Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1997. — 351 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-261-4

Цикл произведений, описывающих взлет и падение могучей Терранской Империи, открывают остросюжетные приключенческие романы «Дети ветра» и «Мичман Флэндри».

---

Эйат и Водан летели рядом. Они были красивой парой, оба золотоглазые и золоторукие, он коричневый с охрой, она цвета темной бронзы. Внизу простирались земли Ворот Бури — темные лесистые долины, утесы и обрывы, вершины, где снега граничили с голубовато-серым камнем, клинки водопадов и отдаленные вспышки ледников. Ветер пел «у-у» и гнал позолоченные Лаурой облака по ясному небу; тени облаков неслись по горам. Молодые ифриане пили холодное дыхание ветра, купаясь в его крученых, тугих, текучих струях. А ветер Ласкал их, проникая до самого стержня больших маховых перьев.

— Будь мы такие же, как Аринниан, — сказал он, — мы поженились бы сразу, перед тем как мне явиться на свой корабль. Но у тебя любовный период настанет только через несколько месяцев, а меня к тому времени может уже не быть в живых. Я не хочу обрекать тебя на горе, ничего не оставляя взамен.

— Думаешь, я буду меньше горевать, если не получу права называться вдовой? Я хочу возглавить твой поминальный танец — я ведь знаю, какие места в небе ты больше любишь.

— Зато могут возникнуть всякие проблемы — обязательства по отношению к моему роду и так далее. Нет. Разве наша дружба станет слабее оттого, что ты еще какое-то время не будешь называться моей женой?

— Дружба… — тихо промолвила она и воскликнула: — Прошлой ночью мне снилось, что мы и вправду стали людьми.

— Такими же похотливыми?

— Такими же любящими.

— К-х-хг. Ничего не имею против Аринниана, но иногда мне кажется, что ты проводила с ним слишком много времени с тех пор, как вы были детьми. Если бы Литран не взял тебя с собой в Грей… — И Водан, видя, как у нее поднимается хохолок, торопливо продолжил: — Да, он твой небесный друг. А значит, и мой. Я хочу только предостеречь тебя: не пытайся, не желай стать человеком.

— Нет-нет. — Эйат, почувствовав рядом нисходящий воздушный поток, взмахнула крыльями и понеслась вниз — горные вершины придвинулись ближе, сверкнул между деревьями пруд, из которого пил дикий жеребец, запел тугой встречный воздух; потом она притормозила и снова взметнулась вверх, рассекая грудью поток, напрягая каждый мускул, приметила горячую струю — гора, видневшаяся сквозь нее, чуть дрожала — и воспарила, со смехом расправив крылья, предоставляя небу держать ее.

Водан подлетел к ней.

— Да разве я променяю это хоть на что-нибудь? — радостно вскрикнула она. — А ты?

Экрем Саракоглу, имперский губернатор сектора Паке, уже давно намекал адмиралу флота Хуану Хесусу Кахалю и Паломарес, что хотел бы познакомиться с его дочерью. Она прибыла с Нуэво Мехико, чтобы вести дом своего овдовевшего отца, когда тот перенес свою ставку на Эспераясу и снял особняк во Флервиле. Знакомство постоянно откладывалось. Не то чтобы адмирал не любил губернатора — они отлично ладили — и он не сомневался относительно его намерений, хоть тот и слыл большим бабником. Луиза выросла на сухой планете, народ которой, терпя во всем лишения, в гордости недостатка не испытывал и превыше всего ставил честь. Просто и тот и другой были завалены работой.

Наконец, видя успех своих начинаний, Кахаль пригласил Саракоглу к обеду. Однако в последний момент что-то разладилось. Адмирал позвонил домой сказать, что на пару часов задержится. Губернатор был уже в пути.

— Стало быть, вы, донна, должны развлекать меня, пока не подадут на стол, — промурлыкал он, целуя ей руку. — Уверяю вас, это будет совсем нетрудно. — У нее, хоть и маленькой ростом, была красивая фигурка и прелестное смуглое личико. А вскоре губернатор убедился, что она ведет себя очень чинно, умеет слушать мужчину и, что встречается еще реже, задавать ему правильные вопросы.

Они прогуливались по саду. Глядя на розовые кусты и вишневые деревья, можно было подумать, что ты на Терре: Эсперанса держала первенство среди планет-колоний. Солнце, Паке, в эту летнюю пору еще стояло над горизонтом, но уже окрасило мягкими закатными лучами старую кирпичную стену. В теплом воздухе звучали птичьи трели, и с окрестных лугов наплывали свежие ароматы. Над головой иногда проносились, сверкая, воздушные машины, но Флервиль был не столь велик, чтобы шум движения долетал сюда, на окраину.

