Владимир Серебряков - Оборотень в погонах

• Название: Оборотень в погонах
• Автор: Владимир Серебряков
• Издательство: Издательство «ЭКСМО»
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04740-9

Действие новой книги авторов знаменитого романа "Серебро и свинец" разворачивается в мире, очень похожем на наш. Здесь тоже есть Москва, и по ее улицам бегают троллейбусы. Вот только вместо электромоторов в них – живые тролли. Состоятельные же граждане предпочитают передвигаться на личных коврах-самолетах, отовариваться у торговцев-эльфов и бурно возмущаются засильем лиц оркской национальности. Куда же смотрят органы? Как обычно, у них есть дела поважнее…

---

– Ну, вы же знаете, какая здесь древность, – так же тихо ответила Арина. – Удивительно, как он вообще…

Печать вспыхнула. Взвыл ветер, и по лифтовой шахте загуляло эхо.

– Кажется, я перестаралась, – объявила Марина, придерживая платок. – Но должно сработать.

– Будем надеяться, – проворчал Невидимка, первым ступая на подрагивающую в лапах бешеного сильфа плиту, – что резервные тормоза сработают. Если лифт разочаруется опять… все равно, что сигануть с обзорной площадки.

– Даже хуже, – жизнерадостно поправил Шарапов.

– Почему? – Серов подозрительно глянул на него.

– Ты не сможешь насладиться пейзажем, – объяснил эльф.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

– Вот что. – Я соскочил с плиты, уже готовой взмыть ввысь. – Ерунду порем.

– Почему? – Гром обернулся ко мне.

– Я снайпер. – Мне пришлось перехватить винтовку, чтобы продемонстрировать ее всем для наглядности. – Глупо лезть в рукопашную, когда можно прикрыть вас издалека.

Полковник еще раздумывал, когда Зорин кивнул.

– Правильно. Но тебе нужен водитель.

– Коля, пошли, – скомандовал я. – С раненой ногой от тебя в бою мало проку. Лучше порулишь.

– Возьмешь моего арабского. – Гром метнул мне брелок-амулет. – Он остойчивее.

Лифт пошел вверх.

Я ринулся к дверям, оставив позади хромающего Второго. В итоге все равно пришлось его ждать. Я тем временем еще раз проверил винтовку.

Македонский увязался за нами. Я хотел было его пожурить – отлыниваешь, мол, от рукопашной – но раздумал. За эту ночь он уже насовершался подвигов.

Ковер круто пошел вверх, вплотную к стене отталкивающего заклятья, по навитой на белокаменную колонну невидимой спирали. И все равно нам пришлось сделать добрых пять кругов, прежде чем мы одолели хотя бы полпути до обзорной площадки. На такой высоте перспектива смазывалась: белая стена уходила в бесконечную пропасть и тянулась до самых небес. Стоило поискать взглядом ее вершину, и голова начинала кружиться.

– Скорей! – шипел я. – Давай же!

– Не могу, – обманчиво-спокойно отвечал Коля. – Еще чуть круче – и мы посыплемся с ковра, как горох.

Мы не успели совсем чуть-чуть. До обзорной площадки, где всего три дня назад целовались мы с Мариной, оставалось немногим больше ста локтей, когда беззвездное небо над городом озарила беззвучная белая вспышка. А потом многоцветные сполохи заиграли на вороненом стволе. Бой начался.

– Выше, – скомандовал я. – Выше.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

Первый выстрел прогремел, едва плита подъемника достигла верхнего этажа. Я среагировал инстинктивно – заслонив грудью Арину, срезал стрелявшего разрядом «ледяного кулака». Зазвенели, рассыпаясь, осколки красного льда.

– Что за черт?! – возмущенно воскликнул Гром.

– Охранники из «Эфы», – объяснил я, приглядевшись к разорванному в клочья мундиру. – Должно быть, Кормильцев пригнал их в подмогу – то ли не доверял серкелуин, то ли…

Взревев, Йох Гримальчич всадил пулю в показавшегося в дверях еще одного охранника.

– Что мы стоим, как бараны перед воротами? – прошипела Тайша. – Расходимся!

– Стойте! – воскликнула Арина и прежде, чем я успел ее остановить, склонилась над телом.

Я бросился к ней – закрыть, защитить – еще прежде, чем понял, что делает моя любимая. А когда увидел – содрогнулся. Даже с пробитой головой охранник силился встать.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого духа, – с напором пробормотала Арина, касаясь беспокойного мертвеца крестиком.

Тело дернулось и обмякло.

– У него разорвана сонная артерия, – сообщила она, поднимаясь с колен. – Работа вампира. Совсем свежая, и очень грязная.

– Он говорил, что может подчинять своих обращенных, – вспомнил я. – Должно быть, этой ночью он насосался крови на десять лет вперед – и получил маленькое войско самоубийц.

– До ужаса живучих, кстати, – пробормотал Марвин. – Было дело, мы…

Он осекся. Над нами словно проплыло темное облачко. В таких случаях принято говорить «тихий ангел пролетел», но этот вестник был скорей всего копытен и рогат. Похожие ощущения вызывает нарушение магического поля… например, когда снимают защиту с очень мощных, а значит – небезопасных артефактов.

