Фриц Лейбер - Мрак, сомкнись

• Название: Мрак, сомкнись
• Автор: Фриц Лейбер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0063-0

Актер, священник, издатель, преподаватель теории драмы, лектор-популяризатор и, наконец, писатель-фантаст, один из самых влиятельных, — такова биография Фрица Лейбера. В отличие от многих собратьев по цеху Лейбер написал очень немного. Но каждое его новое произведение придирчиво раскупалось в миллионах экземпляров, придирчиво изучалось писателями-фантастами, поскольку, как правило, оно означало новый шаг в развитии американской фантастики в целом.

Фрицу Лейберу всегда есть, что сказать читателю. Он всегда интересен.

---

В Париже два кошачьих существа, совершая ту же ошибку, что и Тигрица, освободили из зоопарка всех тигров, львов, леопардов и других хищников.

В Берлине, где животным угрожало наводнение; кошачьи существа выпустили из вольер все население Тиргартена.

Даже странно подумать, что в это самое время Дон Мерриам удобно спал в маленькой кабинке на Страннике, а Пол видел чудесные сны в машине Тигрицы.

С одной стороны, Странник вызвал огромный переполох и довел многих людей до безумия. Но, с другой стороны, его неожиданное появление и вызванные им катастрофы подействовали, как шокотерапия. Во многих психиатрических лечебницах в отделениях для буйнопомешанных больные выздоравливали. В их психике произошла перемена, когда они увидели, что невероятные, неправдоподобные вещи становятся действительностью, приводя в панику медицинский персонал больниц. Они поняли, что по сравнению с космическими катастрофами психоз или невроз совершенно не страшны.

Некоторым людям в последние минуты их жизни Странник открыл глаза на правду, если даже не дал им возможности убежать от ее последствий. Ранним утром Фриц Шер, по пояс в воде, выглянул из окна Института Исследований Приливов и увидел, что тучи на западной части неба рассеялись. Из-за них выглянул Странник и светил ему прямо в лицо. Пока Фриц все понял, его окатил новый поток воды и оттащил от окна. Проплывая рядом с машиной, прогнозирующей приливы, Фриц напрасно пытался схватиться за ее гладкие края. До последнего вздоха он неустанно повторял:

— Нужно было умножить на восемьдесят?

Когда гостиница покачнулась, а вместе с ней и темная комната на третьем этаже, Барбара почувствовала, как кровать на колесиках легко двинулась вперед. Она хотела было вскочить, но успела совладать с испугом и только ближе подвинулась к старому Кеттерингу.

Час тому назад старика начала бить крупная дрожь. Раньше ему страшно докучала жара, а теперь, когда холодные воды Атлантики залили Флориду, холод не давал ему покоя.

Бенджи, с мертвенно бледным в свете Странника лицом, стоял у окна.

— Вода уже залила первый этаж, — жаловался он, — и продолжает быстро подниматься. О, вот плывет дачный домик. Слышите, как он бьется о стену гостиницы? Треск дьявольский, должен сказать.

— Лезь в постель, Бенджи, и немного поспи! — крикнула из угла комнаты Эстер. — Если гостиница должна рухнуть, так она рухнет, и ты ничего не сможешь сделать. Если вода достигнет третьего этажа, ты не скажешь ей, что вход воспрещен.

— Я не могу быть таким спокойным, Эстер, — пробурчал Бенджи. — Только сейчас я понял, что должен был остаться около автомобиля и стеречь, чтобы никто не забрал его с холма. Хотя… наверняка вода вот-вот дойдет и туда.

— Пусть только кто-то отважится прикоснуться к «роллс-ройсу»! — шепнула Барбара. — Стоянка на холме входит в те пять тысяч, которые мы заплатили за эти апартаменты.

— Мне интересно, забрали ли эти скряги кассу, потому что если не забрали, то вода наверняка ее похитит, — фыркнула от смеха Елена.

— Тихо! — крикнула Эстер. — Бенджи, ложись!

— Что мне от этого? — мрачно спросил он, не отходя от окна. — Елена спит со стариком и греет его. А от того толстого слоя пудры, который наложила на меня мисс Барбара, у меня зудит лицо.

— Перестань брюзжать. Мы с Еленой, на крайний случай, сойдем за медсестер, но тебя необходимо было немного отбелить. Конечно, все равно будет всем понятно, что ты не белый, но это хоть что-то может нам дать. По крайней мере, видно, что ты стараешься, а добрая воля и тысячедолларовый банкнот могут далеко привести.

— Снова видно это чудовище на Страннике, — буркнул Бенджи, поднимая голову и смотря в небо. — Быстро вращается.

Елена села на кровати.

— А может быть, мы… — неуверенно начала она испуганным голосом.

— Тихо! — резко сказала Эстер. — Вы должны сидеть тихо, а ты, Бенджи, лезь в постель! Мы должны с пользой истратить те пять тысяч долларов. Когда ты будешь по шею в воде, я разрешаю тебе подать голос, но ни на минуту раньше! Понятно? Спокойной ночи!

Лежа в темноте, Барбара думала об автомобилях, которые мчатся сейчас на север в поисках более безопасного места. Она думала о моторных лодках, которые сейчас свободны мчаться куда угодно. Думала о затопленных ракетах, находящихся в ста пятидесяти километрах отсюда, на мысе Кеннеди…

Старый Кеттеринг тихо застонал и начал что-то бормотать.

