Аноним Кикиморра - О детях и прочей нечисти

• Название: О детях и прочей нечисти
• Автор: Аноним Кикиморра
• Жанр: Современная проза

Общий файл. Третий том ЗАКОНЧЕН и отправлен в издательство. И вся серия ЗАКОНЧЕНА.

---

-- Пошли в унгуц, -- буркает он. -- Нечего ей тут в снегу валяться.

Мы с Киром переглядываемся и вслед за духовником лезем в унгуц.

-- Так с ней безопасно рядом находиться? -- уточняю.

-- Да, -- угрюмо кивает духовник. -- Я сначала неправильно понял, что она такое. Я думал, она вулкан, а она квазар.

-- Мне это ничего не говорит, -- напоминаю на всякий случай. Но он только задумчиво кивает.

-- Извините... -- шепчет Айша, раскисшая на коленях у Алтонгирела. -- Вы меня не ждите, а то мясо быстро кончается.

-- Я тебе принесу! -- вызывается Кир. -- Ведь можно же? -- Он вопросительно смотрит на меня, потом на духовника. Я пожимаю плечами, Алтонгирел кивает. Кир срывается с места и бежит к костру, где с боем добывает целый шампур. Столько она не съест, конечно, а если и съест, то впрок ей это не пойдёт, но мне трудно осуждать Кира за энтузиазм, да и есть уже хочется.

-- Алтонгирел, -- возвращаюсь я к неразрешённому вопросу после того, как мы все зажевали по куску мяса. Айша, как я и ожидала, больше одного не осилила. -- Ты можешь как-нибудь адаптировать для обывателя, что значит "квазар" и можно ли помочь девочке?

-- Квазар, -- со вздохом начинает духовник, -- это и значит, что она вся уходит в распыл, потому что не может управлять своей силой. Что касается помощи... -- он хмурится и пару секунд рассматривает слипшиеся волосы девочки. -- Обычно таких детей в младенчестве запечатывают. Девочек просто на всю жизнь, а мальчиков -- пока не настанет срок им пойти в духовное учение.

-- Ну, а её можно запечатать? -- продолжаю расспрашивать я.

-- Лиза, ты сегодня нарочно тупишь? -- выплёвывает духовник. -- Я же сказал, в младенчестве! Это можно сделать только пока зубы не прорезались. Теперь поздно, она сроднилась с силой, если запечатать -- не выживет. Ты вот лучше скажи, у неё... -- он запинается, переходит на шёпот и, к моему удивлению, краснеет, -- ну эти... дела... женские -- начались?

-- Нет ещё, -- заверяем его мы с Киром. Я кошусь на ребёнка -- он-то откуда знает?

Алтонгирел, однако, мрачнеет ещё больше. Айша у него на коленях притихла и, кажется, отключилась от бренного мира, только моргает иногда.

-- Плохо, -- сообщает Алтонгирел. -- Если б начались, можно было бы попробовать отдать её в учение, а так ждать придётся. Не знаю, доживёт ли. Надо с Ажгдийдимидином консультироваться, а ты знаешь, как он относится к безродным.

Айша, если это вообще возможно, обвисает ещё сильнее. Кир хмурится.

-- А обязательно именно с ним? -- поджимаю губы я.

-- Он сам был квазаром в детстве, -- объясняет Алтонгирел. Я поднимаю брови. -- Да, вот, понимаешь теперь, какие духовники из них получаются. Но квазары не рождаются больше одного на поколение. Ажгдийдимидина самого в детстве не распознали, вовремя запечатать не успели, и он еле дотянул до обучения, был одним из самых юных духовников за всю историю. Но он мужчина, для мужчин есть предпочитаемый возраст начала обучения, однако он не обязательный, можно и раньше. Девочка же, пока не станет женщиной, в принципе не может управлять своей силой.

-- А нельзя её как-нибудь, -- встревает Кир, -- ну, типа подпитывать? Чтобы она не такая дохлая была? Ну вроде как вот вы, Лиза, ставите капельницы с сахаром тем, кто есть не может, или там, с искусственной кровью...

-- Человек так сделать не может, -- решительно отрезает Алтонгирел. -- Только бог. Но богам она, видать, не очень-то нужна...

Кир строит мне отчаянные физиономии, намекая на что-то. Да сама догадалась, спасибо.

-- Я могу Ирлика попросить, -- напоминаю я духовнику.

Он морщится.

-- Ты забываешь, что он тебе уже давно ничего не должен. А быть в долгу у бога -- не лучшее, что можно придумать. Сама посуди, чем ты с ним расплатишься?

-- Рыбой? -- усмехаюсь я. -- Ну или могу его вышить крестиком во всю стену. Вообще, можно у него самого спросить, что почём.

Алтонгирел снова уставляется на девочку у себя на руках. Как-то он с ней сроднился, прям прирос. Видно, что мучается сомнениями, но в итоге решается:

-- Ладно, я не твой духовник, не моё дело тебе советы давать, а со своим духовником ты всё равно не общаешься. Делай, как хочешь. Только где ты возьмёшь Ирлик-хона посреди зимы?

-- Ну-у... -- я оглядываюсь. -- Кир, ты глазастый, посмотри, нигде вокруг не видно маленького рыжего зверька?

Кир старательно осматривается, потом вылезает наружу и вскарабкивается на купол унгуца -- за что уж там можно уцепиться? -- и крутится на месте, пока наконец не замечает что-то в стороне леса.

-- Есть! Вон сидит, на куницу похожий такой.

