Вадим Мужчинкин - Морские львы и котики

• Название: Морские львы и котики
• Автор: Вадим Мужчинкин
• Издательство: Наука
• Жанр: Зоология
• Год: 1987

Что может дать изучение анатомии, биологии и распространения тех или иных зверей в век успехов молекулярной биологии и космических полетов? Какая связь между частными проблемами изучения зверей на уровне организма, вида и биосферы? Обо всем этом рассказывает автор книги на примере ушастых тюленей, немногочисленной по числу видов группы океанских ластоногих, широко распространенных по трем океанам Земного шара и еще недавно бывших во многих районах важными промысловыми объектами.

Для биологов и всех интересующихся проблемами взаимоотношения человека и животного мира.

---

Заведомо отделен от предыдущей пары форм калифорнийский морской лев, чей ареал перекрывается и с сивучей, и с южноамериканцем. Сегодня ареал калифорнийца разорван на три неравные части, одна из которых погибла на наших глазах. Основной массив, давший видовое название, охватывает береговые лежбища от 36° с.ш. (наиболее северные встречи самок чуть севернее, вблизи Сан-Франциско) до 21° с.ш., острова Лос-Трес-Мариас, на юге, захватив и Калифорнийский залив. Заходы к югу от этой зоны неизвестны, если не считать сомнительных свидетельств Морелла о каких-то отариидах на Клиппертоне (как раз на полпути до Галапагосс). Но зато на север и к тому же как раз зимой эти, по общему мнению, теплолюбивые звери регулярно уходят до о-ва Ванкувер, хотя делают это сегодня только самцы, оставляя самок за санфранцисской параллелью. О выходах в открытый океан ничего не известно и считается, что звери ограничиваются каботажными плаваниями.

Второй угол треугольника дает галапагосское стадо, ограниченное только этим архипелагом, несущее как будто морфологические следы (им придают статус подвида) длящейся изоляции. Достоверно отмеченных встреч зверей этого стада дальше 100–200 км от береговых лежбищ не было. По всем признакам получается типичный изолят в трех тысячах километрах от основного калифорнийского стада.

Третье стадо, существовавшее еще в начале нашего века, было тогда отделено от двух других девятью и двенадцатью тысячами километров соответственно. Звери, не отличимые по сохранившимся немногим музейным черепам от номинального подвида, заселяли берега Хонсю, Кюсю и юга Корейского полуострова, а также острова в Японском море. Наиболее южные лежбища топонимика отметила на 33-й параллели (Кюсю), а наиболее северные заходы одиночек в этом веке были отмечены у южного Сахалина и на южных Курилах, т. е. на 45-й параллели. Судя по немногим ископаемым находкам, калифорнийцы жили в этих районах уже в плиоцене. Очевидно, что азиатский кусок ареала сжат чем-то внешним, не дающим освоить тот же набор условий, который освоен у берегов Северной Америки. В противном случае азиатское стадо должно было доходить на юг до о-ва Тайвань, а на север — до Камчатки, но свидетельств этого нет.

Получается занятное противоречие между способностью зверя жить в широком спектре условий от зимнего Ванкувера до летнего тропика, приживаться на новых местах (беглые из зверинцев калифорнийские морские львы освоили атлантическое побережье Северной Америки от Ньюфаундленда до Луизианы) и сохранять морфологическое единство популяций с двух противоположных берегов океана, а с другой стороны, ограниченностью каждого стада сравнительно узким районом расселения и отсутствием видимых контактов между сегодняшними (да и вчерашними) стадами. И наиболее простым способом убрать противоречие представляется предположение, что контакты между стадами, если и прекратились, то совсем недавно, а прежде либо ареал был шире, захватывая все три стада, либо трансокеанские миграции позволяли стадам контактировать достаточно свободно.

Рис. 24. Границы освоенных в обоих полушариях ушастыми тюленями зон с учетом морского распределения и контактов показаны толстой сплошной линией

Видно их хорошее совпадение и для Арктики, и для Антарктики с летней границей плавучих льдов (короткие зигзаги). Штриховка вдоль экватора показывает выделяемую климатологами зону, в которую сегодня не проникают ушастые тюлени. Хорошо виден зазор между полосой неосвоенного климата и реальным сегодняшним расселением

Последняя пара дополняющих расселение друг друга морских львов — австралиец и новозеландец — может быть и является единой ареальной группой с сивучем-отарией или с калифорнийцем, но и до тех и до других плыть надо весь Тихий океан поперек (либо 8, либо 10 тысяч километров). Так что до появления новых материалов пара остается особняком. Лежбища австралийца еще в историческое время были от Тасмании и островов Бассова пролива вдоль всего южного и юго-западного побережья континента и, возможно, до скал Хаутмена (на 28° ю.ш., в 70 км от западного побережья), куда и сейчас при стаде, не превышающем 5 тысяч, заходят небольшие группы зверей. Дальние выходы в океан неизвестны, и вид считается оседлым. Напротив, новозеландец заселяет удаленные друг от друга океанские острова (Окленд, Кемпбелл, Снэрс) примерно в пятистах километрах к югу от Новой Зеландии, а одиночки посещают и Новую Зеландию на севере, где есть костные остатки тысячелетней давности, и о-в Маккуори на юге. То есть пятисоткилометровые вояжи в открытом океане нормальны и сейчас, а освоена меридиональная полоса между 55° и 45° ю. ш., несмотря на общую численность всего стада менее пяти тысяч.