Саракоглу с Луизой прохаживались по гравиевым дорожкам и беседовали. Их охраняли, или скорее ненавязчиво опекали. Следом, правда, шла не дуэнья, а здоровенный четырехрукий горзунийский наемник — при нем можно было флиртовать без опаски.

«Вся беда в том, — думал губернатор, — что она постоянно говорит о серьезных вещах».

Сначала это было даже приятно. Она поощряла его говорить о себе:

— …да, я граф Анатолийский. Честно говоря, графство у меня маленькое, хоть оно и на Терре. Бюрократ-карьерист. А хотел бы быть художником — люблю возиться с красками и глиной — может, взглянете как-нибудь. Но увы, от имперских аристократов ждут, что они будут служить Империи. Если бы я родился в декадентскую эру! К несчастью, Империя сама собой не управляется…

Внутренне он ухмылялся собственным речам. Чтобы он, в свои пятьдесят три стандартных года, низенький, начинающий толстеть, совершенно лысый, с маленькими глазками, посаженными близко к огромнейшему носу, и с двумя дорогими любовницами во дворце, — чтобы он играл роль мальчишки, строившего из себя homme du monde![1] Что ж — сейчас это доставляло ему удовольствие, как доставляли удовольствие яркие одежды и драгоценности. Так он отдыхал от суровой действительности, которая не оставляла ему времени улучшить свою внешность путем биоскальпирования.

Но тут она спросила:

— Неужели мы действительно нападем на ифриан?

— А? — Боль в ее голосе заставила его резко повернуть к ней голову. — Да, переговоры зашли в тупик, но…

— Отчего же они зашли в тупик? — Она чуть повысила голос, глядя прямо перед собой, и ее легкий испаньолский акцент стал заметнее.

— А по чьей вине возникали почти все вооруженные инциденты? По вине ифриан. Я не хочу сказать, что они чудовища. Но они хищники по натуре. И у них нет сильной власти — нет вообще никакого правительства, которое могло бы обуздать страсти отдельных группировок. Это и стало камнем преткновения в их усилиях для достижения согласия.

— Насколько же искренними были эти усилия с нашей стороны? — спросила она, по-прежнему не глядя на него. — Насколько старательно вы добивались того, чтобы они не увенчались успехом? Отец ничего мне не рассказывает, но все и так ясно с тех самых пор, как он перебрался сюда — часто ли штаб флота и губернаторская власть размещаются на одной планете? Ясно — что-то г-готовится.

— Донна, — мрачно сказал Саракоглу, — теперь, когда космический флот способен обратить целые миры в кладбища, нужно готовиться к худшему и принимать необходимые меры безопасности. А кроме того, нежелательно, чтобы области влияния пересекались так, как у Империи со Сферой. Возможно, среди вас, молодежи сравнительно замкнутой системы… возможно, среди вас возникла мысль, что Империя затевает войну, чтобы поглотить всю Ифрийскую Сферу. Это неверно.

— А что же верно? — с горечью спросила она.

— То, что у нас неоднократно происходили кровавые столкновения из-за спорных территорий и противоречивых интересов.

— Да. Наши торговцы теряют потенциальную прибыль.

— Если бы только это. Коммерческие несогласия всегда можно решить путем переговоров. Иное дело политическое и военное соперничество. Кому, например, достанется ангоранито-краоканское содружество у беты Центавра? Кому-то из нас он непременно достанется, а его ресурсы очень пригодились бы Терре. Ифриане и так уже, подчинив себе Датину, приобрели больше мощи, чем было бы желательно для потенциальной враждебной нам расы. Более того, очистив эту горячую границу, мы сможем укрепиться против мерсейской атаки с фланга. — Саракоглу поднял руку, предупреждая протест Луизы. — Да, донна, Ройдхунат далек от нас и не слишком велик. Но он растет с внушающей тревогу быстротой, и частью его идеологии является агрессия. Долг любой империи — заботиться о благополучии далеких потомков.

— Почему бы нам просто не составить договор, не условиться о компенсациях, не поделить все честно и разумно?

Саракоглу вздохнул:

— Население планет не потерпит, чтобы с ним обращались как с неодушевленной собственностью. Ни одно правительство, согласившееся на это, долго не продержится. И потом, — показал он вверх, — во Вселенной столько неизведанного. Мы путешествовали за сотни — а в былые дни и за тысячи световых лет к наиболее интересным звездам. Но неисчислимые мириады их остались в стороне. Кто знает, что выяснится, когда мы наконец доберемся до них? Ни одна здравомыслящая класть, ни людская, ни ифрийская, не уступит слепо таких возможностей чужакам. Нет, донна, это не та задача, которую можно разрешить изящно и окончательно. Придется сделать то, что в наших слабых силах. Сюда отнюдь не входит порабощение Ифри. Я первый признаю за Ифри право на существование, на собственный образ жизни, даже на инопланетные владения. Но положение на границе надо урегулировать.