Я снова вытряхиваюсь в снег и всматриваюсь в рыжую точку далеко среди деревьев.

-- Кис-кис-кис... -- зову растерянно. А как подзывают мангустов? -- Э-э... Рики-тики-тави?..

В конце концов, когда я дохожу до "гули-гули", мангуст догадывается, что это к нему обращаются, и подбегает поближе, высоко подпрыгивая и ныряя в глубокий снег. Он весь распушился и явно мёрзнет, уж очень тут погода не мангустовая.

-- Лапочка, можно с тобой как-нибудь хозяину передать послание? -- спрашиваю, не очень соображая, какого ответа я жду. Мангуст тоже смотрит на меня озадаченно, растопырив уши. -- Мне бы с Ирлик-хоном поговорить, -- поясняю.

Мангуст склоняет голову на бок и хлопает длинным пушистым хвостом по снегу: раз, два, три... и кувыркается, внезапно пропав из виду.

-- Ух, холодина! -- слышу я за спиной знакомый голос. Оборачиваюсь -- и точно, Ирлик в обличье Змеелова сидит рядом с Киром на куполе унгуца и ёжится от холода, несмотря на пушистый лисий полушубок и толстые замшевые штаны. -- Лиза, ты не могла меня куда потеплее пригласить?

-- Извини! -- пугаюсь я, ещё не хватало простудить его. -- Сейчас унгуц открою, в нём тепло!

Кир во все глаза таращится на бога и вслед за ним соскальзывает в салон. Технически унгуц у нас пятиместный -- два сиденья впереди, три сзади. Вот на передние и приземляются Кир с Ирликом, а на задних не так уж много места: с одной стороны Алтонгирел с полулежачей Айшей, а с другой просторный фильтрующий полог над Алэком в перевозной колыбельке. Я еле втискиваюсь. Алэк от всех перемещений просыпается, так что всё равно приходится взять его на руки. Он радуется знакомому дяде и машет ручкой, Ирлик в ответ подмигивает. Алтонгирел, кажется, забывает дышать.

-- Да-а, тут потеплее будет, -- замечает Ирлик, передёргивая плечами. -- Так что у тебя тут стряслось?

-- У нас тут девочка, -- неловко объясняю я, -- вот... к-квазар.

-- Это я вижу, -- кивает Ирлик, по-прежнему озадаченный.

-- Я просто подумала, не мог бы ты ей как-нибудь помочь?

Ирлик легонько сдвигает брови.

-- Она... -- хрипло заговаривает Алтонгирел, прокашливается и продолжает не своим нервным голосом: -- Элизабет имеет в виду благословение стихий.

-- Да я понял, -- кивает Ирлик. -- Я вообще по-человечески хорошо понимаю.

Алтонгирел бледнеет, Кир хихикает, а Ирлик становится коленями на сиденье, перегибается через спинку, нависнув над Айшей и принюхивается. Мне кажется, у него даже нос удлиняется от усердия.

-- Здравствуйте, -- сипит Айша и улыбается, но Ирлик никак не реагирует.

-- Не, -- произносит он наконец, втягиваясь обратно и садясь себе на пятки. -- Она в месяц Учока родилась, так что это не ко мне.

-- Ты совсем ничего не можешь сделать? -- расстраиваюсь я.

-- Мочь-то я могу, но вот потом триста лет прятаться от Учока по всей планете в мои планы не входит, -- усмехается Ирлик. -- Было б дело летом, я бы ещё отмазался, а сейчас его сезон, так что извиняй, хозяйка, тут политика. А чего её в детстве не запечатали?

Я пожимаю плечами, но Айша вдруг отвечает сама:

-- Не смогли.

-- Как это не смогли? -- возмущённо спрашивает Алтонгирел.

-- В деревне, где мы жили, духовник пытался, но не смог. А ехать в город у отца денег не было.

-- Что-то Учок разошёлся, -- замечает Ирлик. -- На одном фронте гадит, на другом халтурит. Жена ему изменяет, что ли...

-- Э-м-м... Слушай, Ирлик, -- говорю я, не очень желая выслушивать подробности половой жизни богов, -- как ты считаешь, она в таком состоянии доживёт до обучаемого возраста?

-- Хотите её на духовника учить? -- хмыкает Ирлик. -- Интере-есная идея. Только ничего не выйдет, из неё так шарашит, что никакая учёба впрок не пойдёт.

Алтонгирел заметно сникает. Мне тоже жалко девочку, и Кира жалко, он так надеялся, что удастся её вылечить...

-- Ну мы можем хоть что-нибудь сделать, чтоб ей помочь? -- спрашиваю его.

Ирлик пожимает плечами.

-- Можешь Учока попросить, но осторожно, он подлюка такая... Плату берёт только вперёд, чуть недоглядишь, прошлое изменит.

-- А какую плату-то?

-- Подарок какой-нибудь, -- поясняет Ирлик. -- Золотишко, меха... Но ему надо по всей форме, с отправлением на ритуальном костре и прочими красивостями.

-- Слушай! -- хлопаю себя по лбу. -- Я ж ему гобелен сплела!

Мало мне хлопка по лбу, ещё и тычок в рёбра получаю от Алтоши. Ирлик принимает высокомерно-оскорблённый вид.

-- Я тут, значит, прибегаю по первому зову, а она этому вороньему сыну гобелены плетёт!

-- Ну И-и-ирлик! -- я складываю ручки домиком. -- Не сердись, я просто хотела его задобрить, чтобы он перестал нам пакости делать. Хочешь, я тебе ещё сплету? Или вышью? Два раза?