех совещаниях и заседаниях в кремлёвском кабинете Сталина.

Лишь после XIX съезда двери этого кабинета оказались для Молотова и Микояна закрытыми. Однако и это означало не «опалу», а разочарование Сталина в способностях обоих активно и эффективно участвовать в управлении страной.

Тем не менее Сталин не отказывался от сотрудничества с Молотовым и Микояном полностью. 16 октября 1952 года на том самом Пленуме ЦК теперь уже КПСС, на котором, по утверждению современных «продвинутых» историков, Сталин чуть ли не устроил Молотову и Микояну политическое аутодафе, оба были избраны в состав Президиума ЦК, не войдя лишь в Бюро Президиума ЦК (фактически — бывшее) Политбюро.

27 октября 1952 года Молотов вошёл также в состав нового Бюро Президиума Совета Министров СССР (Микоян в него не вошёл). При этом на том же заседании Бюро Президиума ЦК КПСС, где было принято решение о составе нового Бюро Президиума Совмина СССР, было решено переименовать Внешнеполитическую комиссию ЦК в Комиссию ЦК по связям с иностранными компартиями и возложить на Молотова наблюдение за работой всех видов транспорта, Министерства связи и Комиссии ЦК по связям с иностранными компартиями. На Микояна 27 октября 1952 года было возложено «руководство (заметим — руководство, а не наблюдение. — С.К.) работой всех видов министерств: пищевой промышленности, мясо-молочной промышленности и рыбной промышленности». При этом отдельная постоянная Комиссия ЦК по внешней торговле, председателем которой был с 1950 года Микоян, ликвидировалась.

Таким образом, Сталин не отстранялся от двух старых соратников, но отстранял их от постоянных и активных контактов с внешним, прежде всего капиталистическим миром. Соответственно прекращались и постоянные поездки обоих на Запад.

В этом был свой резон. Молотов и Микоян после войны поездили по миру, побывали в США, и там им, естественно, демонстрировали только «казовую» сторону американского «образа жизни». Смотреть было действительно на что! На фоне нашей ужасающей разрухи (и даже несомненно выдающихся наших успехов второй половины 30-х годов) послевоенная жизнь в Америке поражала всем — достатком, блеском, кипением, комфортом, довольным видом масс, экономической и индустриальной мощью. На Молотова и Микояна это оказало деморализующее воздействие. Они уже не считали, что нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики.

Соратники с подобными настроениями Сталину не требовались. К тому же ни Молотов, ни Микоян никогда не имели плотно дела с наиболее передовыми отраслями советской науки, техники и экономики и поэтому не имели возможности видеть широкие перспективы и реальность быстрого нашего рывка. Всё это и стало причиной похолодания отношений трёх старых большевиков с дореволюционным партийным стажем.

Однако Молотов и Микоян не списывались «в тираж», а всего лишь естественным образом отходили на вторые и третьи планы, как тот же Ворошилов, например.

После смерти Сталина министром внешней торговли СССР вновь стал Микоян, как и Молотов — вновь министром иностранных дел СССР. Но последующие события нашей послесталинской истории лишь подтвердили правоту Сталина в отношении этих его соратников.

Здесь, пожалуй, уместно сразу коснуться и коллизии с Булганиным и Василевским. 24 марта 1949 года Политбюро приняло Постановление по вопросам Министерства Вооружённых Сил СССР. Заместитель председателя Совета Министров ССР и министр Вооружённых Сил СССР Н.А. Булганин освобождался от должности министра «с переводом его в бюро Совета Министров на общегосударственную работу».

Военным министром назначался маршал Советского Союза А.М. Василевский, а его первым заместителем маршал Советского Союза В.Д. Соколовский.

По тому же постановлению ПБ на Булганина возлагалось «наблюдение за работой Министерства финансов СССР, а также за работой комитетов № 2 и № 3».

Финансовое дело Булганин знал неплохо — с сентября 1938 года по апрель 1940 года и с октября 1940 года по май 1945 года он занимал пост председателя правления Государственного банка СССР. Комитеты № 2 и № 3 были Комитетами при СМ СССР по реактивной технике и радиолокации, с чем Булганин тоже соприкасался по работе в военном министерстве.

При этом 7 апреля 1950 года Н.А. Булганин был назначен уже первым заместителем председателя Совета Министров СССР, а 16 февраля 1951 года было образовано бюро по военно-промышленным и военным вопросам под председательством того же Булганина.

8/III-49

Коба снял Вознесенского со всех постов сразу[191]. И возникает вопрос Кузнецова[192] и вообще ленинградской организации. Киров Ленинград чистил, недочистил (так в тексте. — С.К.). Надо снова чистить. Но это уже дело Кобы, Георгия и Абакумова.

Кузнецов мне никогда не нравился. Экономики не знает, а ставит себя высоко. Георгий о нем тоже не высокого мнения. Люди всегда делились на две категории и сейчас делятся. Один работает столько, сколько надо для дела, а другой столько, сколько его заставишь. Вознесенский людей подбирать не умеет, а тех, кто работает на совесть, ценить не умеет. Он себя ценит. И Кузнецов тоже.

Коба верит долго, но если перестает верить, это все. Его доверие к Кузнецову кончилось. Ну и черт с ним. С Вознесенским не ясно.

Одно плохо. Вознесенский был фигура известная, вес имел. Часть вопросов теперь будет решать сложнее, а время горячее. А может будет и проще. Все равно мои дела по Госплану больше тянул Борисов[193].