Деймон Найт - Билет куда угодно

• Название: Билет куда угодно
• Автор: Деймон Найт
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00121-X

Впервые в нашей стране публикуется собрание сочинений Деймона Найта.

В истории фантастической литературы Деймон Найт наиболее известен как мастер скетча и незаурядный юморист. Проза писателя, насыщенная остроумием, напоминает блестящую прозу Роберта Шекли.

---

— И так все утро, — пожаловался Фрэнк. — Ничего не покупают — только фотографируют.

По спине Льюэллина пробежали мурашки.

— Как думаешь, он это серьезно — насчет отъезда?

— По радио тоже так передали, — ответил Фрэнк. — И Эд Кун был тут рано утром проездом из Хортонвилля. Сказал, еще с позавчера ни лепешки не продал.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Льюэллин. — Не могут же они все так просто съехать… — Руки у него затряслись, и он поспешно сунул их в карманы. — Слушай-ка, Роджер, — обратился он к мужчине с бакенбардами, — а вообще-то — сколько бы ты выложил за ту лепешку?

— Ну-у…

— Учти, это десятидолларовая лепешка, — придвигаясь к нему поближе, предупредил Льюэллин. Голос его приобрел некую торжественность. — Лепешка что надо, Роджер.

— Понимаю — только вот…

— А если семь с полтиной?

— Ну, не знаю. Дал бы… скажем, пять.

— Продано, — подвел итог Льюэллин. — Фрэнк, заверни. Оба они наблюдали, как фермер с бакенбардами несет свой трофей к пикапу.

— Вот так и действуй, Фрэнк, — решительно приказал Льюэллин. — Возьми сколько сможешь.

Кошмар долгого дня почти завершился. Стоя в обнимку, Марта и Льюэллин Кроуфорды наблюдали, как последний покупатель отходит от лепешечного ларька. Фрэнк принялся за уборку. Дельберт, прислонившись к боковой стенке ларька, грыз яблоко.

— Марта, это же конец света, — со слезами на глазах пробормотал Льюэллин. — Первосортные лепешки… по пять центов за пару!

Тут в предвечернем сумраке ослепительно сверкнули фары, и к лепешечному ларьку подкатил длинный приземистый автомобиль. Там сидели два зеленых существа в плащах; из дырок в их мягких синих шляпах с загнутыми кверху полями торчали пушистые антенны. Одно из существ вылезло из машины и торопливо устремилось к лепешечному ларьку. Дельберт зевнул и выронил огрызок яблока.

— Змеи, — зашипел Фрэнк, наклоняясь через прилавок к Льюэллину. — Я по радио слыхал. Говорят, они с Гаммы Змеи.

Зеленое существо обозревало опустевшие полки. Маленькие светлые глазки то и дело закрывались жесткими веками.

— Лепешку, сэр… мэм? — нервно осведомился Льюэллин. — Осталось не так уж много, но для вас…

— Что это? — прошелестел змей, тыкая клешней куда-то вниз.

Кроуфорды глянули. Змей указывал на нечто бесформенное и бугристое, покоившееся рядом с ботинком Дельберта.

— Это? — немного оживившись, переспросил Дельберт. — Яблочный огрызок. — Он взглянул на Льюэллина, и глаза его хитро сверкнули. — Я увольняюсь, мистер Кроуфорд, — внятно произнес он. И повернулся к пришельцу. — Это яблочный огрызок Дельберта Смита, — отчеканил мальчуган.

Льюэллин оцепенело наблюдал, как змей доставал бумажник и торопливо семенил к Дельберту. Деньги перешли из рук в руки. Дельберт извлек на свет еще одно яблоко и с энтузиазмом принялся уменьшать его до огрызка.

— Слушай-ка, Дельберт, — отрываясь от Марты, начал Льюэллин. Тут голос ему изменил, и он вынужден был откашляться. — Похоже, у нас тут, понимаешь, назревает славное дельце. Раз ты такой, понимаешь, смышленый, ты ведь возьмешь теперь лепешечную лавку в аренду?

— He-а, мистер Кроуфорд, — с полным ртом пробубнил Дельберт. — Я лучше переберусь к дядюшке — у него там сад.

Змей тем временем топтался над дельбертовским шедевром и негромко повизгивал от восхищения.

— Надо, понимаешь, держаться поближе к источнику ресурсов, — вдруг выдал Дельберт, осведомленно покачивая головой.

Льюэллин лишился дара речи — и вдруг почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Он обернулся и увидел Эда Лейси, банкира.

— Слушай, Лью, весь день дозваниваюсь, а у тебя телефон не отвечает. Как там с обеспечением по нашим ссудам…

Человек в кувшине

Душно и тесно было в гостиничном номере на планете Менг. Голубоватый солнечный свет падал на грязный серый ковер, массивную пепельницу, забитую окурками, на стройные ряды пустых бутылок. Угол комнаты занимала груда багажа и разных диковин. Обитатель номера, некий мистер Р. К. Вейн с Земли, сидел неподалеку от двери: мужчина лет пятидесяти, чисто выбритый, с жесткой седой шевелюрой. Тихо, смертельно пьяный.

