Андрей Кокоулин - Дома как люди

• Название: Дома как люди
• Автор: Андрей Кокоулин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Нику передернуло.

— Зачем?

— Чтобы слышать! Для экстренной связи.

— А они где?

— Не знаю. Если б знал!

Славка с силой провел ладонями по плечам, словно надеялся, что приборчики стряхнутся от этого сами собой.

— Я же тебе говорила! — сказала Ника.

— Что ты говорила? — понизил голос Славка.

Они перешли мостик и мимо беседок и скамеечек, белеющих под сенью кустов, направились к Эйглицу.

Высокие причальные пилоны открылись и поплыли над зеленью слева. Капли планеров срывались с них и, разворачивая паруса, поднимались в небо.

— Я говорила, — сказала Ника, — что он странный.

— Он тебя слышит.

— Ну и что! Я не говорю ничего дурного.

— Это-то да. Но он долго жил без людей, может, отвык. Аутизм или как там? Это нам кажется, что подслушивать неприлично. А для него это функция контроля. Своеобразной заботы. Вдруг он просто боится за нас?

— Славка, не выгораживай его!

— Вот еще.

Какое-то время они шагали молча. Ника дулась, Славка недоумевал.

"Мороженое-автомат" у обочины выдал им два вафельных рожка с пломбиром и крем-брюле и пожелал прекрасного дня. Робот-садовник прокатил мимо, на ходу — шик-шик-шик — подрезая листву.

— Ника, ну ты чего? — спросил Славка.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Ника, — захотелось вдруг повысить социальный статус.

— Ну, статус, он же автоматически повышается. Мне еще полтора года работать, тебе, кажется, два. Да?

— Да. А потом — новый дом!

Ника, повеселев, мазнула Славку крем-брюле по губам и подбородку.

— Ах, так? — Славка воздел свой пломбир над любимой. — Поднявший рожок — от рожка и погибнет!

Ника взвизгнула и бросилась убегать.

Кусты, дорожки, неуклюжие, недовольно жужжащие роботы.

— Ага! — Славка загнал Нику в угол, образованный двумя сомкнувшимися стенками вечнозеленого кустарника. — Сдавайся!

— Русские не сдаются!

Вафельный рожок на чуть-чуть разминулся со Славкиной головой, и пока он возмущенно хлопал глазами, Ника со смехом проломилась сквозь ветки обратно на дорожку.

— Ни фига себе!

Минут десять еще Славка гонял легконогую Нику по парку — дерево влево, дерево вправо, — наконец повалил ее, хохочущую, в траву, сел верхом.

— Все, — сказал, — теперь расплата.

— Вообще-то поза неправильная, — фыркнула Ника. Глаза ее сияли. — Хорошо бы наоборот, чтобы я наверху…

— Хитрая.

— За то и любят.

— Но пломбиром-то я тебя все равно… — Славка посмотрел на облетевший рожок. Мороженого в нем было — на протекающем донышке. — Хм, может я сбегаю за новой порцией?

— Не-а, наказывай, — жмурясь, приоткрыла рот Ника.

— Увы, только поцелуй.

Поцелуй был сладкий, долгий, лучше всякого мороженого.

— М-м-м, — сказала Ника, когда Славкины губы оторвались от ее губ. Щеки у нее загорелись румянцем, взгляд слегка поплыл. Затем она нахмурилась: — Ты слышишь?

— Что?

— Эйглиц, Эйглиц!

— Это дом тебе из одежды шепчет.

— Какой он настырный все же, прямо спасу нет. Слав, надо, наверное, идти, а то он совсем сбесится.

— Ага. У него, видимо, срок горит.

Они поднялись.

— У-у, вся в травинках, — протянул Славка и, присев, принялся отряхивать штанины Никиных джинс.

— Это роботы стригут и не убирают.

— Лентяи!

До Эйглица оказалось пять минут ходьбы. Он вырастал за низкими каменными столбиками ограды. Между столбиками выпукло изгибались прутья.

Дом стоял на небольшом возвышении. Часть его фасада живописно оплел плющ, на башенках, венчающих углы крыши, крутились, поблескивая на солнце, жестяные флажки. Стрельчатые окна украшали витражи с драконами и плененными девицами.

— Вот это дом! — выдохнула Ника.

— Ну, да, большой, — согласился Славка. — У нашего зато крыша стеклянная.

Они прошли под арку и по дорожке, выложенной из ракушечника, поднялись к парадным дверям, массивным, с железными шишечками и тяжелым, старинного вида бронзовым кольцом вместо ручки.

— Стучи, — сказала Ника.

— Как их там зовут? — Славка взялся за кольцо и дважды шкрябнул им о дверное полотно.

— Кэтлин и…

— Винниту!

Ника прыснула.

— Виннипег, дурак!

— Ничем не лучше, — пожал плечами Славка.

— Кхм, — раздадся голос за дверью. — С чем пожаловали?

— Мы — ваши соседи, — сказала Ника.

