Борис Григорьев - Королева Кристина

• Название: Королева Кристина
• Автор: Борис Григорьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03512-6

Королева Кристина (1626–1689), удивительная во многих отношениях женщина, достойна пристального внимания не только историка, но и самой широкой публики. Её личность не менее интересна, чем личности Екатерины II, Екатерины Медичи, Марии Стюарт или Елизаветы I, и имеет право занять почётное место в любой галерее исторических портретов.

Мимо неё не прошло ни одно крупное европейское событие. Обладая пытливым умом и безупречным художественным вкусом, она собрала великолепную библиотеку и уникальную коллекцию предметов искусства. Она общалась и переписывалась с выдающимися людьми своего времени: кардиналом Мазарини, французским королём Людовиком XIV, с римскими папами Александром VII, Климентом IX и другими, композиторами Алессандро Скарлатти и Арканджело Корелли, скульптором Лоренцо Бернини, учёными Рене Декартом и Джованни Кассини и многими, многими другими.

Только внешняя канва её жизни поражает воображение: дочь и наследница великого Густава II Адольфа, героя Тридцатилетней войны и создателя великодержавной Швеции, образованная и воспитанная в духе следования своему монаршему долгу, вполне благополучно правившая страной в течение одиннадцати лет, на двадцать девятом году своей жизни она неожиданно отказывается от трона, навсегда покидает родину, переходит в католичество и после бурных лет частной жизни в одиночестве умирает в Италии.

---

Я была ребёнком, не знавшим ни своей фортуны, ни своего несчастья.

Кристина

О рождении и раннем детстве королевы Кристины никаких официальных отчётов не осталось. Сохранились лишь скупые упоминания в письмах родственников короля-отца, лаконичные комментарии канцлера Акселя Оксеншерны и автобиография самой королевы, написанная в более зрелые годы не без участия её близкого друга кардинала Сфорцы Паллавичино.

Достоверность сведений, сообщённых о себе королевой, многими историками подвергается сомнению: во-первых, пожилой уже женщине могла отказать память, а во-вторых, Кристина могла придать автобиографии соответствующее направление. Да и от кардинала Паллавичино тоже можно было ждать всякого. Современный шведский писатель Свен Стольпе полагает, что с некоторыми оговорками верить автобиографии всё-таки можно: память Кристине никогда не отказывала, тем более что работать над автобиографией она начала сразу после того, как покинула Швецию, то есть в возрасте двадцати девяти лет. Кроме того, вряд ли у неё возникла необходимость искажать правду о первых днях своей жизни.

«Я родилась в сорочке, и только лицо, руки и ноги были голыми, — вспоминала королева много лет спустя. — Моё тело покрывали волосы, и у меня был грубый, сильный голос. Поэтому повивальные бабки, принимавшие роды, подумали, что я была мальчиком. Их радостные голоса заполнили залы дворца и на какое-то время даже ввели в заблуждение самого короля. Надежда и желание, соединившись, способствовали обману, а когда ошибка обнаружилась, женщин охватило глубокое смятение. Они долго пребывали в нерешительности относительно того, как сообщить правду королю. Эту миссию взяла на себя принцесса Катарина, сестра короля. Она несла меня на руках таким образом, чтобы король сам убедился в том, что она не осмеливалась сказать… Но этот великий государь не выказал никакого удивления, а взял меня на руки и оказал мне все знаки любви, как будто вовсе не был разочарован в своих ожиданиях. И он сказал принцессе: „Возблагодарим Всевышнего, сестра. Надеюсь, эта девочка станет для меня так же хороша, как мальчик. Молю Бога, раз он дал мне её, хранить её“»…

Описываемое событие произошло 8(19) декабря 1626 года. В этот день, как поспешили засвидетельствовать подхалимы-астрологи, расположение Солнца, Венеры, Меркурия и Марса было таким же, как при рождении великого Густава II Адольфа. Свидетели рождения рассказывали, что, появившись на свет, новорождённая закричала басом, как мальчик, и все приняли её за мальчика, пока отец не взял её на руки и не выяснил, что родилась девочка.

— Она вырастет хитрой, ибо всех нас обманула, — сказал он.

Это был первый обман принцессы.

Матери новорождённой, королеве Марии Элеоноре, было отчего впадать в отчаяние. Четвёртая дочь по счёту, причём ни одной из них к этому времени уже не было в живых: двое родились мёртвыми, а одна, Кристина Августа, прожила всего несколько недель. Все, особенно король Густав II Адольф, ждали наследника. Так что можно было понять её состояние — узнать и возрадоваться, что родила наследника, а потом услышать, что произошла ошибка, явилось тяжёлым ударом для её чувствительной и экзальтированной натуры. Только тактичное поведение супруга помогло Марии Элеоноре справиться с чувством вины и разочарования. А Густав II Адольф хорошо знал, насколько больна его жена, и больших надежд на появление сына не возлагал.

В приведённом выше отрывке из биографии Кристины обращают на себя внимание два момента: желание показать свою исключительность и восхищение величием своего отца. Только исключительные люди, отмеченные Богом, могут родиться в сорочке, а она, королева Кристина, была именно таким человеком. Что касается отношения к отцу, королю Густаву II Адольфу, то оно было неподдельно искренним, и королева пронесла его через всю свою жизнь. Отец во всех отношениях был для неё непререкаемым авторитетом, великим полководцем, государственным деятелем и образцом для подражания.

Далее Кристина пишет, что возблагодарила Бога за то, что он не снабдил «её душу присущими её полу признаками слабости», а сделал «всю её сущность» целиком мужской. И это было сущей правдой: и волевой, непреклонный характер, явно унаследованный от отца из рода Васа, и телосложение, и весь образ поведения — всё свидетельствовало о том, что ей нужно было родиться мужчиной. Природа сыграла с ней шутку, которая окажет решающее влияние на её судьбу.

Особенности физической и психической конституции королевы Кристины, конечно, не могли не дать повода её биографам и историкам для многочисленных спекуляций. Мы ограничимся на сей счёт выводом, сделанным С. Стольпе: Кристина была, употребляя современный медицинский термин, псевдогермафродитом, то есть ложным гермафродитом или мужеподобной женщиной.

При крещении новорождённая получила имена умершего до этого ребёнка — Кристина Августа.

Будучи уже взрослой, королева писала, что придворный священник, осуществлявший обряд крещения, смоченными в святой воде пальцами начертал на её лбу крест. Тем самым она как бы подчёркивала, что её переход в католическую веру был «запрограммирован» с самого первого дня жизни. Эпизод, на наш взгляд, малодостоверен и был сконструирован Кристиной в расчёте на римскую публику. Элемент католического обряда в лютеранском королевском доме, совершённого на глазах у многих людей, был просто невозможен — если, конечно, этому священнику на следующий день не отрубили голову.

Проявлениями родительской любви и внимания Кристина была явно обделена. Мать, бранденбургская принцесса, красавица, добрая и чувствительная, но взбалмошная и истеричная женщина, постоянно скучала по мужу, находившемуся на войне. В своей экзальтированной любви рвалась к нему и презирала шведов и Швецию, тем самым возбуждая к своей особе со стороны придворных неприязнь и раздражение. Настоящего воспитания ребёнку она дать не могла. К тому же вряд ли она любила Кристину, находя её слишком уродливой. Дочь платила матери той же монетой. Она вспоминала потом, как безразлично реагировала мать на то, что нянька несколько раз роняла её наземь, из-за чего у неё было сломано предплечье и одно плечо осталось на всю жизнь ниже другого.

Несомненно, маленькая принцесса рано познала чувство горечи, рано ощутила своё одиночество и ненужность в этом мире, что привело к раннему развитию комплекса вины и неполноценности, который она потом с успехом компенсировала скрытным нравом, упрямым характером, вызывающим непослушанием и полученными знаниями.

Король Густав II Адольф, всегда и для всех сохранявший по отношению к Марии Элеоноре декорум верного и заботливого супруга, но в душе считавший её душевнобольной женщиной, незадолго до своей гибели имел конфиденциальную беседу с канцлером Акселем Оксеншерной о своей семейной беде. Канцлер вспоминал, как король в течение часа буквально «обрабатывал» его, чтобы вырвать у него клятвенное обещание в случае своей смерти назначить опекуна над «жалкой женщиной» (супругой) и позаботиться о малолетней принцессе. Канцлер якобы клясться отказался, но обещание дал. О том, как Оксеншерна сдержал свое слово, мы увидим ниже. Во всяком случае, указаний на то, чтобы исключить Марию Элеонору из списка опекунов дочери, в завещании не было[8].

Итак, отец Кристины перманентно отсутствовал, находясь в походах то в Ливонии, то в Польше, то в Пруссии, то в Германии, а в 1632 году, когда Кристине было всего шесть лет, погиб в сражении под Лютценом. В короткие промежутки времени между баталиями он уделял дочери некоторое внимание. Видеть отца ей пришлось всего несколько раз в жизни. Трёхлетней девочке запомнился эпизод с проводами отца в германский поход летом 1630 года. Отец выступал перед риксдагом и говорил о том, что Бог до сих пор был милостив к нему и хранил его во всех сражениях, но он может из этого похода не вернуться. Принцесса стояла рядом с ним и готовилась сказать отцу на прощание несколько заготовленных дома фраз. Но Густав II Адольф всё время был занят и внимания на неё не обращал. Тогда она подошла к нему и дёрнула за сюртук. «Когда он увидел меня, — вспоминала потом королева Кристина, — то взял на руки, и слёзы потекли по его щекам — так рассказывали мне те, кто находился рядом». Густав II Адольф поднял дочь высоко над головой, показал её депутатам и военным и провозгласил её своей наследницей.

Принцесса три дня плакала неутешными слезами. Больше отца она не увидит.

Сохранилось её письмо шведскому королю в Германию то ли от 1631-го, то ли от 1632 года, написанное неуверенной детской рукой явно под диктовку учителя, матери или тёти Катарины. Письмо построено по всем правилам эпистолярного жанра того времени и было предназначено для того, чтобы показать отцу, каких успехов добилась его малолетняя дочь: