Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 13. Торгово-техническая лига

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 13. Торгово-техническая лига
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1997. — 399 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-255-Х

В завершающий цикл произведений о Торгово-технической Лиге том собрания сочинений Пола Андерсона вошли рассказы и повести, повествующие о приключениях Дэвида Фолкейна и Николаса ван Рийна.

---

В зале было холодно; несмотря на то что местное тяготение лишь слегка превосходило земное, Фолкейн ощущал, как оно гнет его, прижимает к полу.

Дэвид Фолкейн выпрямился. В конце концов у него тоже есть оружие, да к тому же не какая-то там химическая стрелялка, а бластер. Адзель, гуляющий по городу, и Чи Лан, сидящая в корабле, вслушиваются в каждый звук, передаваемый укрепленной на запястье рацией. А уж кораблю стереть в порошок этот самый Ардайг — пара пустяков, и Моррукан прекрасно это знает.

Но нужно уговорить его по-хорошему.

— Прошу прощения, Столп, если по невежеству своему я плохо умею пользоваться твоим языком, — сейчас Фолкейн подбирал слова с предельной тщательностью, — намерения мои были дружественными. Я прибыл сюда с вестью о грозящей беде, изготовиться к которой у вас есть еще время. Мой народ будет рад объяснить твоему народу, что именно нужно делать. Работы предстоит так много, а времени осталось так мало, что ты должен послушаться наших советов. Иначе наша помощь окажется тщетной. Но мы не намереваемся вести себя как завоеватели. Это было бы злым деянием — и не принесло бы никакой ощутимой выгоды нам, общающимся со многими мирами. Нет, мы будем подобны братьям, предложившим руку помощи в час суровой необходимости.

— Говори дальше. — Моррукан нахмурился и потер подбородок. — Откровенно говоря, я в сомнении. Ты говоришь, что Валендерей превратится в сверхновую…

— Нет, Столп, я твердо заявляю, что это уже случилось. Свет, пришедший оттуда, обрушится на эту планету менее чем через три года.

В действительности Фолкейн использовал в этой фразе мерсейскую временную единицу, которая немного превышает земной год. Он потел и чертыхался про себя, пытаясь справиться с языковой проблемой. Несколько месяцев, проведенных на Мерсейе, позволили ксенологам Великой Разведки хорошо освоить эрио, а сейчас, в течение полета, эти познания были — посредством нейроиндукторов — спешно вбиты в головы всех членов команды корабля. Оно бы и хорошо, но вдруг оказалось, что как раз две сотни лет назад здешний язык претерпел сильные изменения, в результате чего Фолкейн не умел даже правильно произносить гласные.

— Не возжелаешь ли ты… э-э, то есть, если будет на то ваше желание… — Он отчаянно пытался перейти с допотопного языка на современный. — Если вы хотите получить подтверждение, мы можем отвезти вас, либо ваше доверенное лицо к этой звезде, на такое расстояние, откуда взрыв уже виден.

— Не сомневаюсь, что ученые и поэты будут поединками решать, кому из них отправиться в такой полет, — сухо ответил Моррукан. — Лично я верю тебе и так; твой корабль, твои товарищи и ты сам — какие еще нужны доказательства? В то же время, — его голос стал резче, — я не намерен обожествлять вас — как это делают звезданутые — на том лишь основании, что вы явились с неба. Ваша цивилизация занялась техникой раньше нас — только и всего. Тщательное изучение материалов по предыдущему краткому пребыванию чужаков среди нас показывает — ими не двигали никакие мотивы более благородные, чем обычная профессиональная любознательность. Результатов никаких не последовало — никто больше к нам не прилетел. До настоящего момента.

Поэтому я и спрашиваю: что вам здесь нужно?

Фолкейн позволил себе немного расслабиться. «Похоже, — подумал он, — мы с этим крокодилом — два сапога пара. Никакого священного трепета, никакого идеализма, никаких непостижимых человеку побуждений; тертый, недоверчивый политик, нормальный продукт этой прагматичной культуры.

Именно что «похоже», — охладил он себя. — Ведь что я знаю про Мерсейю?»

Судя по наблюдениям из космоса, радиомониторингу, начальному радиоконтакту и тому немногому, что удалось увидеть по пути сюда (ехали в наземной электрической машине), народ этой планеты все еще был разделен на уйму самых разнообразных государств; доминировала среди них держава, раскинувшаяся на побережье Вилвидского океана. Прежде власть над ней делили многочисленные аристократические семейства. Судя по всему, за две сотни лет было достигнуто какое-то единство — в ответ на просьбу о встрече с представителем высшей власти Фолкейна не задумываясь доставили в Ардайг и привели пред ясные очи этого индивидуума. Но может ли Моррукан говорить от имени всей своей планеты?

Крайне сомнительно, но надо же с чего-то начинать.

