А. Е. Ван Вогт - Пришельцы с небес

• Название: Пришельцы с небес
• Автор: А. Е. Ван Вогт
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. — 666, [6] с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-005709-1

Перед вами — сборник, составленный Гарднером Дозуа — самым признанным знатоком англоязычной научной фантастики, главным редактором журнала «Asimov’s SF» и составителем авторитетнейших антологий «Лучшая фантастика года».

Перед вами — ЛУЧШИЕ ИЗ ЛУЧШИХ повестей за всю историю американской приключенческой фантастики. Произведения, выдержавшие проверку временем и доказавшие свою неподвластность старению!

Поклонники фантастики!

Возможно, какие-то из этих повестей вы уже читали в каких-то сборниках?

Но — как насчет того, чтобы ВСЕ ЭТО было собрано в ОДНОЙ КНИГЕ?!

Не пропустите!

---

И Вэнс действительно написал некоторые из своих лучших ранних произведений в середине пятидесятых годов, для журналов, таких как «Триллинг Вандер Сториз» и «Стартлинг Сториз», а также для недолго существовавшего «Уорлдс Бийонд»: «Пять золотых лент», «Станция Эберкромби», «Дома Изма», «Воины Кокода» и другие рассказы серии «Магнус Ридолф», а также журнальную версию «Большой планеты» и другие.

Представленный здесь рассказ «Новый Премьер» — один из лучших рассказов Вэнса этого периода, очередное доказательство легкости и богатства его воображения; вместо того чтобы изобразить один фон для этого рассказа, как то не преминули бы сделать большинство фантастов, Вэнс, упиваясь своими талантом и изобретательностью, дает нам пять декораций, каждая из которых не уступает другой по насыщенности и затейливости и каждая из которых сама по себе могла бы послужить рядовому писателю фоном для целого романа. Но Вэнс, как вы убедитесь, писатель не рядовой…

К концу пятидесятых — началу шестидесятых Вэнс работал над рядом новых произведений, и лучшие из них вошли в новый журнал Пола «Гэлэкси» и «Фэнтези энд Сайенс Фикшн» — «Люди возвращаются», недооцененный «Языки Пао» (одна из немногих, даже на сегодняшний день, книг, где речь идет о семантике как науке; из более поздних образцов можно назвать «Вавилон-17» Дилэйни и «Вложение» Йена Уотсона), замечательный «Звездный король» и «Машина-убийца» (эти две книги относятся к лучшим на сегодняшний день романам, сочетающим в себе научную фантастику, мистику и шпионский роман), «Зеленая магия», «Голубой мир», «Повелитель драконов» и многие другие. В семидесятых и восьмидесятых годах из-под его пера продолжал выходить поток заметных произведений, включая блестящий «Эмфирио», «Эном», «Труллион: Аластор 2262», серия «Планета приключений», «Лицо», «Книга снов» и не меньше десятка других.

По иронии судьбы, к девяностым годам изменение издательской среды полностью вытолкнуло с рынка массовой литературы Вэнса, когда-то считавшегося королем книг в бумажных обложках. Хотя большинство работ Вэнса до сих пор публикуется, они в основном продаются в дорогих изданиях с твердыми обложками специализированных малотиражных издательств, таких как «Андервуд-Миллер» (ныне — «Чарльз Ф. Миллер», после разрыва партнерских отношений), которым удалось кое-чего добиться, перепечатывая романы Вэнса с изданий в мягких обложках; это забавный разворот практически на сто восемьдесят градусов по сравнению с былыми временами, когда почти ни одного произведения Вэнса нельзя было встретить в твердой обложке — почти все издавались в мягких.

Новый Премьер

Музыка, карнавальные огни, шарканье ног по натертому дубовому полу, приглушенные разговоры и смех.

Артур Кэвершем из Бостона двадцатого века ощутил на коже дуновение воздуха и обнаружил, что он совершенно голый.

Это был выходной бал Дженис Пэджет: он находился в окружении трех сотен гостей в строгих вечерних туалетах.

Какое-то мгновение он не ощущал никаких эмоций, кроме легкого смущения. Его присутствие казалось венцом цепи логических событий, однако он никак не мог обнаружить какой-то определенной привязки к реальности.

Он стоял немного в стороне от толпы прочих кавалеров, смотревших в сторону красной с золотом каллиопы там, где сидели музыканты. Справа от него находился буфет, чаша с пуншем, тележки с шампанским, обслуживаемые клоунами; слева через откинутую полу циркового шатра виднелся сад, расцвеченный гирляндами разноцветных огней — красных, зеленых, желтых, голубых, — а за лужайкой он заметил карусель.

Почему он тут? Он ничего не помнил, не чувствовал в этом никакого смысла… Вечер выдался теплым: он подумал, что прочим молодым людям, полностью одетым, должно быть довольно жарко… Какая-то мысль с трудом пробивалась где-то в уголке сознания. Во всем этом деле есть некая важная сторона, которой он не улавливает.