— Мы у Генриха поселились, — добавил Славка.

— М-да? — голос за дверью выразил удивление. — А мне вы показались умной и рассудительной парой.

Дверь бесшумно открылась внутрь. За ней никого не было.

— А-а, так вы Эйглиц! — сообразил Славка. — А ваши жильцы?

— Что, их тоже позвать посмотреть на дурачков? — насмешливо произнес дом.

— Знаете, что? — выступила вперед Ника. — Если вы настроены хамить, то мы пойдем обратно!

— Зубастенькие, — прокомментировал тираду Эйглиц. — Ладно, проходите.

— Мы ненадолго, — предупредил Славка.

— Ну, это понятно.

Молодые люди вошли.

В прихожей дул легкий ветерок, пахнущий морем и прогретым песком. Вокруг было желто и солнечно: рисунок дюн бежал по стенам, ковровые дорожки тянулись караванными тропами вглубь дома, по светло-синему потолку плыли анимированные облака. Рядом, за одной из стен, казалось, накатывая, шептались волны — ш-ш-ш, ш-ш-ш. Полки, тумбы, картины, одежда и кувшинчики были так живописно размещены в рисунке дюн, что создавалось впечатление то ли археологических раскопок, то ли остатков какой-нибудь этнографической экспедиции. Не хватало только полузасыпанного скелета.

— Извините.

Чудного вида раструб опустился перед Славкиным носом.

— Что это? — спросил Славка.

— Не извольте беспокоится, — из проема, скрывающегося в дюнной тени, выступил потрепанный робот с плоским лицом-железкой. — Всего лишь мера предосторожности. Мало ли чего ваш хозяин…

— Хозяин?

— Кхм… Я сказал: "Хозяин"? Конечно же, я хотел сказать: "Дом". Мало ли чего ваш дом хочет мне подсунуть. Всякие приборчики, знаете, автономные наноботы…

Раструб загудел.

Славку обдало теплым ветром. Рядом чихнула Ника. Щекотно закололо пальцы ног.

— Еще минутку! — произнес Эйглиц.

— Ой! — воскликнула Ника.

По ее одежде распространились коротенькие вспышки микроразрядов. У Славки от статического электричества затрещали волосы. Неужели и в волосах? — подумал он. Ну, Генрих, совсем…

Раструб взвыл.

Мелкая черная пыль со Славки и Ники, закручиваясь, тонкими щупальцами потянулась в его жадную глубину.

— Ну, вот и все, — удовлетворенно заявил Эйглиц, втянув раструб в потолок. — Ника и Слава. Сейчас… Ага, полугодичная аренда. Может, хотите перекусить?

— Спасибо, мы только что позавтракали, — сказала Ника.

— О, Генрих расщедрился на завтрак? — удивился дом. — Это ново для него. Обычно он ведет себя как скупердяй. Морит своих людей голодом.

— Он предупреждал, что вы будете его всячески очернять, — сказал Славка.

— А как же иначе, если он заслужил? Тот еще, знаете ли, пройдоха. Вы сами, кстати, можете сейчас говорить про него, что думаете, он не слышит.

— Он, конечно, странноват…

— Ха! — громыхнул Эйглиц. — Он сумесшедший! Больной на всю крышу! Уж я-то за пятьдесят лет изучил его вдоль и поперек! Чаю?

— Мы бы еще хотели познакомиться… — начала Ника.

— А, с моими… э… жильцами? — спросил Эйглиц. — Конечно. Только Кэтлин на работе, а у Винни я сейчас спрошу. Он не особо жалует незванных гостей, — заговорщицки прошептал он. — Англичанин. Островитянин. Почти Робинзон.

Робот, шаркая по полу металлическими подошвами, медленно удалился. Ника со Славкой переглянулись.

— Чаю попьем? — спросил Славка.

— Ага, — кивнула Ника. — А то от этой пустыни у меня все в горле пересохло.

— И у меня.

Между тем слева дюны обрели прозрачность и протаяли в стеклянную дверь. За дверью металлически блеснуло, и навстречу молодым людям, споро перебирая кривыми ножками, выбрался толстый робот с поварским колпаком на круглой голове.

— Чай, чай! — восторженно закричал он. — Проходите, обслужу по высшему разряду!

Гибкие манипуляторы его приглашающе изогнулись. Славка ступил в кухню первый, Ника, держась за его руку, двинулась второй.

Здесь были джунгли.

В тропической зелени прятались плита и раковина, стол казался камнем, окно скрывал водопад, а вместо стен смыкались покачивающиеся стволы пальм. С листьев срывались капли, порхали какие-то радужной расцветки пичужки, то тут, то там из влажной темноты изучающе смотрели на гостей желтые или зеленые глаза.

— У вашего Генриха такого ведь нет, а? — гордо заметил Эйглиц. — Программируемое изображение, звуки, запахи. Весь мир вокруг! Это, конечно, не как у вас — по старинке.