– У нас мало времени, – первым опомнился Гром. – Нагеров, Гримальчич – вперед. Аоэллин, Марвин – тыл. Девушки – магическое прикрытие. Мы с вами, господство…

– Иду первым, – решительно заявил я.

– Почему? – хором осведомились Гром, Арина и, как ни странно, Йох.

Я на пробу перекинулся туда и обратно. На освященной земле это требовало некоторого усилия, зато я полностью управлял превращением.

– Меня гораздо тяжелее убить, – объяснил я.

Гром пожал плечами.

– Хорошо.

Мне бы в «Вихрь» таких начальников – чтобы не лезли со своим мнением и не мешали работать.

Кормильцев, понял я, совершил естественную ошибку. Ему следовало разместить своих подручных в вестибюле здания, запечатав его наглухо. Вместо этого он поставил их в последнюю линию обороны, выключив лифт. С точки зрения секретности это решение было верным – но до секретности ли, когда пол-Москвы вот-вот ухнет в тартарары?

В результате новосозданным кровососам пришлось занять позиции на обзорной площадке. Судя по всему, сам Кормильцев засел выше – у колокольной батареи, куда вели две лестницы, довольно широкие – надо полагать, чтобы управляться с десятками колоколов, требовался целый полк звонарей, не по стремянкам же лазить этой ораве. Проблема состояла в том, чтобы к лестнице пробиться.

Вампиры открыли огонь сразу же, едва хлопнула дверь. Заклятья летали вспугнутыми голубями, разбиваясь о защитные магические стены. Когда «пламенный урей» поцеловал стену на волосок от моего уха, я счел за лучшее вжаться в пол.

Гром тяжело шлепнулся рядом.

– Возраст, – пропыхтел он. – Сказывается. Дальше – куда?

– Вверх, – пропела Арина. Лоза в ее руке пылала, будто факел.

– Легко сказать… – начал я, и тут у Гримальчича сдали нервы.

– Порешу, суки! – взвыл он, вскидывая к плечу картечницу. Декоративная колонна, за которой прятался очередной стрелок, рассыпалась в щебень, щедро сбрызнутый темной гнилой кровью.

В следующий момент три «урея» метнулись к нему. Я выстрелил навскидку раз, другой, перешибая ледяными молниями пылающие тела волшебных змей, но одна все же достала, ударила клыками, прежде чем не теряющий хладнокровия Нагеров сбил товарища с ног.

– Гром, – рявкнул я, – прикройте меня!

Вскочив, я метнулся к самому наглому стрелку. В глубине души опять заворочалась серая клыкастая ярость, но я обуздал ее. Тело преобразовалось не до конца – обострился нюх, звериной силой налились мышцы. Стрелок не успел даже обернуться, прежде чем ледяной заряд разнес ему череп.

– За мной!

Гром проворно припустил следом, паля во все стороны. Рушились декоративные колонны, даже несущие стены вздрагивали от ударов заклятий. Нагеров тащил на плече обеспамятевшего гоблина, Аоэллин и Марвин прикрывали их ловко, точно на учениях. Мы почти успели добраться до ближайшей двери с табличкой: «Посторонним вход воспрещен. Нарушители подлежат вечному проклятию», когда из какой-то каморки на подмогу вяло отбивающимся защитникам хлынула целая орда упырей.

– Ложись! – гаркнул Тандыров, и тут же сам последовал команде.

Огненные змеи расчертили сажей ограждение. Участок магического щита замерцал, теряя силу.

– Зорин! – проорал полковник. – Бегите! Вперед! Мы вас прикроем!

Ярость переполняла меня. Ледяной разряд из трофейного жезла выбил дверь; захрустели под ногами промерзшие щепки. Я поднимался по лестнице, посылая перед собой один комок стыни за другим. Изморозь густым слоем покрыла стены, воздух на пути «кулаков» отвердевал синей крошкой, обжигал ноздри.

Шестое чувство предупредило меня – обернувшись, я пронзил очередным выстрелом бывшего охранника из «Эфы». В такой близи заряд не поглощался телом, превращая его в ледяную статую, а проходил насквозь. Изувеченный труп еще извивался на ступеньках, пытаясь дотянуться, когда я ударом ноги вышиб последнюю дверь. От мороза петли раскрошились при первом толчке.

Упырь стоял на отдельной площадке, поодаль от батареи малых колоколов – малых только в сравнении с Генсек-колоколом, что колыхался в звукоустойчивой клетке ярусом выше. На самом деле кремлевский Царь-колокол и в этой компании смотрелся бы бледно.

Вампир склонился над громоздким приспособлением, которое я с первого взгляда принял за верстак. Только когда Кормильцев разогнулся, я понял, что это и есть рама для печати, деревянная – вольфрамовые половинки Знака уже стоят в направляющих. Упырь закладывал пороховые заряды, которые должны столкнуть элементы печати на долю секунды.

– Все-таки не успел, – пробормотал непокойник, глядя на меня со снисходительным раздражением, как на щенка, в сто десятый раз напрудившего лужу посреди ковра. На площадке дул пронзительный ветер, но слова Кормильцева благодаря какому-то выверту акустики доносились вполне отчетливо.