Он заметил, что молодые люди, находившиеся поблизости, отошли от него подальше. Он слышал сдавленные смешки, удивленные возгласы. Двигавшаяся мимо в танце девушка увидела его из-за плеча партнера: она изумленно пискнула, быстро отвела глаза, хихикнув и залившись румянцем.

Что-то было неправильно. Эти молодые мужчины и женщины были изумлены видом его обнаженной кожи чуть ли не до испуга. Сигнал тревоги стал ощутимее. Он должен что-нибудь предпринять. Столь остро воспринимаемые табу не могут нарушаться без неприятных последствий, насколько он понимал. У него не было одежды: он должен ее добыть.

Он огляделся вокруг, рассматривая молодых людей, наблюдавших за ним с непристойным восхищением, отвращением или любопытством. К одному из последних он и обратился:

— Где я могу раздобыть какую-нибудь одежду?

Молодой человек пожал плечами:

— А где вы оставили свою?

В шатер вошли двое крупных мужчин в синей униформе; Артур Кэвершем видел их краем глаза, и его мозг работал с отчаянной быстротой.

Этот молодой человек выглядит вполне типично в сравнении с окружающими. Что для него имеет значение? Его, как любого человека, можно побудить к действию, если задеть нужную струну. Чем его можно тронуть?

Сочувствие?

Угрозы?

Возможные выгоды?

Кэвершем все это отверг. Нарушив табу, он отказался от права на сочувствие. Угроза вызовет насмешки, а предложить ему нечего. Стимул должен быть потоньше… Он вспомнил, что молодые люди обычно сбивались в тайные общества. На примерах тысяч культур он убедился, что это — почти непреложная истина. Дома совместного проживания, наркотические культы, тонги, обряды сексуального посвящения — как бы это ни называлось, внешние проявления были почти одинаковыми: болезненное посвящение, тайные знаки и пароли, единообразие поведения в группе, обязательство подчиняться. Если этот юноша состоит в подобном сообществе, ссылка на групповой дух вполне может найти отклик у него в душе, и Артур Кэвершем сказал:

— Это братство поставило меня в такое положение, что я вынужден нарушить табу. Во имя братства, найдите мне подходящее одеяние.

Молодой человек ошарашенно уставился на него.

— Братство? Вы имеете в виду общество? — Лицо его озарилось. — Это что-то вроде обряда посвящения?

Он рассмеялся:

— Ну, коли так, вам предстоит пройти все до конца.

— Да, — подтвердил Артур Кэвершем. — Мое общество.

— Тогда нам сюда — и поспешите, сюда идет полиция. Мы Пролезем под шатром. Я одолжу вам свое пальто, чтобы вы могли добраться до дому.

Двое в униформе, неторопливо пробиравшиеся через толпу танцующих, почти добрались до них. Молодой человек поднял полог шатра, и Артур Кэвершем нырнул туда, а его новый приятель последовал за ним. Вместе они пробежали через разноцветные тени к стоявшей почти рядом с шатром небольшой будке, выкрашенной в ярко-красную и белую полоску.

— Оставайтесь тут, чтоб никто не видел, — сказал юноша. — А я пойду поищу пальто.

— Отлично, — отозвался Артур Кэвершем.

Молодой человек замешкался.

— А где вы живете? Где учитесь?

Артур Кэвершем отчаянно искал в уме ответ. На поверхность всплыл один-единственный факт.

— Я из Бостона.

— Бостонский университет? МТИ? Или Гарвард?

— Гарвард.

— Ясно. — Молодой человек кивнул. — А я из Вашингтона. А где ваш дом?

— Я не должен говорить.

— Ага, — произнес юноша, озадаченный, но вполне удовлетворенный ответами. — Ну ладно, подождите минутку…

Бирвальд Хэлфорн остановился, оцепенев от отчаяния и изнеможения. Уцелевшие из его отряда упали на землю вокруг него и смотрели назад, где мерцал сполохами огня ночной горизонт. Многие деревни, многие фермерские дома с деревянными фронтонами были преданы огню, и брэнды с горы Медальон упивались людской кровью.

Пульсирование далекого барабана коснулось кожи Бирвальда, низкое, почти неслышное «бум-бум-бум». Гораздо ближе он услышал хриплый человеческий вопль ужаса, а потом — ликующий клич убийцы, принадлежавший уже не человеку. Брэнды были высокими, черными, имеющими человеческое обличье, но это были не люди. Глаза их напоминали горящие красные светильники, зубы были ярко-белыми, и сегодня они, похоже, решили истребить весь род людской на свете.

— Пригнись, — прошипел Кэноу, его правый оруженосец, и Бирвальд присел. На фоне зарева проходила колонна высоких воинов брэндов, беспечно покачиваясь, не проявляя ни малейшего страха.

— Ребята, нас тринадцать, — вдруг заговорил Бирвальд. — Мы беспомощны, сражаясь врукопашную с этими чудовищами. Сегодня ночью все их силы спустились с горы: в их улье скорее всего почти никого не осталось. Что мы теряем, если попытаемся сжечь дом-улей брэндов? Разве что жизнь, а чего теперь стоят наши жизни?

— Наши жизни — ничто, — произнес Кэноу. — Отправимся сейчас же.