— Я хочу быть вполне откровенным, — сказал Фолкейн. — Я и моя команда только готовим путь для других. Добившись успеха, мы будем вознаграждены некоторой частью будущих прибылей. Наши ученые очень хотят использовать Мерсейю и ее спутники в качестве баз для длительного, двенадцатилетнего наблюдения за сверхновой. Очень желательно, чтобы ваш народ обеспечил большую часть их потребностей, и не только в пище, но и в изготовлении приборов. Заплатим мы очень хорошо, кроме того, вы получите знания.

Но самым первым делом мы хотим обеспечить сохранение мерсейской цивилизации. Для этого нам нужно проделать огромную работу. Вы должны будете оплатить и наши усилия, и истраченные в процессе этой работы ресурсы. Цена не будет грабительской, однако мы хотим получить хоть какой-то доход. На эти деньги мы закупим мерсейские товары, те из них, которые можно — опять же с прибылью — продать в нашем мире. Таким образом, — улыбнулся он, — все будут довольны, и никому ничего не нужно бояться. В Торгово-технической Лиге нет ни бандитов, ни захватчиков, одни рисковые купцы, старающиеся честно («более-менее», — добавил он про себя) заработать себе на жизнь.

— Ханхх! — прорычал Моррукан. — Вот и добрались до сути. Как только вы заговорили о сверхновой, я и мои собратья проконсультировались у астрономов. Ведь мы же здесь не полные дикари, у нас есть уже атомная энергия и межпланетные корабли. Так вот, наши астрономы утверждают, что пиковая светимость подобной звезды в пятнадцать миллиардов раз превышает светимость Кориха. Это верно?

— Приблизительно так, Столп, если я правильно понял, что Корих — это ваше солнце.

— Из всех ближайших звезд взорваться может только Валендерей. Судя по вашему описанию «самая яркая в Южном полушарии», вы говорите именно о нем.

Фолкейн кивнул, сообразив, что не уверен, обозначает ли здесь этот жест согласие. Затем вспомнил, что означает, но все-таки добавил:

— Да, Столп. — На всякий случай.

— Перспектива устрашала, — продолжил Моррукан, — пока они не подчеркнули очень важный момент: до Валендерея целых три с половиной световых года. Расстояние столь огромное, что ум отказывается его представить. Поэтому самое большое, чего нам следует опасаться, — это радиация, которая составит примерно одну треть ежедневно получаемой от Кориха. А через пятьдесят пять дней (земных) она уменьшится в два раза… и так далее, пока сверхновая не превратится в небольшую, ярко сверкающую туманность.

Будут, конечно, нарушения погоды — бури, проливные дожди, возможно затопление некоторых территорий, если растает заметная часть южной полярной шапки. Но все это пройдет, и в любом случае центр цивилизации здесь, в Северном полушарии. Верно также, что в пиковом излучении будет содержаться опасное количество ультрафиолета и рентгена, но они задержатся в атмосфере. Таким образом, — Моррукан отклонился назад, перенося тяжесть на хвост, и сложил кончики пальцев своих — до удивления напоминавших человеческие — рук, — опасности, о которой ты говоришь, практически не существует. И снова появляется вопрос: чего же вам нужно в действительности?

Фолкейн расправил плечи, в нем проснулся сын гермесского аристократа. Высокий и светловолосый, с ярко-голубыми глазами на худощавом, скуластом лице, молодой торговец производил внушительное впечатление.

— Столп, — начал он, стараясь сдержать возмущение, — как я догадываюсь, у вас не нашлось еще времени посоветоваться с теми, кто искушен в области…

И осекся, не зная местного слова, обозначающего «электроника».

Моррукан не стал пользоваться замешательством собеседника, наоборот, он охотно пришел ему на помощь. Ответ Фолкейна оказался сбивчивым, ему часто приходилось прерываться, чтобы подобрать — вместе с мерсейцем — нужную фразу или выражение. Но в общем он сказал, если изложить все нормальным языком, примерно следующее:

— Здесь Столп полностью прав, однако рассмотрим другие последствия катастрофы. Мощность взрыва неимоверна; даже нам не до конца понятны ядерные реакции, происходящие в недрах сверхновой. Потому, кстати, мы и хотим их исследовать. Но некоторые факты мы знаем, и ваши собственные физики их подтвердят.

Рекомбинируя в этом огненном шаре, ядра и электроны порождают асимметрические всплески магнитного поля — явление, известное по взрывам ядерного оружия. А теперь представьте себе подобное явление в космическом масштабе. Магнитное поле Мерсейи ничем не помешает этим импульсам, они беспрепятственно достигнут поверхности планеты. Незаэкранированные электромоторы, генераторы, высоковольтные линии… да, понимаю, у вас есть защита от перегрузок, но ведь все магнитные прерыватели откажут. И тогда колоссальные перенапряжения разрушат каждую вашу энергосистему. То же самое произойдет и с линиями связи. И с компьютерами — если вы пользуетесь транзисторами… да, конечно же, пользуетесь… пробои p — n-переходов сотрут все базы данных, остановят буквально любую деятельность.