Раздался осторожный стук, и в комнату тихонько вошел коридорный — высокий смуглый абориген с иссиня-черными волосами, спадавшими ему на плечи. Лет девятнадцати на вид. Один глаз зеленый, другой голубой.

— Вон туда, — указал Вейн.

Коридорный опустил поднос.

— Слушаюсь, сэр. — Он переставил на стол непочатую бутылку «Десяти звездочек», ведерко со льдом и бутылку сельтерской, аккуратно разместив все это среди загромождавшего стол изобилия. Затем водрузил на поднос порожнюю посуду и ведерко из-подо льда. Большерукий и угловатый, он казался высоким и необычно узкоплечим в тесной зеленой униформе.

— Вот он какой, Менг-сити, — проговорил Вейн, пристально разглядывая коридорного. Вейн неподвижно и прямо сидел в кресле, облаченный в полосатый пиджак, с галстуком-веревочкой на шее. Он с успехом мог производить впечатление трезвого, если бы не убийственно неторопливая речь и налитые кровью глаза.

— Да, сэр, — отозвался коридорный, убирая со стола поднос. — А вы здесь впервые, сэр?

— Две недели как прибыл, — ответил Вейн. — Городишко мне сразу не понравился — и теперь не нравится. А еще мне не по душе этот номер.

— Администрация очень сожалеет, если вам не нравится номер, сэр. Вид отсюда замечательный.

— Номер тесный и грязный, — продолжил Вейн, — но мне теперь без разницы. После обеда — счет и… адью! Улетаю дневной ракетой. Убил две недели в глубинке — все изучал рассказы о мараках. Сплошное вранье — паршивые туземные сплетни. Жалкая планетка. — Он презрительно фыркнул, по-прежнему не сводя глаз с коридорного. — А тебя как зовут, парень?

— Джимми Олмауз, сэр.

— Ну вот что, Джимми мой Алмазный, глянь-ка на эту груду барахла. — Туристское снаряжение, шарфы и гобелены, ковры, одеяла и еще черт-те что громоздилось поверх сваленных в кучу чемоданов. Ни дать ни взять — магазин сувениров после бомбовой атаки. — Фунтов сорок всяческого хлама, на который у меня не хватило места — плюс еще этот паскудный кувшин. Есть предложения?

Коридорный не спеша обдумывал.

— Сэр, если позволите, я предложил бы сложить шарфы и другие вещи в кувшин.

— Может быть, может быть, — лениво пробормотал Вейн. — А ты знаешь, как сложить эту бандуру?

— Не уверен, сэр.

— Ладно, валяй — посмотрим, как у тебя получится.

Коридорный поставил поднос и направился в угол.

Большой пакет керамических обломков серого цвета, перевязанных бечевкой, покоился на крышке высоченного дорожного чемодана Вейна, чуть выше роста коридорного. Олмауз снял ботинки и смуглыми босыми ногами забрался на стул. Без видимого усилия он снял пакет, слез, положил пакет на стол и снова обулся.

Вейн тем временем потягивал тепловатый хайбол, явно вознамерившись опорожнить бокал. Он пил с закрытыми глазами, а затем ненадолго склонился над бокалом, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Ну-ну, — пробурчал он, вставая, — посмотрим-посмотрим.

Коридорный развязал бечевку. В пакете оказалось шесть длинных изогнутых кусков, очертаниями напоминавших гигантские рожки для обуви. И к ним два круглых. Один побольше — похоже, дно. К другому приделана ручка — не иначе, крышка. Коридорный принялся аккуратно раскладывать детали кувшина на ковре.

— Ну-ка, посмотрим, как ты их сложишь, — пробурчал Вейн, подходя ближе. — Надо же мне знать, как их потом разделить.

— Конечно, сэр.

— Древняя штукенция, нечего сказать. В глубинке оторвал. Обычно в таких хранят зерно или масло. Куски сами собой слепляются. Если верить аборигенам, мараки знали, как этого добиться. Слышал такое?

— В глубинке, сэр, много чего рассказывают, — ответил коридорный. Он уже подготовил шесть длинных обломков, разложив их наподобие лепестков вокруг широкого плоского дна. Детали кувшина заняли едва ли не все свободное пространство в комнате; собранный кувшин оказался бы по грудь долговязому коридорному.

Наконец парень поднял два длинных куска и аккуратно их состыковал. В самый последний миг перед соприкосновением они дернулись в руках парня будто намагниченные — и слились в один гладкий кусок. Вейн едва сумел различить линию стыка.

Схожим образом коридорный добавил к первым двум обломкам еще один. Половина стенки была готова. Парень осторожно состыковал ее с большим плоским дном: щелк — и готово! Затем нагнулся за следующей деталью стенки.

— Погоди-ка, — вдруг сказал Вейн. — У меня есть идея. Не лучше ли сперва сложить вещи — а уж потом закончить со стенкой.

— Вы правы, сэр, — согласился коридорный. Он положил обломок на место и перебросил на дно кувшина несколько легких одеял.