Николай Бахрошин - Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов

• Название: Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов
• Автор: Николай Бахрошин
• Издательство: Эксмо : Яуза
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66376-7

Два бестселлера одним томом! Исторические боевики о первой войне славян против варяжского ига.

Если дружина викингов хозяйничает на наших землях, если пришельцы с Запада не только строят здесь крепости, чтобы собирать дань с окрестных племен, но и преступают Правду, обращаясь со славянами как с рабами, — против захватчиков поднимается стар и млад, и даже женщины берутся за нож.

Но сможет ли плохо вооруженное ополчение одолеть матерых головорезов, что наводят ужас на всю Европу? Удастся ли славянам выстоять против непобедимых берсерков, впавших в боевое бешенство? Как сбросить варяжское иго и вырваться на волю? Применив против чужеземцев страшный «черный огонь», который невозможно залить водой, который прожигает насквозь не только живую плоть, но даже сталь, секрет которого волхвы хранят на самый черный день! Теперь этот день настал!

---

Да как отстранишься? Вон как приступает, с нахрапом!

— А что такого? — удивилась Шешня в свой черед. — Чего тут такого, чужак? Давай же… Умершим любо будет посмотреть на телесные игрища! Может, сверху подарят роду новую жизнь взамен ушедших!

Больше ничего не сказала, зато говорили, требовали ее крупные руки и большое, сильное тело, что навалилось на него, гнуло к земле тяжестью и желанием. Валясь вместе с ней, он вдруг почувствовал, что тоже хочет ее, сильно хочет, сжимает зубы от одного ее терпкого, звериного запаха, перемешанного с кислотой пива и гарью палева…

Иисусе, сыне божий, ты один видишь правду! Помилуй мя!

Ведь грех, грех же… Господи, помоги, лихорадочно думал он.

А сил противиться искушению почти не осталось… А его крайняя плоть, вздыбившаяся в ее пальцах, разливала судороги желания по всему телу… А ее руки, теребя его, доводили почти до обморока…

Сыне божий… Помилуй мя!

Отмолю, впрочем! Отмолю, поклонами отобью, вдруг решил он. Не для себя, для тебя, Иисус, возьму ее! Через семя волью в нее веру…

И больше уже ни о чем не думал, сам навалился на Шешню сверху, распластал по теплой, присыпанной серым пеплом земле. Вошел в нее быстро и яростно, как меч в утробу врага.

12

Вечером, когда златоокая дева Соль начала опускаться за край синеющих вдали лесов, конунг Рагнар взобрался на самую верхнюю площадку Толстой башни. Остановился перевести дух, засмотрелся на привольную ширь, открывшуюся с высоты.

В тусклом закатном свете река уже не блестела. Просто катила вдаль гладкую, как полированное серебро, воду, зачерненную у края береговой тенью. Мохнатые, волнистые, как море, леса подступали с трех сторон к гарду…

Простор, приволье, бездонная бесконечность неба…

Воистину необъятны земли Мидгарда! Здесь это особенно чувствуешь. Крылья бы ему, как у дракона или орла, так бы и полетел… Хорошее место выбрали князья диких для своей крепости! Юрич, расположившийся на крутолобом, просторном, как спина у кита, холме, словно бы нависал над рекой и окрестностями. Сразу можно понять — гард владетелей здешних мест…

Сказать по чести, конунг уже не первый раз сюда взбирался, глянуть сверху. Он никому не признался бы в мелком тщеславии, но приятно было смотреть на все сверху и знать, что внизу, под ногами, насколько видит глаз, его угодья, его княжество… Ну, почти его…

Стоял один, думал, прикидывал.

Особенно долго конунг смотрел на север. Где-то там, за верховьями Иленя, знал теперь Рагнар, затаилось зловредное племя поличей. Пока еще не дождались расплаты за сожженных три зимы назад морских драконов, за его потерянную руку и кривую шею. Радуются, наверное, думают, забыл конунг. Нет, он ничего не забыл… Просто пока не время. Но и это время скоро придет… Скоро он окончательно осядет в Юриче, обживется и приведет к покорности прежних данников князя. Тогда можно будет двинуться с воинами навстречу ветру Норди, найти поличей и победить их. Не щадить, не брать дань, а истребить всех под самый корень, выжечь огнем, как гнездо злобных шершней. Только так! Кровавая месть радует сердце и веселит богов-ассов…

Постепенно мысли перетекли на насущные хлопоты. Тут было о чем подумать.

Да, отдав гард, боги подарили им великую победу и большую добычу. Три дня самые опытные хольды оценивали и выделяли, сколько приходится на долю каждого человека и на весло морского дракона. Богато взяли, хвала богам… Но и забот немало пришло вместе с победой. Первым делом нужно было убедить воинов, а особенно — ярлов, не разорять гард до основания, как принято это в набегах. Объяснить так, чтоб поняли, Юрич — это тоже добыча. Сидя здесь и собирая дань с диких, взимая с торговых гостей плату за проход по Иленю, можно разбогатеть куда больше, чем просто ограбив гард.

Чуть горло себе не сорвал, доказывая очевидное…

Ярлов Дюри Толстого и Энунда Большое Ухо ему удалось уговорить не торопиться с возвращением. Вот Тунни Молотобоец, упрямый и глупый, как молодой бык, твердо решил отправиться к берегам фиордов со своей долей добычи. Кричал и клялся богами, что не будет обрастать плесенью в этих лесах, как камень, заброшенный в гнилое болото. Ладно, пусть уходит, от него только шум и свара…

Сейчас, видел с высоты конунг, люди Тунни Молотобойца кучковались на берегу вокруг трех деревянных коней ярла-кузнеца, умелого руками. Даже сюда, наверх, долетали их перекличка и дробный перестук деревянных молотков, заново конопативших борта шерстью. Потом просмолят, погрузят добычу и уйдут домой. Если упрямый ярл не видит дальше своего носа, то и дружине его придется довольствоваться только тем куском, какой удалось схватить с края стола…

Конечно, потом, понимал конунг, остальные ярлы с их дружинами станут ему не нужны. Даже помехой станут, потянутся со своими ножами к его пирогу… Впрочем, он уже и это продумал. Если заглядывать в будущее, рассуждал Рагнар, можно догадаться, что вольнолюбивые, недалекие ярлы недолго усидят за деревянными стенами. Сбор дани с диких принесет им некоторое развлечение и еще больше увеличит их богатство. Но затем придет в эти земли холодный великан Виндлони, Отец Зимы, оледенит реку, закутает леса и холмы в непролазные белые перины. Дни станут короткими, а ночи — длинными. За зиму ярлы опухнут от безделья и лени, истоскуются по свежему ветру дальних дорог. По весне вместе с теплом уйдут, скорее всего, вернутся к своим берегам, хвалиться удачливостью и славой. Да, больше не высидят, не имея таких дальних целей, как у него…

Он, Рагнар, тогда уже не будет их удерживать. Их ратная сила перестанет быть нужна ему. К тому времени, если будет воля богов, подойдут другие драккары с воинами, уже его, собственные. Если заказать с осени, к весне новые деревянные кони будут готовы, а недостатка в храбрых воинах в земле фиордов никогда не было. Да, увеличив свою собственную дружину вдвое-втрое, он перестанет нуждаться в союзниках-ярлах… А коль случится, что ярлы будут медлить с возвращением домой, можно и помочь им уйти, усмехнулся своим мыслям Рагнар. Всегда можно устроить так, чтобы Дюри Толстый, обидчивый, как сам великан Эгир, хозяин морских глубин, разгневался за что-нибудь, плюнул себе под ноги и увел своих воинов. Энунд Большое Ухо, который всегда смотрит в рот толстому ярлу, наверняка последует за ним. Мириться и ссориться, когда нужно, и всегда к выгоде для себя, умом, а не сердцем заключать и расторгать союзы — это тоже наука конунгов. Словом, с этими двумя легко будет… Иное дело — Харальд Резвый, от этого не отделаешься так просто…

Стук шагов на деревянной лестнице прервал его размышления. Рагнар недовольно глянул с площадки в темный проем башенного сруба. Увидел, кто поднимается к нему, и успокоился. Да, Якоб-скальд, он кстати, как раз с ним конунг и хотел говорить. Побратим словно услышал его зов, сам идет…

* * *

— Горожане ушли? — спросил Рагнар.

— Ушли, — сказал скальд. — Мы их выпустили через Красные ворота, что выходят на ту сторону холма.

— Хорошо… Много ушло?

— Нет, не много… — Якоб весело блеснул глазами. — Ты же объявил им на площади, что те, кому не нравится жить под властью свеонов, пусть уходят в одних рубахах и с пустыми руками. Это те, кто захочет остаться, сохранят свои дома, скот и половину имущества. Остальные могут унести с собой только жизнь. После таких слов большинство захотело остаться. Ушли только некоторые, самые зловредные…

— Хорошо… — повторил Рагнар. — Воины не чинили им обид?

— Нет. Ты же приказал их не трогать и не брать в рабы… Да и куда нам брать еще и рабов, когда деревянные кони без того просядут по пятую доску бортов от изобилия богатой добычи. Рабов сажать будет некуда, конечно… Я не пойму одного, — признался скальд. — Почему ты приказал их не трогать и выпустить живыми за стены?

— А зачем нам их жизни? — ответил Рагнар равнодушным вопросом. Сам в это время думал совсем о другом.

— Оно так, — согласился Якоб. — Но, смотреть глубже, они же захотели уйти. А это значит, проявили непокорство и своеволие — вот я о чем. Воины, провожая, тоже толковали об этом. Рвались порубить их, насилу я удержал. Хотя, сам думаю, следовало бы наказать все-таки. Хотя бы в назидание остальным… Или ты снова задумал какую-то хитрость?

Рагнар, отвернувшись от него, облокотился о столб, поддерживающий тесаную кровлю над башней. Снова глянул с высоты на город и стены.

Словно и не было никакой битвы… По стенам ходили дозорные воины, лениво перекликиваясь между собой. Дружинники, протрезвев после затяжных чествований и тризны по погибшим, снова брались за привычные ратные дела. Над домами гарда, было видно, слоились дымки печей, в которых готовили еду. Жизнь в Юриче постепенно возвращалась в обычное русло. Горожане потихоньку смелели, переставали бояться свеонов. Конунг сам следил, чтобы его ратники не чинили им лишних обид. Пришлите не как гости в набег, как хозяева.