Павел Бергер - Кавалер багряного ордена

• Название: Кавалер багряного ордена
• Автор: Павел Бергер
• Издательство: Вече, Лепта Книга, Грифъ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0231-3

В новом романе Павла Бергера советские чекисты пытаются спасти мир. Действие происходит в 1939 г. перед самой войной. По приказу свыше в НКВД создается особая группа для работы с явлениями и происшествиями, необъяснимыми с позиций материализма. Кто стоит за этими событиями — роковые случайности или могущественное тайное братство, ведущее историю от рыцарей ордена тамплиеров, и где границы власти тайных иерархов? Способны ли они управлять временем и дарить вечную жизнь? Все это предстоит узнать скромным служащим советского НКВД, готовым ради Родины и правды на все.

Книга для всех, кто любит тайны, приключения и деятельность спецслужб на пользу стране!

---

— Возмутительно! — заорал Борменталь. — Откуда у вас мои частные заметки?!

— Вы, Георгий Владимирович, — гордо сказал Мазур, — точно так же, как и я, состоите на государственной службе. Но служите в отличие от меня прямо в НКВД, у вас тем более не может быть никаких «частных заметок»! Именно поэтому я еще раз призываю Николая Павловича написать рапорт с соответствующей оценкой вашей деятельности! Или вы сейчас же, не дожидаясь появления этого официального документа, нам ответите, что приключилось с Александром Дмитриевичем, какая у него была температура, когда его в больницу после отравления доставили и каковы были его шансы на выздоровление в тот момент!

В словах Борменталя сквозила глубокая убежденность и даже, как показалось Прошкину, некоторое моральное превосходство:

— Александр Дмитриевич был практически стылым трупом, когда я увидал его лежащим на кровати в нашей общей комнате. Для меня явилось настоящим открытием, что у него еще сохранились при этом некоторые остаточные рефлексы. Я полагаю, тип ядовитого вещества, которое ему ввели, вызвал низкую температуру и особое состояние мышечных тканей, внешне сходное с трупным окоченением… То, что Александр Дмитриевич начал поправляться настолько быстро и успешно и его физиологические и умственные функции восстановились в полном объеме после такого длительного пребывания в состоянии клинической смерти, заслуживает пристального медицинского анализа. Хотя, хочу подчеркнуть специально для увлеченной восточными легендами аудитории, кожа у товарища Баева на месте, татуировка на предплечье — происхождения искусственного, так что я глубоко убежден: Александр Дмитриевич — человек смертный и при некотором благоприятном стечении обстоятельств, которое при его скверном характере может возникнуть в любую минуту, легко превратится в полноценный с медицинской точки зрения труп, имеющий способность к разложению!

Словно опровергая мрачные пророчества доктора, дверь гостиной открылась, и на пороге появился Александр Дмитриевич Баев собственной персоной. Живой, здоровый, модно остриженный, затянутый в свою любимую прекрасно подогнанную форму, с пистолетом в кобуре и даже против обыкновения улыбающийся:

— Прошкин, просите прощения у ваших гостей, потому что вам придется их оставить! — спешил поделиться радостью товарищ Баев. — Владимир Митрофанович только что звонил: решение о переводе группы принято! Срочно едемте в Управление!

Часть 5

Начало сентября 1939 года.

Восточный городишко с труднопроизносимым названием где-то в предгорьях советской части Памира.

33

Как скверно все-таки быть малокультурным человеком! Прошкин жутко вспотел, а носового платка, чтобы утереть со лба крупные капли выступившего пота, у него не было. Правда, в машине он ехал один и запросто мог вытереть пот прямо рукой. Может, конечно, это и не самый аристократический жест, но выбирать особенно не приходилось — в такую-то жару.

Вполне естественно, что мотор закипел в самом неподходящем месте — как раз посреди дороги. Где тут воду можно отыскать и куда ее налить? В принципе емкость для воды у него имелась. Прошкин посмотрел на эмалированный бидон, в котором мирно плескалось уже успевшее стать теплым пиво. По-хорошему, подвергать склонного к гипертонии начальника — а Корнев теперь официально руководил передислоцированной в Среднюю Азию группой — искушению выпить в жару пива, а потом еще и водки было бы по меньшей мере неосмотрительно и очень опасно для здоровья самого руководящего работника. И Прошкин со вздохом принял единственно верное решение: пойти искать воду, а по пути выпить пиво и таким естественным образом освободить емкость на случай, если вода отыщется. А если не отыщется — ну что же, придется дожидаться ночи: может, та, что сохранилась в моторе, остынет сама собой. В любом случае, по жаре топать пешком в городок, где теперь размещалась существенно расширившая состав группа, он не собирался.

Отхлебывая пиво прямо из бидона и беззаботно насвистывая, Прошкин вскарабкался на каменистый холмик и, к своей великой радости, заметил в пределах досягаемости что-то наподобие речушки, к которой тут же и направился скорым шагом.