Барбара погладила его по сухой, покрытой морщинами щеке, но бормотание не прекратилось. Пальцы, которые он молитвенно держал на груди, дрожали. Барбара опустила руку на пол, достала куклу в черном белье и подала ему. Это успокоило старика. Барбара улыбнулась.

Здание гостиницы продолжало подрагивать.

Салли одела вышитое жемчугом, плотно облегающее ее фигуру вечернее платье, которое нашла в шкафу спальни. Джейк вырядился в темно-синий шерстяной костюм, несколько мешковатый для него. Сейчас он выглядит, как щеголь пятидесятых годов. Они сидели у фортепиано, на крышке которого стояли два бокала и бутылка шампанского.

Комнату освещали двадцать три свечи — все, что Салли удалось найти в этой квартире. Темные портьеры скрывали окна, дверь лифта и балконную дверь.

Через плотные занавеси медленно просачивалась зловещая, пронизывающая до мозга Гостей тишина — она тяжестью ложилась на сердце, сжимала горло, замораживала огоньки свечей. Однако через какое-то время Джейк вырвался из этого завораживающего забвения, сильно ударил по клавишам, и громкий веселый припев рассеял тишину. Салли встала и, ритмично покачиваясь, начала громко и весело петь:

Я девушка в Ковчеге Ноя,
Ты мой старый Король Морей.
Наша любовь больше океана широкого,
Лестницы Иосифа или Арарата высокого.
Ты свил мне гнездышко посреди залива!
Мы любим друг друга и…

Левой рукой Джейк импровизировал аккомпанемент, а правой подал Салли листок бумаги.

— Спой второй куплет, — сказал он.

— О боже, Джейк! — воскликнула девушка. — Тут какие-то ненормальные слова! И как должна я петь эти кляксы?

— Эти ненормальные слова я нашел в интересном «списке самых важных небесных объектов», в одной из этих толстых книг твоего приятеля-интеллектуала. Мы должны создать соответствующее настроение, которое подходило бы к этой новой планете.

— Планеты-шманеты! Как мне это все надоело! Если бы не Хьюго, ты уже давно был бы под водой! Интересно, где он сейчас? Ну, хорошо, Джейк, играй.

Держа листок перед глазами, Салли снова начала извиваться всем телом:

Я девушка в Ковчеге Ноя,
Ты мой старый Король Бурь.
Наша любовь больше, чем все солнца,
Чем Орион или Мессира, сверкающая звезда,
Ты дал мне небоскреб, который задевает верхушки туч,
Мы любим друг друга и…

— Вот это будет бомба! — заливаясь радостным смехом, крикнул Джейк. — Мы соберем за это чудо аплодисменты!

— Да, — согласилась Салли, протягивая руку за бокалом. — Но мне почему-то кажется, что мы будем единственными артистами в холодном, влажном театре.

Ричард Хиллери чувствовал странное возбуждение, когда маршировал по обочине дороги, на которой быстро высыхали лужи соленой воды, по направлению на запад от Ислип. Внезапно прямо перед собой он увидел двух небольших серебристых рыбок и маленького зеленого рака, неуклюже ползущего по свертку мокрой материи, которая, скорее всего, была студенческой мантией. Тут же, посмотрев на юг, Ричард увидел старые башни Оксфорда, а на них четкий коричневый след оставленный водой во время прилива. Он задержал дыхание, поднял руки и стоял так, словно намеревался прыгнуть с трамплина, — он вообразил себе, что плывет, как безумный, по водам Северного или Ирландского моря, которые только несколько часов назад заливали окрестности Оксфорда.

Все еще возбужденный, он рассмеялся, опустил руки и пошел быстрым шагом. Временами ему становилось не по себе при виде того, что выбросила на берег вода, особенно если это касалось человеческих трупов. Однако он твердо придерживался принципа, которым, может быть, пользовались все пешеходы во все времена: не смотреть на то, что не движется. В течение последних нескольких километров он несколько раз вынужден был напоминать себе о непоколебимости этого принципа. Пока что ни одна из мокрых фигур, которые он видел, не пошевелилась.

Ему повезло, потому что неподалеку от холмов Чилтерн, где он ночевал, он остановил автомобиль, который подвез его на значительный отрезок пути. Ричард отправился в путь ночью, сразу же после того, как увидел на востоке воду. На шоссе его подобрала супружеская пара, едущая из Литтворка. Они ехали в Оксфорд за сыном, о котором очень беспокоились. Они не верили в наводнения и были склонны недооценивать их. Супруги угостили Ричарда бутербродом и несколькими глотками кофе. Через какое-то время их движение замедлилось, так как на дороге скопилось огромное количество автомобилей. К утру они наконец добрались до залитой равнины Оксфорда и там, на размокшей болотистой дороге, застряли окончательно в дорожной пробке. Ричард попрощался с этими милыми людьми и вылез из машины. Пробке, казалось, не было конца, и Ричард уже не мог без сочувствия смотреть на своих попутчиков, сидевших в ошеломлении и отчаянии, не знавших, что делать.