Все ушастые тюлени вместе (рис. 24), таким образом, осваивают в обоих полушариях акваторию от северной полярной шапки до южной полярной шапки, за исключением Атлантики к северу от линии южная Бразилия — Ангола, половины Индийского океана к северу от южного тропика и экваториального клина в Тихом океане между линиями южная Япония — Гавайи — Коста-Рика и Коста-Рика — о-в Пасхи — северовосточная Австралия.

Преграды расселению

Сразу возникает вопрос, давно ли так стало и что, собственно, мешает сегодняшнему ушастому тюленю последовать примеру белого прибыловского кота из сказки Р. Киплинга и обшарить оба полушария в поисках безлюдного и безопасного места для лежбища или хотя бы просто немного расширить существующие границы на юг и на север. То есть не ясны соотношения потенциально возможного сегодня ареала и того, который реализован в данный момент. С реализуемым ареалом сравнительно просто — собирай сведения и наноси на карту. Вот только побольше бы наблюдений в океане и получше бы знать связи между отдельными стадами, было бы на карте меньше тумана. А как узнать потенциальный ареал?

Многочисленные связи соединяют каждый из живущих на планете видов (соответственно и каждого из десятка или полутора десятков ушастых тюленей) с широким кругом видов, поставляющих ему необходимые компоненты атмосферы, доступную воду, пищу и разнообразную информацию о происходящем вокруг, а также с видами, для которых он сам — пища или источник чего-либо другого, необходимого. Одновременно морфологические и поведенческие возможности зверя лимитируют набор пригодных для него климатов и рельефов.

Поскольку то же можно сказать о любом из нескольких миллионов существующих ныне видов, то в целом получается сложное, тесное и прочное переплетение нескольких миллионов компонентов друг с другом и геосферой в единую целостную конструкцию, где каждый вид имеет свое четко очерченное и устойчивое место, видовую экологическую нишу.

Это многомерное место в системе, проецируясь на двумерную поверхность, очерчивает потенциально пригодную для данного вида зону (т. е. то, что он мог бы заселить, если бы перед расселяющимися особями не вставали бы барьерами непроходимые или бескормные места, заслоны из хищников и нехватка собственных рекрутов для заселения пустот). Ко всему и с самой нишей может случиться что-либо, меняющее ее размеры.

Все же очень заманчиво исходя из видовых характеристик оценить экологическую нишу данного вида и, прикинув сегодняшние факторы в климате и структуре земной поверхности, рассчитать, где именно и до каких пределов должен наш зверь обитать сегодня. А коль его нет в предназначенных районах, то на наших глазах происходит либо разрушение популяций, либо разрушение экологической ниши.

Посчитав все это, можно было бы заранее знать, куда расселятся в Евразии ондатра или колорадский жук, где еще сохранились места, потенциально пригодные для исчезающих мадагаскарских лемуров, и какой уровень промысла трески еще не повреждает ее ареала. Но быстро оказывается, что для таких прогнозов нужен другой уровень знаний. Для ушастых тюленей же все расчеты осложняются тем, что они в отличие от медведя и дельфина живут в двух мирах.

Но попробуем прикинуть, что может остановить ушастого тюленя в воде, кроме сплошных льдов, слишком горячей (или слишком холодной) воды, бескормного пространства, невыносимого давления хищников и отсутствия рекрутов для освоения далеких от дома акваторий.

Плавучие льды (родной дом для отариидной родни — моржей), по-видимому, непреодолимы для ушастых тюленей. Об этом говорят и прямые наблюдения, и совпадение самых полярных встреч этих зверей в водах обоих полушарий с означенными на картах летними границами льдов. Поскольку теплоизоляция ушастых тюленей настолько надежна, что позволяет месяцами (а то и годами) находиться в неограниченном по теплоемкости теплопроводнике, Мировом океане, без переохлаждения, то трудно представить, что это можно делать только при температурах воды в 10–20° и нельзя в акваториях, остуженных до 0°. Так что даже для тех отариид, которые явно не идут в воды, близкие по температуре к точке замерзания, как, например, калифорнийский, южноамериканский, австралийский и новозеландский морские львы, это нельзя списать на переохлаждение в воде. Тем более, что наиболее теплолюбивый (или теплоустойчивый) калифорниец как раз на зиму откочевывает от согретой Калифорнии к холодному Ванкуверу.