Быстро идти в жару по пересеченной местности с бидоном пива довольно сложно. Запыхавшись, Прошкин шлепнулся в тени чахлого кустика: он принял решение спокойно допить живительную влагу и налегке продолжить путешествие. Из-под камня шмыгнула в сторону, где предположительно находилась речушка, юркая и какая-то незнакомо мерзкая желтая змейка. Прошкин на всякий случай плюнул ей вслед. Честно сказать, он не ожидал, что его так изрядно поведет от обычного пива; может, оно от жары испортиться успело? С этими грустными мыслями он, позвякивая опустевшим бидоном, продолжил поиски.

Речушка находилась дальше, чем Прошкину показалось с горки, зато около нее концентрировалась освежающая прохлада. Холодная и быстрая вода текла словно из другого мира, и Прошкин, поддавшись искушению, стащил рубашку, выкупался, потом блаженно растянулся на берегу, подремал с полчасика, еще раз искупался; со сна ему показалось, что вода течет не то в другую сторону, чем до этого, не то в обе стороны одновременно. Вообще, от воды веяло каким-то странным напряжением, да и небо было слегка подернуто сероватой дымкой, даже воздух успел стать значительно холоднее. Прошкин, поеживаясь, натянул непривычную гражданскую белую футболку на шнуровке, набрал воды и зашагал в направлении дороги.

Хотя шел он быстро, дороги все не было. Вообще, Прошкин, всегда прекрасно ориентировавшийся на местности, совершенно не узнавал окрестностей: камни из желтых превратились в серые, растительности было куда больше и повсеместно под ноги попадались мерзкие желтые змейки. Неужели он так окосел от этого злополучного пива, что заблудился? В любом случае, оснований для паники никаких: дорогу должно быть видно с любого бугорка, так же как саму речушку видно с дороги.

Прошкин выбрал подходящую возвышенность, лихо попытался взобрался на нее, но оступился, слетел вниз, больно стукнулся коленкой, ударился локтем, вообще едва не убился, огляделся, отыскивая удобное местечко, чтобы присесть и отдышаться, — и тут как раз за каменистым выступом возвышенности, которую он так неудачно затеял штурмовать, ему открылась замечательная панорама на дорогу. Ну вот — хоть одно хорошо. Дорога нашлась. Оставалось отыскать машину — что-то ее не было видно, да и местность рядом с дорогой была куда рельефней, чем запечатлелось в памяти у Прошкина. Похоже, он случайно забрел гораздо выше в горы. Значит, надо идти вниз…

Размышления Прошкина над маршрутом прервал шум, нараставший за поворотом. Интуитивно Николай Павлович отступил в каменистую расщелину, а тем временем в поле его зрения появилась из-за пригорка примечательная группа граждан, следовавших по дороге. В первую минуту сердце его сжалось от абсолютной безнадежности — люди были облачены в одинаковые брюки камуфляжной расцветки с множеством карманов, высокие шнурованные ботинки на толстой подошве, наподобие летных, вооружены и выглядели настолько агрессивно, что Прошкин всерьез подумал: уж не немецкий ли это десант? Хотя вряд ли диверсанты вели бы себя так нагло, да еще и разговаривали на чистом русском языке. Он затаил дыхание, вжался в камень и прислушался…

34

Впереди шел крепкий паренек лет двадцати с небольшим, загорелый и светловолосый, в одной черной исподней майке с намалеванным красным черепом и молнией и какой-то нерусской надписью. За поясом у него Прошкин заметил рукоятку пистолета, с плеча свешивалось незнакомое оружие, по виду отдаленно напоминавшее новомодную вещь — автомат, только с коротким стволом. На шее у паренька поблескивала довольно толстая золотая цепь с привешенной грубой металлической биркой, а на голом предплечье красовалась татуировка, сильно напоминавшая многоногую нацистскую свастику, вписанную в круг. На парне были темные очки, вроде тех, что носят слепые или барышни-курортницы. Причем очки белобрысый паренек зачем-то переместил на затылок, да и шел он странно — вперед спиной, видимо для удобства беседы со следовавшими за ним спутниками. Белобрысый громко и эмоционально, размахивая руками, втолковывал двум другим мужчинам:

— Я не нанимался забесплатно по горам бегать. Протирать штиблеты зря. Другое дело, если бы Лысый сказал: тому, кто первый альпиниста поймает, плачу штуцер…

— Штуцер?

Один из слушателей, по-военному подтянутый худощавый мужчина слегка за сорок, с аккуратными усиками и стрижкой ежиком, чуть подернутыми ранней сединой, в безразмерно объемном жилете с массой карманов, надетом прямо на голое тело, от возмущения даже остановился, прямо напротив затаившегося Прошкина, и поправил такой же, как у парня, автомат. На шее у него висел крупный деревянный крест на широком кожаном шнуре. Мужчина продолжал: